Воля дней (сборник рассказов) - Александр Олегович Фирсов

попытки переворота пришлыми самцами, но никому из них покуда не удалось справиться в бою с Диего. Вожак был в самом расцвете — силён и безжалостен. Несколько шрамов от клыков соперников украшали его голову и морду, отчего его вид становился лишь значительнее.

Диего относился к Антонио пренебрежительно и всегда поручал ему обязанности чуть лучше бабских. За отказ заниматься халдейской работой Антонио получал оплеухи и нравоучительную фразу вроде: «Слишком много гонора для такого слабака. Сначала покажи себя». Растирая ушибленные бока, Антонио уходил, не понимая, как он может показать себя, если ему не дают шанса.

Впрочем, сегодня Антонио не слишком оскорбился. Он любил бывать в обществе малышей. В отличиё от старших, они слушали всё, что он говорил, с открытыми ртами. Дети уважали его и, как любого взрослого, чуть побаивались. Антонио гордо вышагивал среди них, то и дело поучая детвору, иной раз даже кого-нибудь постукивая по лбу для острастки.

Антонио сидел на большом валуне и смотрел по сторонам — на случай появления хищника. Малыши резвились у воды, мамаши их, утомлённые жарой, вычёсывали друг друга чуть поодаль, в тени большого куста. Антонио скучающим взглядом осматривал окрестности, как вдруг кроны деревьев, примыкающие к водоёму, стали качаться и шуршать, словно при сильном ветре. Антонио подскочил на лапы и вытянулся во весь рост, собираясь что есть мочи издать клич тревоги. Но в следующую секунду с ветки одного из деревьев сорвалась большая мохнатая туша и с высоты плюхнулась в водоём, поднимая в воздух кучу брызг. Антонио осёкся — он узнал в прыгуне своего брата, после чего раздражённо махнул рукой и вновь уселся на камень. Дети же пребывали в восторге. Они обступили выбравшегося на берег Амадея, высказывая одобрение его отчаянному кульбиту. Амадей широко улыбался, словно бы одобрение малышни в самом деле для него что-то значило. Затем Амадей заметил Антонио и направился поприветствовать брата. Они оба из одного помёта. Вот только судьба оказалась намного более благосклонна к Амадею, нежели к Антонио. Амадей был хорош во всём. Он был здоров и красив — ему с лихвой передались гены отца. Но в отличие от него, Амадей умел располагать к себе не тяжёлой рукой, а добродушной улыбкой. Он обладал заразительным жизнелюбием и обезоруживающей приветливостью. Сородичи сдавались ему на милость без угроз и демонстрации силы, которая, несомненно, у него имелась с избытком. Амадей был дружен со всеми — старшие принимали его на равных, для младших он был примером для подражания.

— Привет, братец! Ну и жара сегодня! Как ты сносишь этот солнцепёк, сидя на раскалённом камне?

— Я на задании, а с этого места лучший обзор, — коротко ответил Антонио, вместо приветствия.

В этом была только часть правды. Антонио никогда не прятался от солнца, стойко перенося любую жару. Он верил, что солнце есть прародитель огня, и что жёлтое лицо с небес внимательно глядит за всяким, кто ходит по земле. В отличие от других соплеменников, кто неизменно бежал и прятался от испепеляющего солнца, Антонио не укрывался от испытывающего внимания своего кумира. Так он надеялся добиться уважения огня. Однажды божество всё же заметит стойкого почитателя и заинтересуется его мотивами. И ожоги, и головокружение — небольшая плата за это.

— Что же, в таком случае ты честно исполняешь свои обязанности. Отец обязательно это оценит.

— Я делаю это не для того, чтобы впечатлить Диего, а для благополучия стаи.

— И именно поэтому однажды это будет признано по достоинству. Если заметил я, заметят и остальные.

Антонио раздражали слова брата. Они показались ему снисходительными, словно бы Антонио был несмышлёным детёнышем.

— Твои слова звучат как утешение. Разве я нуждаюсь в одобрении? Я исправно исполняю обязанности, а раз уж волей старших решено мне начать с малого, что мне с того? — хмуро сказал он.

— Я не считаю, что тебе поручают незначительные дела, — честно сказал Амадей. — Следить за молодняком — очень важная задача. От этого зависит будущее нашей коммуны.

— Отчего же ты сам отлыниваешь от столь ответственного занятия? — насмешливо спросил Антонио.

Амадей секунду помялся, прежде чем ответить, словно бы подбирал слова.

— Ну, вообще-то, я здесь как раз за этим. В окрестностях заметили леопарда, и Диего на всякий случай послал меня тебе в помощь.

Антонио не подал виду, насколько его расстроили эти слова.

— Разумно. Перестраховаться не помешает.

Несмотря на очевидную рациональность решения вожака, внутри Антонио быстро закипали обида и гнев. Его вновь посчитали слишком бестолковым и на выручку отправили деловитого братца.

— Разумно будет увести их отсюда, — перешёл к делу Амадей.

— Всё в порядке. Леопарды охотятся по ночам. Тот, которого вы видели, скорее всего, просто спасается от жары, как и все, — возразил Антонио, тоном давая понять, что именно он здесь принимает решения.

— Тем более, он может выйти к водоёму, где его будет ожидать лёгкая добыча.

— Леопарды не любят воду и не лезут в неё без нужды, — сказал Антонио, не зная, как ещё возразить брату. — Ещё немного пусть порезвятся, а затем уйдём.

— Нет! — резко сказал Амадей, устав от пустых пререканий.

Морда его, обычно улыбчивая, на целую секунду приняла суровый оскал, и Антонио отчётливо узнал в ней лик отца. Он не нашёлся, что ответить. Амадей тут же смягчился.

— Нет смысла так рисковать. Все напились и освежились. Пора возвращаться домой.

Тут раздался клич тревоги от одной из самок, и два брата обратили взоры туда, куда указывал её жест. Кусты неподалёку дрожали от чьего-то активного присутствия. Амадей тут же бросился наперерез, ограждая собой малышей от неведомой опасности. Антонио стоял как вкопанный, с ужасом глядя то на кусты, то на брата. Наконец он взял себя в руки и принялся подгонять криками самок, как будто те и без него не знали, что делать. В следующее мгновение из кустов вывалился здоровенный бородавочник и, потупившись, поглядел на суетящихся обезьян. К этому моменту самки похватали своих отпрысков и уже торопились спрятаться за спиной Антонио. Антонио, увидев, что опасность оказалась ложной, спрыгнул с камня и подбежал к брату.

— Ну, что я тебе говорил. Слишком жарко для хищников.

В следующее мгновение пятнистая шкура бесшумно мелькнула в воздухе, после чего обрушилась на спину кабана. Тот дико завизжал и закрутился волчком, но было уже поздно. Леопард впился острыми когтями ему под кожу, раздирая на части.

* * *

Амадей не сообщил Диего об оплошности брата. Он лишь хлопнул его по плечу и как всегда слащаво улыбнулся. «Самки ничего не слышали, и я подумал,