Продам конец света - Андрей Михайлович Столяров

владельцем крупной социальной сети, что тоже немаловажно. Попасть в её промоутерские возможности — невероятная удача.

Ирма, чувствуя, видимо, лёгкое головокружение, взяла меня в качестве консультанта на завершающий раунд переговоров, и я увидел четырёхэтажное здание из стекла и гранита, в самом центре Санкт-Петербурга, до Невского пешком — пятнадцать минут, увидел мраморную лестницу, мозаичный просторный холл, длинную цветочную галерею, насквозь просвеченную солнцем, где на двух деревцах желтели крохотные лимончики.

— И апельсинчики — тоже, — шепнула Ирма, указывая чуть вперёд...

Колоссальная разница с нашим флигелем, состоящим, помимо студии, всего из восьми аккуратно отремонтированных, но тесных и скучных офисных помещений.

Возникло, правда, одно затруднение. «Анода» потребовала объяснить, откуда мы берём эти ролики. Корпорация была солидная, с акциями на международных биржах, с аудитами, с серьёзной долей иностранного капитала, и, безусловно, не хотела никаких обвинений в том, что использует плагиат. Юрист «Аноды», маленький, кудрявый, пузатенький, улыбаясь пухленькими губами, складывая их сердечком, предупредил, что даже намёна это недопустим.

— Ну и что мне ему отвечать? — спросила Ирма.

Действительно — что?

О  связи  с  будущим,  как  я  понимал,  и заикаться не стоило.

После долгих дискуссий мы с Кирой придумали более или менее приемлемое объяснение. Дескать, Лёлик, он у нас та­кой местный гений, сотворил программу,которая работает следующим образом: берутся несколько сцен катастроф из художественных или документальных фильмов, из текущей хроники или вообще из сети и после цифровой обработки совмещаются в единый пакет. Затем, исходя из задания и материала, даётся команда, сформулированная как «наводнение». Можно также заложить «землетрясение» или «пожар», но тогда придётся вручную подбирать другой визуал. Программа несколькими циклами прокатывает данный пакет, выделяет в нём персонажей, совпадающих по движениям с данной задачей, сопрягает их с динамикой вы­бранного сюжета, убирает лишнее, вновь прокатывает, гармонизирует, и вот вам паническая толпа людей, спасающихся от гигантской волны. Сходным образом конструируется антураж. Потом всё это ещё раз накладывается друг на друга и ещё раз гармонизируется в нескольких циклах. Вуаля, результат совершенно не совпадает с исходными изображениями. Ни одна проверка не выявит заимствований. То есть обвинить нас в плагиате будет нельзя. Можете проверить, если хотите.

Между прочим, я нисколько не сомневался, что сетевая команда «Аноды» в самом деле тщательно всё проверила и убедилась. И, разумеется, сразу же захотела купить эту программу. Тот же юрист «Аноды», вместе с напарником, вероятно, специалистом по переговорам, довольно долго нас убеждал, что это будет выгодно и нам, и им. Программу надо срочно легализовать, настаивали они, иначе завтра кто-нибудь создаст точно такую же. Идея носится в воздухе. Вам требуется защита. Вы понимаете? Деньги они предлагали очень приличные. Хотя, в сущности, это были копейки по сравнению с тем, ка­кую прибыль такая программа, если бы она действительно существовала, могла принести.

— Нет уж, — вернувшись оттуда, сказала Ирма. — По договору мы не обязаны передавать наши собственные разработки. Кстати, — это уже персонально к Лёлику, — ты хорошо спрятал переадресовку этой... Зарины?

Лёлик кивнул.

— Ты уверен? У них специалисты экстра-класса.

— Не найдут, — сказал Лёлик. — Тут надо знать, где искать. Это ведь совсем не то, что они думают...

Оставалось верить ему на слово.

Так или иначе, но соглашение с «Анодой» мы заключили. Ирма торжественно потрясла перед нами целой пачкой бумаг, где мелким шрифтом, с помощью бюрократической магии были уложены в параграфы наши взаимные обязательства.

Я даже не пытался понять этот птичий язык, посмотрел на Киру, и та суховато заметила, что договор, вообще говоря, кабальный. Согласно ему, мы передаём «Аноде» исключительные авторские права, и теперь они целых пять лет будут распоряжаться всеми нашими материалами.

— Я, конечно, могу ошибаться. Авторские права — не мой профиль.

— Это стандартный договор, — так же суховато заметила Ирма.

Кира пожала плечами:

— Вам с Вадимом Анатольевичем вид­нее...

Между ними что-то не складывалось.

То и дело проскакивали мелкие колючие искры. Мне иногда казалось, что сам воздух слегка припахивает озоном. Я тогда не догадывался, что происходит. Считал, что всё это напряжение возникает из-за влияния на Вадима: Кира тянет его в одну сторону, Ирма — в другую. И если раньше у Киры на этом поле соперников не было, экзотические девицы не в счёт, то теперь она явно проигрывала.

На самом деле всё обстояло иначе. Дело было отнюдь не в Вадиме. Дело было во мне. Я сам ещё ничего не чувствовал, а Кира, вероятно, чисто женскими мистическими рецепторами, уже улавливала некие флюиды. Раздражалась она именно из-за этого, и раздражение, вопреки всей её выдержке, выплёскивалось наружу.

А результаты нашего договора с «Анодой» овеществились немедленно. Количество подписчиков скачком выросло сна­чала до ста пятидесяти тысяч, потом — до двухсот, а число стабильных просмотров в конце июня перевалило за полмиллиона. Сказался промоутерский толчок «Аноды». Мы поднимались. Мы выходили в сетевые лидеры. Мы ещё не были в топе ста наиболее популярных российских сайтов, но уже вплотную, вплотную приближались к заветной черте. Дрожь в преддверии невероятной удачи становилась всё сильнее. Атмосфера в студии была наэлектризована до предела. К тому же нам с Лёликом существенно прибавили зарплату, что тоже немаловажно.

Потому, вероятно, в те дни мне и пришла в голову очередная идея. Бесспорно, обрамление роликов научными беседами и интервью выглядело неплохо, но теперь, имея в своём распоряжении столько разнообразных материалов, можно подняться на более интересный уровень: сделать некое связное повествование, нечто вроде сериала о девочке, спасающейся от катастрофы. Вот она бежит из погружающегося в воду города, вот едет на автобусе вместе с такими же перепуганными детьми, вот пробирается через горы, надеясь попасть в некое безопасное мес­то, вот... ну не знаю, что там будет ещё... Своего рода реалити-шоу — словно всё происходит прямо сейчас. И нашпиговать данный сюжет сообщениями новостных агентств, репортажами из тонущих го­родов, комментариями экспертов, паническими заявлениями политиков. То есть нарисовать сотрясающийся глобальный пейзаж, где, как живая мелодия, будет звучать судьба отдельного человека.

— Здорово! — воскликнула Кира.

— Молодец! — снисходительно прокомментировала моё предложение Ирма.

Эксперты-сетевики из «Аноды» идею тоже одобрили. Лёлик, посидев за компьютером пару недель, соответствующим образом переформатировал ролики.

Некоторые сомнения у нас вызвало только то, что придётся вернуться назад и запускать материалы в повтор. Иначе ничего не получится. Но как отреагирует на это аудитория? И действительно, после первых серий нашего видеокомикса возник лёгкий ступор. Комментаторы под постами недоумевали: почему мы показываем, пускай