Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек - Татьяна Владимировна Муравьева

И вот появились трое кэле. Остановились поодаль и начали совещаться, как лучше на человека напасть. Один из них взял копье, стал подкрадываться. И вдруг нож подал голос: «Я тебе помогу! Мое лезвие острее твоего копья. Возьми меня и вонзи человеку в бок!» Закричали лыжи, посох и точильный брусок: «Что такое ты говоришь? Разве ты враг нашему хозяину?» — «Это он мне враг: все время тычет меня носом то в дерево, то в лед, то еще куда-нибудь. Я давно хочу ему отомстить».

А кэле уже совсем близко, протянул лапу к ножу. Но тут лыжи со всей силы ударили злодея по голове, посох толкнул его в грудь, а точильный брусок, подпрыгнув, подбил ему правый глаз. Отлетел кэле назад к своим товарищам и говорит: «Лучше нам оставить этого человека в покое, вон какие у него надежные сторожа!» Но двое других не согласились: «Надо расправиться с ними, иначе мы останемся без еды».

Попытался второй кэле подобраться к человеку. Но и его отогнали лыжи, посох и точильный брусок. Говорит тогда третий, самый старый и самый умный кэле: «Теперь я пойду. Уж меня-то им не одолеть». Он провалился под землю и стал подкрадываться к человеку подземным путем, все ближе и ближе.

Ступательные лыжи для передвижения по глубокому снегу. Чукчи. 2015 г.

Wikimedia Commons

Тут уж лыжи, посох и точильный брусок испугались, стали будить хозяина: «Просыпайся! Идет кэле сюда под землей. Мы ничего с ним сделать не можем, думай сам, как спастись!» — «Ладно, вы только прислушивайтесь и скажите мне, когда он совсем близко подойдет».

Отцепил чукча от пояса полую лебединую кость, один ее конец взял в рот, другой воткнул в снег. Вскоре закричали лыжи, посох и точильный брусок: «Кэле уже совсем близко!» Дунул человек в полую кость, как в трубу, — поднялся под землей сильный ветер. Подхватил старого кэле и унес далеко-далеко. Выбрался он из-под земли, сам не зная где. Еле нашли его товарищи. Говорит старик: «Ну его, этого человека! Лучше останемся голодными, да живыми. Ведь если попытаемся на него еще раз напасть, он нас, наверное, убьет». Ушли кэле в свое логово, и пурга сразу унялась.

Поблагодарил хозяин лыжи, посох и точильный брусок, а нож изломал на мелкие кусочки. Потом лег спать и спал до утра.

ГЕРОИЧЕСКИЕ СКАЗАНИЯ

Значительное место в чукотском фольклоре принадлежит герои­ческим сказаниям, которые сами чукчи называют «сказания времен раздоров». На протяжении долгого времени чукчи вели почти непрекращающиеся вой­ны с коряками и эскимосами. Предметом раздоров были главным образом оленьи стада. По свидетельству очевидцев, чукчи отличались крайней воинственностью, необыкновенным бесстрашием и презрением к смерти.

Героем целого цикла героических сказаний является вождь по имени Хунлелю. Знаток истории, фольклора и быта народов Дальнего Востока Дмитрий Нагишкин считал, что у Хунлелю имелся реальный исторический прототип: «Очевидно, это был незаурядный человек, обладавший и военной смекалкой, и ясным сознанием задач своей борьбы, так как весь цикл сказаний о нем рисует его бескорыстным защитником народа, справедливым богатырем, не имевшим других целей и не извлекавшим никакой личной выгоды из своей победы».

Противником Хунлелю в этих сказаниях был вымышленный народ — танниты — собирательный образ врага.

Оружие и утварь. Чукчи. 1835–1836 гг.

The New York Public Library Digital Collections

Чукчи воевали не только с иноплеменниками, нередко вражда вспыхивала и между отдельными группами самих чукчей. О такой вражде рассказывается в предании «Приемный сын», которое интересно еще и тем, что в нем показаны приемы воспитания будущего воина:

Это было давно. Чукчи, жившие у подножия горы Яранай, воевали с чукчами восточного побережья.

Однажды после неудачного боя яранайцы бежали от своих врагов. С одной нарты упал годовалый мальчик. Преследователи хотели его убить, но один из восточных чукчей пожалел ребенка, взял к себе и стал воспитывать вместе со своими детьми.

Шло время. Мальчик рос сильным и отважным. Чтобы укрепить свой дух и тело, он каждый день бегал в тундре, по многу часов качал на руках кость нижней челюсти кита, спал стоя, опершись о стену яранги.

Восточные чукчи с опаской смотрели, как мужает молодой яранаец, и однажды сказали его названому отцу: «Если он узнает, что рожден не здесь и что мы враги его сородичей, то перебьет всех нас. Убей его, пока не поздно!»

Отец сказал: «Придется сделать это!»

И вот, когда молодой яранаец спал, его названый отец натянул тетиву своего лука и нацелил стрелу в сердце приемного сына. Но выстрелить не смог. Трижды поднимал он лук и трижды опускал его. Потом разбудил приемного сына и сказал ему: «Ты должен уйти отсюда. Ступай к своему родному отцу».

Молодой яранаец удивился: «Куда ты велишь мне идти? Ведь мой отец — ты».

Тогда восточный чукча поведал приемному сыну всю правду и объяснил, как найти ему свою родню. Он сказал: «Будешь идти весь день, вечером выйдешь к большому озеру, там заночуешь. Потом будешь идти еще день и поднимешься на высокую гору. Там переночуешь вторую ночь. А на третий день увидишь яранги своих сородичей».

Молодой яранаец пустился в путь и, как сказал ему его названый отец, на третий день пришел в родное стойбище.

Он заглянул в первую ярангу и спросил у сидевшего там старика: «Помните ли вы, как восемнадцать лет назад после битвы с восточными чукчами у кого-то из ваших сородичей пропал ребенок? Он остался жив. Это — я!»

И старик радостно воскликнул: «Ты — мой сын!»

На радостях, что обрели нового сородича, яранайцы закололи много жирных оленей и пировали несколько дней.

А потом молодой яранаец снова пустился в путь. Он явился к восточным чукчам и сказал своему названому отцу: «Я нашел своих родных, но тебя я тоже почитаю как отца. Перестанем же отныне враждовать».

И с тех пор все чукчи жили в мире между собой.

КЕРЕКИ

Кереки — маленькая народность, живущая на побережье Берингова моря. Сейчас кереков относят к числу исчезающих или даже уже исчезнувших народов: в середине XX века их численность была около ста человек, и писатель Владилен Леонтьев, занимавшийся изучением керекской жизни, быта и культуры кереков, утверждал, что лично знаком с каждым из них. В настоящее время, согласно переписи 2010 года, кереками себя считают только четыре человека.

Однако в преданиях сохранилась память о тех временах, когда их было много и они вели вой­ны с соседями — чукчами и коряками.

Тем не менее по образу жизни и культуре кереки близки и к тем и к другим. Много общего и в их мифологических представлениях. У кереков тоже существуют мифы «вороньего цикла», в которых Великого ворона зовут Кукки, бытовали шаманизм и колдовство. Причем керекские шаманы и женщины-колдуньи считались у соседей самыми сильными и знающими.

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ СКАЗКИ О ВОРОНЕ КУККИ

Развернутого мифа о сотворении мира в фольклоре кереков не сохранилось, но его отдельные фрагменты просматриваются, например, в мифологическом рассказе, записанном Владиленом Леонтьевым со слов пожилого керека Кежгынто в 1971 году. Правда, о созидательной роли Великого ворона сказитель упоминает лишь вскользь, а на первом плане оказывается комический образ Кукки.

Жил Кукки со своей женой Мити. Он очень боялся солнца и никогда не выходил из дома, когда оно светило15. Его жена не только выполняла женскую работу по дому, но и добывала пищу, чтобы кормить себя, мужа, а затем и родившихся у них двоих сыновей. Мити часто ходила на море (там у нее был второй — «морской» — муж) и