Дэнни - чемпион мира - Роальд Даль

Мотор начал хрипеть и дребезжать. Я всё ещё ехал на первой скорости. Было жизненно необходимо переключиться на вторую, иначе мотор мог перегреться. Теоретически я знал, как это сделать, но ведь никогда раньше я этого не пробовал. Заправочную станцию я всегда объезжал на первой скорости.

Ну, начну.

Я снял ногу с педали газа и до упора выжал сцепление, потом оттянул рычаг коробки передач назад и переключился на вторую скорость. Отпустил сцепление и нажал на педаль газа. Машина рванулась вперёд как ужаленная.

Какая же сейчас скорость? Я посмотрел на спидометр. Цифры едва светились, но я всё-таки разглядел их. Пятнадцать миль в час. Неплохо. Буду ехать на второй скорости. Я начал подсчитывать, за какое время при такой скорости я проеду шесть миль.

При скорости шестьдесят миль в час шесть миль я проеду за шесть минут.

При скорости тридцать миль — вдвое дольше, двенадцать минут.

При скорости пятнадцать миль — опять в два раза больше, двадцать четыре минуты.

Я знал каждый поворот, каждый изгиб и каждый маленький подъём и спуск на дороге. Вдруг из-за живой изгороди выскочила лиса с длинным пушистым хвостом и перебежала дорогу перед самой машиной. Я отчётливо разглядел её в свете фар. Красно-коричневая с белой мордочкой. Захватывающее зрелище. Я снова забеспокоился о моторе. Я хорошо помнил, что, если очень долго ехать на первой или второй скорости, он может перегреться. Я должен переключиться на третью. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я повторил всю операцию сначала, только теперь рычаг передвинул на третью скорость. И у меня получилось! Спидометр подскочил до тридцати. Я крепко сжимал руль обеими руками и оставался на середине дороги. При такой скорости я быстро туда доеду.

Лес мистера Хейзла располагался в стороне от главной дороги. Чтобы добраться до него, нужно было свернуть налево, проехать через пролом в живой изгороди и ещё примерно четверть мили по разбитой просёлочной дороге. Если земля сырая — ни одного шанса проехать по ней. Но в течение недели дождя не было, значит, земля наверняка сухая.

Я сообразил, что скоро должен быть поворот и, боясь его пропустить, внимательно смотрел по сторонам. Ведь там не было ни ворот, никакого дорожного знака. Только пролом в ограде, достаточно широкий, чтобы могли проехать фермерские тракторы.

Неожиданно прямо перед собой на фоне ночного неба я увидел вспышку жёлтого света. Я с ужасом наблюдал за ней. Именно этого-то я всё время и боялся. Свет приближался очень быстро, становился всё ярче и ярче, через несколько минут он обрёл очертания и превратился в длинный белый луч фар стремительно несущегося на меня автомобиля.

Нужный мне поворот наверняка уже совсем близко. «Я должен успеть свернуть до того, как этот монстр подъедет ко мне». Чтобы увеличить скорость, я с силой выжал педаль газа. Мотор взревел. Скорость подскочила до тридцати пяти, затем до сорока. Встречная машина быстро приближалась. Её фары были как два слепящих глаза. Они становились всё больше и больше, и неожиданно вся дорога передо мной осветилась, а машина — у-у-у! — пулей пронеслась мимо. Да так близко, что я ощутил дуновение ветра сквозь открытое окно. В короткое, доля секунды, мгновение, когда наши машины встретились, я успел заметить белые полосы и понял, что это была полиция.

Я не решался оглянуться, хотя ужасно хотелось посмотреть, не развернулась ли она и не гонится ли за мной. Я был уверен, что полицейская машина остановилась. Какой полицейский проехал бы мимо, увидев за рулём маленького мальчика в маленькой машине, несущейся по пустынной дороге в половине третьего ночи? Единственным моим желанием на тот момент было поскорее скрыться, раствориться, исчезнуть, хотя одному богу известно, как я мог это сделать. Я ещё сильнее нажал на газ. И вдруг совершенно неожиданно в тусклом свете своих же фар я увидел слева проём в живой изгороди. У меня не было времени сбросить скорость, поэтому, молясь про себя, я просто повернул руль. Малютка резко вильнула, пролетела через пролом, подпрыгнула и остановилась.

Прежде всего я выключил фары. Я знал, что, когда прячешься от кого-то, не стоит освещать то место, где затаился. Некоторое время я тихо сидел в тёмной машине. Живая изгородь была очень густой, и я не мог ничего сквозь неё разглядеть. Подпрыгнув, моя машина съехала с дороги и оказалась на каком-то поле, совсем близко к ограде. Я услышал, как полицейская машина проехала по дороге ярдов пятьдесят и дала задний ход, прежде чем развернуться. Видимо, дорога в том месте была слишком узкой. И теперь она возвращалась. Шум мотора становился всё ближе и ближе. Свет фар скользнул по моему укрытию, и машина умчалась в ночь.

Значит, полицейский не заметил, как я свернул с дороги.

Но он наверняка вернётся, когда никого не догонит. И будет ехать медленно. А следовательно, обнаружит пролом. Выйдет из машины, пройдёт за живую изгородь и посветит мне фонариком прямо в лицо. Скажет: «В чём дело, сынок? Куда это ты собрался? Чья это машина? Где ты живёшь? Где твои родители?» А потом привезёт в полицейский участок. В конце концов из меня вынут всю правду. И мой отец будет уничтожен.

Я сидел тихо, как мышь, и ждал. Долго ждал. Потом услышал звук возвращающейся машины. Она производила ужасный шум и снова проскочила мимо, словно стрела. Но по тому, как шумела, урчала и визжала машина, я понял, что её хозяин, должно быть, очень сердит и озадачен, куда я мог подеваться. Наверное, думает, уж не призрак ли видел? Призрак мальчишки, управляющего призрачной машиной.

Я подождал, не вернётся ли он снова. Но, как ни странно, он не вернулся.

Тогда я включил фары и нажал на стартёр. Машина ожила. Мне казалось, когда я свернул с дороги, в машине что-то сломалось. Очень медленно я стронулся с места и прислушался. Я старался уловить посторонний шум. Но ничего подозрительного. Чудом мне удалось выбраться из травянистых зарослей и снова выехать на дорогу.

Я едва продвигался, потому что просёлочная дорога была ухабистой, а откос крутым. Машина постоянно подпрыгивала, но всё-таки продолжала ехать. Вдруг впереди вырос лес мистера Хейзла, тёмное гигантское существо, вползающее на вершину холма.

Вскоре я уже был там. Огромные деревья тёмной стеной стояли справа вдоль дороги. Я остановился, выключил зажигание и погасил фары. И после направился в лес, прихватив с собой фонарик.

Самая обыкновенная живая изгородь отделяла лес от дороги. Я пролез сквозь неё и неожиданно оказался в чаще. Я поднял голову: деревья смыкались надо мной, будто тюремная крыша, — ни клочка неба, ни единой звезды, ничего. Темнота вокруг была такой густой, что я буквально мог до неё дотронуться.

— Папа! — крикнул я в темноту. — Папа, где ты?

Мой тоненький голосок эхом разнёсся по всему лесу и затих где-то в чаще. Я прислушался, но ответа не было.

Яма

Даже не могу вам описать, что значит стоять одному в густой, как смола, темноте в безмолвном лесу. Чувство одиночества переполняло меня. Тишина была подобна смерти. Я слышал только те звуки, которые издавал сам. Я прислушивался, задерживал дыхание и снова прислушивался. У меня было странное ощущение, будто сам лес, деревья и кусты, зверюшки и птицы слушают вместе со мной. Даже тишина прислушивалась. Тишина слушала тишину.

Я включил фонарик. Яркая полоска света протянулась передо мной, как длинная белая рука. Я почувствовал себя лучше. По крайней мере, я мог видеть, куда иду.

Конечно, сторожа тоже могли меня видеть. Но мне теперь было всё равно. Единственный человек, за которого я волновался, это мой отец, и я не знал, где он находится. Я хотел найти его.

Продолжая светить фонариком, я глубже вошёл в лес и закричал:

— Папа! Пап! Это Дэнни! Где ты?

Я не знал, в каком направлении иду. Просто шёл и звал отца. Но тщетно. Лес молчал.

Через некоторое время голос мой начал дрожать. Я стал говорить всякие глупости вроде:

— Папа, пожалуйста, скажи, где ты! Пожалуйста, ответь мне!

Я знал: если перестану контролировать себя, то просто сдамся и лягу на землю под деревьями.

— Папа, где ты? Это я, Дэнни!

Я остановился и долго прислушивался. И тут в наступившей тишине (мне показалось или так оно и было) раздался чей-то слабый, очень слабый вздох. Я похолодел и продолжал вслушиваться. Вздох повторился. Я побежал на звук.

— Папа! — закричал я. — Это Дэнни! Где ты?

Я снова остановился и прислушался. На этот раз мне ответили. И довольно громко — мне удалось разобрать слова:

— Я здесь, — отозвался голос. — Здесь.

Это был отец! Я так разволновался, что у меня затряслись колени.

— Ты где, Дэнни?

— Я здесь, папа. Я иду.

И со всех ног побежал на его голос, освещая дорогу фонариком. Здесь деревья стояли не так близко друг к другу. Земля была усыпана прошлогодней листвой, так что бежал я довольно легко. Я больше не звал отца, просто нёсся вперёд.