Закат цвета индиго - Евгения Михайлова

– Ты посмотри! – раздалось у нее за спиной. – Баню бесплатную она тут устроила!

– Ты меня лучше не трогай, – охотно и беспечно ответила Даша уборщице в синем халате, которую рассмотрела в общих чертах сквозь мокрые пряди, закрывавшие глаза. – А то в унитазе утоплю.

В ответ она услышала то ли вздох, то ли шипение, а когда взглянула в зеркало, протерев от пены глаза, за ее спиной уже никого не было. «О!» – удовлетворенно произнесла Даша, сполоснула волосы и тщательно вытерла их своим же свитером. Затем разложила его на сушилке для рук и занялась макияжем. Она умела это делать. Вскоре небольшие серые глаза томно и холодно замерцали в обрамлении темных загнутых ресниц и теней цвета тумана. Даша достала помаду двух цветов и блеск для губ. Узкие, бледные губы превратились в цветок. Капелька румян на высокие скулы, маленькие серебряные колечки в уши, нитка мелкого хрусталя на шею. «Я помню чудное мгновенье, – замурлыкала она довольно, – передо мной…»

– Да вот она! – раздался уже знакомый визгливый голос. – Марафет наводит! Проститутка чертова!

Даша повернулась и поняла, что настроение ей сейчас испортят наверняка. Рядом с уборщицей стоял белобрысый и прыщавый милиционер. И тут, конечно, сразу началось. Документы, регистрация, куда идет, где была. И он противно ухмыляется, выставив свои гнилые зубы, когда она доступно объясняет про поезд, из которого только что вышла, про больную бабушку в Мытищах, которая ее ждет не дождется. Даша не сопротивлялась, когда мент предложил ей пройти с ним. На этот случай у нее отдельно лежали сто долларов. Ну, на худой конец… Она внимательно взглянула на спутника. Тот похотливо облизнулся. Вот падаль. Навязался. Они вошли в пустой кабинет в отделении милиции.

– Деньги возьмешь? – сразу спросила Даша. – Баксы в смысле.

– Ну что ты так сразу? – противно оскалился он и закрыл дверь на ключ.

Даша не стала тратить время на пустые разговоры. Она быстро сбросила полушубок, джинсы, колготки, трусы. В одном коротком свитере подошла к продавленному дивану. Но тут парень неожиданно ловко и сильно схватил ее и бросил на стол лицом вниз. Больно прижал затылок и стал теребить свои штаны. Даша не сопротивлялась. Она просто не ожидала того, что произошло. Как будто лезвие ножа воткнули ей в анальное отверстие и стали методически рвать прямую кишку. Ей было дурно от боли, на мгновение она перестала соображать, где находится. Потом попробовала крикнуть, но получился лишь сдавленный стон. Когда все закончилось, у нее не сразу нашлись силы, чтобы подняться. Краем глаза она видела, как этот ублюдок вытирает ее колготками свой поганый стручок. На колготках осталась кровь. Даша молча надела трусы, натянула джинсы, испачканные колготки сунула в карман. Повернулась и мертвым взглядом посмотрела в лицо своему обидчику. Тот по-прежнему ухмылялся как идиот.

– Открой дверь, – сказала она.

– Ух ты! Командирша какая! А баксы твои где? Забыла, что ль?

– А ты не перебьешься? – сурово спросила она.

– Да ты что, шлюха вокзальная! В обезьянник захотела? Или мне ребят сюда позвать? Чтоб, значит, всех обслужила.

Даша взяла полушубок, вынула из кармана сто долларов и бросила на стол.

– Ты как бросаешь? Я тебе кто, мальчик? – Он притянул ее за плечо, его глаза остекленели от ярости. Даша почувствовала страх и непреодолимое желание впиться ногтями в эти белки с нездоровыми красными прожилками. Но он внезапно отвел взгляд. Он что-то заметил или сообразил. Вырвал из Дашиных рук полушубок и, сопя, стал вытаскивать деньги из кармана. Когда он вытащил завязанный в носовой платок предмет, Дашу била крупная дрожь. Сжав зубы, она смотрела, как он вынимает из платка и подносит к расширившимся глазам золотые часы, усыпанные бриллиантами.

– Бижутерия, что ли? – пробормотал он, уже понимая, что это не так. Милиционер даже взмок от волнения. Воровато сунув часы и деньги в карман, он быстро открыл дверь: – Вали отсюда по-быстрому.

Даша еле тащила ноги по улице. Невесомый пакет с нарядом казался ей ужасной тяжестью. Она добрела до ближайшего обменника и вытащила из заднего кармана джинсов одну из пяти уцелевших купюр. Получив рубли, положила их в карман полушубка и поняла, что дальше идти не сможет. Она увидела открытый подъезд старого жилого дома, нашла закуток за лестницей, где дворники прячут тряпки и щетки. Опустилась на колени и заскулила, как раненая собака. Слез у нее не было. Чуть-чуть отдохнула, вышла и уже немного бодрее вошла в супермаркет. Взяла упаковку дорогих колготок, мыло, несколько бумажных носовых платков. Расплатившись, нашла глазами приветливую девушку в форме менеджера зала и подошла к ней.

– Девушка, пожалуйста, помогите, у меня приступ язвы.

– Вызвать «Скорую»?

– Нет, мне просто нужно в туалет. У меня с собой лекарства. Выпью, посижу на унитазе, и все пройдет.

В туалете Даша сняла с себя все. Намылила лицо, грудь, бедра, долго и тщательно мылась. Затем выбросила в урну трусы, надела на голое тело колготки, потом платье, босоножки. Вновь нанесла макияж. Накинула на полушубок, спокойно прошла к выходу, где сразу же поймала такси.

Дина отложила газету и с интересом посмотрела на хорошую кожаную куртку, которую радостно втащил в гостиную Топик. «Сережа пришел», – обрадовалась она, и тут же обладатель куртки влетел вслед за собакой.

– Отбери у него сию минуту! Иначе я за себя не ручаюсь.

– Почему ты нервничаешь? Топик не портит вещи. Он просто так проявил гостеприимство. Помог тебе ее нести.

– Я сказал: отними, пока не поздно.

Но было немножко поздно. С другой стороны на куртку радостно налетел Чарлик, и собаки с рычанием стали тянуть ее в разные стороны. Спасло ситуацию любимое печенье псов. Сергей недоверчиво разглядывал целую куртку: он явно был готов увидеть две ее части.

– Слушай! – Он, облегченно вздохнув, опустился на диван. – Ты вообще в курсе, что домашние собаки приносят хозяину тапочки, другие предметы туалета? И даже ходят в магазин за покупками. Сам видел в сериале «Комиссар Рекс», как нормальная собака всему отделу полиции булочки с сосисками таскает. У тебя же собачья мафия. Я смотрю в их хулиганские рожи и читаю одну мысль: чтоб им еще такое устроить, какое издевательство? Причем эта метелка из-под бомжа совсем недавно был тише воды ниже травы. Прошел, как говорится, школу жизни. Что ты им внушаешь, от чего они так наглеют?

– Во-первых, Чарли только что справился с пережитым стрессом, – горячо заговорила Дина. – И я рада, что он развлекается! Куртку ему пожалел! Да он от смерти был на волоске. Во-вторых, носит тапки или, там, галоши обычная собака, дрессированная, туповатая. А мои мыслят, экспериментируют, изучают реакцию на свои поступки. В данном случае твою реакцию. Представляешь, какой у них ум?

– Гении! А моя реакция – обычная и серая. Оторвать каждому по уху и запереть в каком-нибудь шкафу. Шучу, девочка моя прекрасная. Да я бы даже тигров принял к тебе в нагрузку. Слушай, давай ошейник этого вундеркинда. Я попробую хозяина вычислить.

– Ой, только не сегодня. Он еще не окончательно реабилитировался. Да и я устала.

– Ты хочешь сказать, что он станет еще резвее? Ладно-ладно, ничего личного. Я, конечно, тебя здорово напряг с этой больницей, убийством и всем прочим. Как дела у Тамары?

– Так себе, конечно. Она мне понравилась. Я очень хочу, чтобы ты ей помог. Трудно представить себе более несчастного, одинокого человека. Кстати, она просила тебе передать, что собирается продать загородный дом и готова чуть ли не все деньги потратить на расследование этого преступления.

– Ты поняла, почему она хочет так поступить? Мало того, что муж ей при жизни изменял, так он ведь даже обстоятельствами своей смерти ее оскорбил. Зачем Тамаре в этом копаться, искать убийцу?

– Я пыталась ее понять. И возможно, поняла. Есть очень редкий тип людей, на поступки и решения которых не влияют даже их собственные эмоции. Непонятно? Ну, давай так. Обычная женщина, узнав о том, что ее муж умер в постели, где был с другой, плюнет на его гроб или всю оставшуюся жизнь будет менять мужиков назло покойнику. Ну, я утрирую, конечно, для ясности. А Тамара – совсем другая. Ее боль, обиды не помешают ей выполнить то, что она считает своим долгом. Тот, кто отнял жизнь у ее мужа, не может остаться безнаказанным. Знаешь, она сейчас очень больна – и физически, и душевно. И при этом ничего маниакального. Она отдает себе отчет в том, что он страшно обидел ее, но не может смириться с тем, что у него отняли жизнь. Тамара думает, что сейчас нужна ему еще больше, чем при его жизни.

– И она права.

– А что следствие? Что-нибудь нашли?

– Типичнейший висяк. Девица неизвестна. Квартиру снимала не она, а какой-то тип, о котором хозяин ничего не знает. Платил, и все. Эксперты определили, что замок на двери открывали ключами-копиями. Бог знает, сколько их есть. Как раз ключ с отпечатками пальцев девицы, которая была с Вадимом в ту ночь, найден в квартире. Паша склоняется к мысли, что ее увез убийца или убийцы и убили в другом месте. В общем, ничего, за что можно было бы уцепиться. В общем, Тамаре дом продавать пока незачем.