Поминки по прокурору - Алексей Макеев

– То есть мы выходим на ту же самую связку? – спросил Гуров.

– Получается, что так, – кивнул головой помощник прокурора. – Это дело тоже почти закончено, осталось только четко прописать роль мэра в каждом эпизоде – и можно идти за разрешением на арест и передавать дело в суд. Однако теперь, когда Владимира Егоровича не стало, это дело, как и дело Шейко, также «зависло».

– Мне Куликов рассказывал еще про одно дело, – напомнил Гуров. – Некоего Чванина, директора Центра поддержки культуры…

– Да, это дело начал как раз я, – подтвердил Ягудин. – Тогда я еще, как и Жилин, работал в городской прокуратуре. Потом Прудников нас обоих оттуда забрал к себе. Я первый нашел нарушения в отчетности Центра поддержки культуры, заинтересовался ими, стал разбираться… И догадался, что следы из центра ведут к Астапенко. Однако разработать эту версию, провести все необходимые допросы мне никак не удавалось: Могилевич упорно отказывался возбуждать против Чванина уголовное дело.

– Поня-ятно… – протянул Гуров. – А другие дела, калибром поменьше – они были?

– Конечно, были, – отвечал Ягудин. – Например, мы проверяли правильность акционирования треста «Завстройкомплект», еще было дело о сокрытии доходов в компании «Заволжсктрансгаз»… Да, чуть не забыл «дело строителей»: мы проверяли жалобы дольщиков на то, что ряд местных строительных компаний регулярно задерживают передачу им готовых квартир и повышают их стоимость. И еще было дело, связанное с махинациями в дорожном хозяйстве. Оно, вообще-то, закончено, в итоге бывший министр дорожного хозяйства области получил немалый срок за присвоение государственных денег, но попутно выявился еще целый букет нарушений, так что пришлось открыть несколько новых дел. Вот теперь, пожалуй, все. Ну и, конечно, были другие дела, которыми занимались сотрудники прокуратуры, но Владимир Егорович их непосредственно не курировал.

– Что ж, спасибо за интересный рассказ, – поблагодарил Гуров своего собеседника. – Пищи для размышлений вы мне дали немало. И хорошо, что я все это узнал еще до разговора с вашим теперешним шефом.

И, предупреждая слова, с которыми к нему собирался обратиться помощник прокурора, добавил:

– Я ему, конечно, не скажу, откуда получил всю эту информацию. Если спросит, дам понять, что она получена еще в Москве. Пусть думает, что мы там, в главке, только и делаем, что следим за ситуацией в Заволжске.

Они вышли из кафе; Гуров заметил, что его спутник быстро огляделся вокруг, причем особое внимание обратил на припаркованные поблизости машины. Однако ничего подозрительного, как видно, не было, потому что Ягудин расслабился и, повернувшись к Гурову, спросил:

– Так вы согласны с мнением Куликова, что эти дела, о которых я вам рассказал, могут быть связаны с убийством?

– Мнение вполне обоснованное, – согласился Гуров. – Во всяком случае, у людей, о которых мы сейчас говорили, было не меньше причин желать смерти прокурору области, чем у двух бывших бандитов. Как показывает мой опыт, бандитские угрозы осуществляются лишь в одном случае из четырех-пяти. Так что вести расследование только в этом направлении, по-моему, неправильно. А с другой стороны, заинтересованность, даже самая сильная, не обязательно перерастает в действия – причем такие действия, за которые можно получить даже пожизненное. След не обязательно должен вести к Астапенко или этому… Шейко. Могут быть и другие объяснения. Так что я постараюсь ничего не упустить из вида.

– Если я вам еще понадоблюсь – обращайтесь, – предложил Ягудин. – Я приложу все силы, чтобы те, кто убил Владимира Егоровича, не ушли от наказания.

На этом они расстались; Ягудин вернулся к себе в прокуратуру, а Гуров, взглянув на часы, решил, что может уже направиться на встречу с генералом Козловым. «Заодно пройдусь немного, на город погляжу, – подумал он. – А то когда еще выпадет возможность погулять». У полковника было предчувствие, что в ближайшие дни времени для прогулок у него больше не будет.

Глава 5

Начальник областного ГУВД принял Гурова в своем огромном кабинете, расположенном на втором этаже «серого дома» – так в Заволжске именовали здание постройки начала 50-х годов, в котором под одной крышей расположились сразу две главные охранные организации – ГУВД и УФСБ. В знак особого расположения к московскому гостю генерал встретил его у дверей кабинета, так что в приемной Гуров не ждал ни одной минуты.

– Наслышан о твоих подвигах, Лев Иваныч, весьма наслышан, – сказал он, крепко пожимая руку Гурова. – Ты не возражаешь, если я так, попросту? Мы ведь с тобой коллеги, я тоже старый оперативник, шестнадцать лет оттрубил, от участкового до старшего опера по особым поручениям прошел. Ты ко мне тоже давай запросто: ты хотя и ниже званием, но заслуги у тебя побольше, ты наша знаменитость. Вот, садись сюда, здесь удобнее. Куришь?

– Нет, завязал, – ответил Гуров, разглядывая генеральский кабинет с двумя большими портретами на стене, знаменем в углу, внушительным столом для совещаний и неприметной дверью, ведущей в комнату отдыха.

– Тогда чай, кофе – можно и с коньячком, для разогрева, а?

– От кофе не откажусь, только без разогрева. – Я ведь, Николай Сергеевич, пришел не только для знакомства, хотя и для этого тоже – ведь нельзя работать, не представившись коллеге и всей здешней милиции начальнику.

– Это ты правильно мыслишь, совершенно правильно, – закивал головой Козлов.

Дверь кабинета приоткрылась, появилась голова секретарши.

– Мне и товарищу полковнику кофе, – распорядился Козлов. Затем, вновь повернувшись к Гурову, сказал: – Догадываюсь, что не только для знакомства. Тебя ведь прислали на помощь бригаде Семенова, верно? Значит, хочешь узнать мое мнение обо всей этой истории. Хорошо, скажу, таиться не буду.

Дверь кабинета вновь отворилась, пропустив секретаршу. Поставив на стол поднос с кофе и сахарницей, девушка удалилась, и Козлов продолжил:

– Я здесь, правда, недавно, но в обстановке вроде разобрался. Так что, когда узнал об убийстве Прудникова, даже не особенно удивился. Враги у него в области были, смертельные враги! А если вражду затаит человек, у которого есть деньги и хорошие связи, что мешает ему организовать покушение, хотя бы даже на такого высокопоставленного человека, как прокурор области? Тем более что Прудников не думал о своей безопасности, не пользовался правом на защиту, которое имел по должности…

– Кто же эти смертельные враги? – спросил Гуров.

– Прежде всего это два матерых бандита – Дегтярев и Колчин, – сообщил генерал. – Обоих Прудников в свое время отправил за решетку за ряд тяжких преступлений. Раньше бы они за такие художества получили высшую меру, а теперь ее, понимаешь, отменили. Вот оба мазурика отсидели положенное – и нате вам, снова на свободе. А связи у них прежние остались, и денежки награбленные не все удалось выявить и наложить на них арест. Дегтярь, тот на суде открыто угрожал, что, как только выйдет на свободу, первым делом убьет прокурора. И недаром, как только Прудникова убили, он исчез. И пистолет принадлежал одному из его людей. Так что все сходится: он, Дегтярь, скорее всего, и заказал прокурора.

– Насколько я знаю, полковник Семенов разрабатывает ту же самую версию, – заметил Гуров. – Значит, никаких других вариантов нет?

– Почему же нет? – сказал Козлов, отхлебнув кофе. – Я же говорил про двоих бандитов, верно? Колчин тоже мог быть причастен к этому делу. Прямых доказательств этого, правда, нет, но, я думаю, Семенов их найдет.

– Ну, если это единственная версия, то преступление будет раскрыто если не завтра, то послезавтра точно, – заметил Гуров. – И мне тогда у вас делать нечего, зря меня начальство сюда посылало.

– Как знать, как знать… – покачал головой Козлов. – Может, и не зря. Может, эти уголовники действовали не в одиночку, а имели сообщника.

– Обычно заказчиков много не бывает, – возразил Гуров. – Эта роль, можно сказать, для одиночек.

– В других местах, может, и не бывает, а у нас все может быть, – не согласился Козлов. – Бывают, знаешь, такие… вроде солидный предприниматель, уважаемый человек, а копнешь поглубже – в душе настоящий бандит.

– Понимаешь, Николай Сергеевич, я человек приезжий, намеков на здешние обстоятельства не понимаю, – сказал Гуров. – Так что ты говори прямо, кого имеешь в виду.

– Что ж, я прямо и скажу, – заявил генерал. – Есть у нас такие вроде как строители. Особенно одна компания знаменитая, «Седьмой трест» называется. Хозяин у нее – Леня Кацман. Он еще в советские времена приписками занимался. Как его тогда не посадили – не понимаю. Ну а теперь и вовсе развернулся. Этот его «Седьмой трест» на выполнении госзаказов специализируется – ну, жилье для военных, муниципальный заказ, переселение из аварийных домов. Недоделки там огромные, приписки объемов работ чудовищные. Так что денег государственных он в карман положил миллионы. Ты проверь в прокуратуре, увидишь: Прудников перед смертью как раз делами этого Лени занимался. Так что у него были все основания войти в контакт с уголовниками и организовать убийство прокурора.