Деревянные актеры - Елена Яковлевна Данько

class="p1">— Как? — вскрикнула молодая дама. — Синьор Гоцци хочет, чтобы мы стали деревянными куклами? Это бесчеловечно!

Дамы расхохотались и, шурша платьями, ушли с чердака. Синьор Гоцци последовал за ними. Дядя Джузеппе спрятал Коломбину в шкаф и сказал:

— Как хорошо умеет синьор Гоцци говорить о марионетках!

Дядя Джузеппе очень любил синьора Гоцци. Он становился приветливым, и глаза его светились, когда этот хмурый, сухопарый гость появлялся на нашем пороге. С какой любовью он переплетал рукописи и книги своего друга! Часто по ночам я видел, как он читает их при свете огарка. Его губы шевелились. Наверное, он наизусть заучивал все написанное, прежде чем отдать работу заказчику.

Наше ремесло

Синьору Гоцци тоже нравилась дружба старого резчика. Я слышал, как он сказал однажды:

— Меня зовут «Молчаливым» и даже «Отшельником», потому что я часто молчу и избегаю людей. Однако это происходит не от моей злобы или мрачности моего характера, — ведь я очень склонен к шуткам и веселым безумствам, — а оттого, что мои знакомые слишком серьезны, тупы и не любят шуток. С ними я чувствую себя в оковах. Зато у вас на чердаке, дядя Джузеппе, где в окно видны легкие купола Венеции, где в шкафу живут чудесные деревянные человечки — чистые создания фантазии художника, — мне дышится легко. Я снова чувствую себя поэтом. Кто сказал, что для писа́нья стихов достаточно знать поэтические правила и законы логики? Прежде всего для этого нужно легкое сердце, мой друг!

Синьор Гоцци часто сиживал у нас на табурете, обхватив руками свои костлявые колени, и рассказывал нам разные истории о деревянных актерах.

Я перескажу вам кое-что из его рассказов, чтобы вы знали, какое древнее и какое почетное наше ремесло — ремесло кукольника.

Марионетки явились на свет в древние времена, — может быть, три, а может быть — четыре тысячи лет назад.

Римская бронзовая марионетка

Давным-давно на острове Крите в Эгейском море жил искусный резчик и механик — Дедал. Это он выстроил критскому царю Миносу огромный дворец-лабиринт, в котором было столько зал, дворов и переходов, что, войдя в него, можно было заблудиться и никогда уже не найти дороги обратно.

Дедал вырезывал из дерева удивительные статуи — они ходили, протягивали руки, поводили большими черными глазами. Он раскрашивал их лица белилами и румянами, одевал их в пурпурные и шафранные ткани и в серебряные доспехи. Они были прекраснее живых людей и вселяли в народ восторг и ужас.

Дедал замыслил бежать от царя Миноса. Он сделал себе и своему сыну Икару крылья, слепленные из воска и птичьих перьев. Отец и сын полетели за море.

В пути Икар поднялся слишком близко к солнцу, — воск растопился от жары, перья развеялись по ветру. Он упал в море и утонул.

А Дедал благополучно перелетел на чужой берег и пошел скитаться по разным странам. Он вырезывал из дерева маленькие фигурки. Они могли бегать, танцевать и представлять человеческую жизнь. Их приходилось Держать на привязи или запирать в ларцы, иначе они сами собой приходили в движение и убегали. Дедал стал желанным гостем и в царских дворцах, и в пастушьих хижинах.

— Это сказка, — сказал синьор Гоцци, — но в каждой сказке скрыто зерно истины. Марионетки действительно родились на свет давным-давно, и тот, кто их выдумал, был остроумным человеком.

«Во всех городах древней Греции были театры. Кукольники назывались тогда невропастами — это значит «управляющие нитями». «Неврос» — по-гречески нить, а «па́сти» — тянут.

Великий философ Греции Сократ подолгу простаивал перед уличными балаганами, любуясь на кукольные представления. А его ученик Платон уверял, что люди похожи на марионеток: страсти тянут их в разные стороны, как нити тянут марионетку, но человек должен подчинять свою волю только одной нити — золотой нити разума.

У древних римлян было еще больше кукольных театров, чем в Греции. Живые римские актеры представляли на площадях веселые комедии. Маленькие деревянные актеры подражали им на своих крошечных сценах. Тогда родились комические маски: буян и забияка Маккус, которого мы теперь зовем Пульчинеллой, добряк и простофиля Паппус — теперешний Панталоне, плутоватые слуги Дзанни — это наши Арлекин и Бригелла — и лукавая служанка Цитерия — по-нашему Коломбина.

Прошли века, пал древний Рим. Изменилась жизнь, изменились люди. Мы мало похожи на древних римлян, мы носим не сандалии, а башмаки с пряжками. Но кое-что осталось от старины. Веселые герои древних комедий все так же забавляют нас и будут забавлять, пока итальянский народ не разлюбит шуток, забав и чудесных приключений! Итальянские марионетки считаются лучшими во всем мире. Помни об этом, мальчик, когда вырезаешь своих кукол, и не посрами свою родину!»

Я помнил об этом. Я помнил все, что рассказывал синьор Гоцци. И у меня голова шла кругом от всех этих удивительных историй. Подумать только — уже тысячи лет тому назад люди делали марионеток и любовались на их представления. Но откуда синьор Гоцци узнал об этом?

— А ты умеешь читать, мальчик? Нет? Дядя Джузеппе, почему же вы не учите его грамоте?

С того дня дядя Джузеппе начал учить меня читать по книгам, которые он переплетал для синьора Гоцци.

Пульчинелла ожил

Дядя Джузеппе научил меня собирать и скреплять вместе отдельные части кукол. Я вырезал туловище моему Пульчинелле и прикрепил к нему проволочными колечками головку, ручки и ножки. Теперь Пульчинелла мог лежать и сидеть в любой позе, но на ногах не стоял: он еще не был подвязан на нитки.

— Кукольник должен сам одевать своих кукол, — сказал Джузеппе, вдевая нитку в иглу.

И я стал кроить и сшивать пестрые лоскутки, не боясь прослыть девчонкой.

Я сделал Пульчинелле широкие белые штаны, балахончик и колпачок.

Подбородок Пульчинеллы гордо торчал из широкой оборки белого воротника. Пришло время подвязать куклу на нитки.

Я выпилил из доски узкий полумесяц, сделал из двух палочек крест и прибил к его верхнему концу полумесяц так, что рога торчали кверху и могли покачиваться, как коромысла весов. От нижнего конца креста я провел нитку к спине куклы. К двум концам поперечной перекладины я тоже привязал нитки и провел их к гвоздикам над ушами куклы…

От рогов полумесяца две нитки подошли к коленям куклы. Синьор Джузеппе качнул пальцами полумесяц: раз! — правый рог