Дремучий случай - Татьяна Солодкова

— Какое еще лекарство? Дремучий случай… — пробормотал я и по привычке попытался повернуться на другой бок. И тут же окончательно проснулся, потому что при движении меня тут же обожгло болью. — Ух! — я резко распахнул глаза.

— Доброе утро, — поприветствовал меня Прохорович. — Лекарство пить будешь? — и он покрутил у меня перед носом железной кружкой с отвратительно пахнущей настойкой.

Но, несмотря на вонь, я согласился, потому что не мог не признать, что по сравнению со вчерашним днем, я чувствовал себя гораздо лучше.

Я взял кружку дрожащими руками, отметив, что уже могу ими шевелить, и выпил теплую настойку залпом, будто спирт. Фу, какая мерзость!

Я вернул старику кружку и откинулся на подушку, больше напоминающую мешок с опилками. Несколько минут стояло молчание. Прохорович возился у конфорки, видимо, готовя что-то поесть, а я молча изучал его. Интересно, на вид ему было не меньше восьмидесяти, но двигался он легко и непринужденно, как мужчина в рассвете лет.

— Зачем? — не выдержал и спросил я.

— Что — зачем? — мой спаситель недоуменно обернулся.

— Зачем вы меня сюда притащили? Лечите? Зачем вам это?

Меня все предали, все отвернулись, так почему совершенно чужой и незнакомый мне человек ухаживает за мной, лечит? Он же впервые меня видит.

— Ну-у… — задумался кладбищенский охранник. — В общем-то, не зачем. По доброте душевной. Пойдет такое объяснение?

Неужели такая еще бывает? Я больше не верил в бескорыстность. Еще недавно такое объяснение действительно бы прошло, но сейчас я во сем искал подвох. Не бывает доброты душевной, человеческая душа способна только на жажду денег и власти.

Кажется, по моему лицу старик все понял.

— Эх ты, — вздохнул он. — Ну ладно, ладно. Это не доброта, это убеждения. Я иду, смотрю: мальчонка лежит, дышит еще, но уже еле как. Что ж, мне надо было мимо пройти? Я, милый мой, в судьбу верю, и знаю, что ничего на свете просто так не делается. Раз сразу тебя не убили, значит, не время тебе еще уходить, а я не зря мимо шел, стало быть, за тем меня вдруг и понесло бутылки собирать именно в этот день и час. А раз столько совпадений, не мог я уже мимо пройти. Знать, судьба такая, хочешь-не хочешь, а надо мальцу помочь. А если б время твое пришло, ни я, ни кто другой тебе бы помочь не смог. Стало быть, не сделал ты еще того, зачем родился.

Дремучий случай, фаталист кладбищенский…

Я страдальчески закатил глаза. Вот чего еще не хватало для полного счастья, так это послушать лекцию про сущность бытия.

— Я не верю в судьбу, — пробурчал я и отвернулся, всем своим видом давая, что разговор закончен.

Однако старик намека явно не понял.

— И зря, милый мой, зря…Тебя как звать-то, парень? — вдруг спохватился он. — Вчера, кажись, так и не представился.

Почему-то захотелось наврать, сказать, что я какой-нибудь Петя Сидоров, и вообще я не здешний. Но врать я не стал, все-таки этот человек спас мне жизнь.

— Роман, — назвался я.

Старик прищурился, внимательно изучая меня.

— А что? — хмыкнул он. — Тебе идет. Ну что, Ромка, как себя чувствуешь?

Я поморщился.

— Чувствую себя инвалидом. Но значительно лучше, чем вчера, — это была правда, сегодня я мог хоть на койке ерзать и кружку держать, а вчера вообще был как живой труп. — Спасибо вам, — сказать это было труднее, я не привык благодарить, тем более посторонних. Да я и вообще не помнил, чтобы мне в последнее время кто-нибудь помогал без какой-либо выгоды для себя.

— Через пару дней на ноги встанешь, — пообещал старик. — Это настойка приготовлена по особому рецепту, который еще от моей бабки достался, любого поднимет. Если ему не пора, конечно.

Я тяжело вздохнул. Ну вот, опять он про судьбу начал, а я-то обрадовался, что тема закрыта.

— Сейчас у меня нет сил с вами спорить, — признался я.

Старик хмыкнул.

— Оно и правильно, сил тебе набираться нужно, — он встал и закинул на плечо вылинявшую авоську. — Я пойду пройдусь по делам, вот приду и поболтаем.

Я промолчал, он счел это за согласие и вышел.

Я закрыл глаза и попробовал расслабиться. Мне действительно нужно было набраться сил.

Вчерашнее желание умереть пропало. Нельзя потакать своим слабостям, надо бороться.

Я попытался составить план на будущее, свою жизнь без банды Змея. Получалось плохо. Что будет, если я как ни в чем не бывало объявлюсь в школе? Мохов тут же доложит Сазану, это как пить дать. И что потом? Сцена смерти номер два? Они уже считают, что я их предал, а потому будут бояться, что я сделаю это снова. А значит, попробую убрать меня еще раз.

И какой же выход?

Ответов пока не находилось. Прятаться я тоже не мог. Мне вообще было тошно от мысли, что из-за тупоголового Сазана я стану менять свою жизнь.

А может поверить в судьбу, и будь, что будет?

Эта мысль удивила меня самого. Выходит, послушал сумасшедшего старика и сам проникся фатализмом? Нет уж, увольте. Но планы на будущее и вправду были уж слишком туманными. От этого разболелась голова, снова потянуло в сон.

Как говорила Скарлет О'Хара: 'Я подумаю об этом завтра'…

Это была последняя мысль, пришедшая в мою больную голову. Я уснул.

Когда я проснулся, старик был дома. Сидел на своем трехногом табурете недалеко от меня и чистил картошку. На меня он не смотрел, и я мог бессовестно его разглядывать.

Бомж, обычный бомж, каких сотни на улицах. Странно, обычно такие люди вызывали у меня отвращение, ну или во всяком случае желание убраться от них как можно дальше. Как бы не хотелось этого признавать, Прохорович мне даже нравился. И домик его был очень аккуратным, пахло в нем сушеными травами.

Что ни говори, забавный старик. Интересно изъясняется. Речь у него необычная, но в то же время очень грамотная.

Как ни странно, внезапно у меня проснулось желание с ним поговорить. Вот что делает с людьми одиночество.

Я по натуре своей никогда не был особо разговорчивым, но меня что-то все же заинтересовало в рассуждениях этого старика. Мне очень захотелось поговорить. Возможно всему виной был травяной отвар, который хоть и не содержал спирта, но уж очень мне его напоминал.

— Почему вы считаете, что каждый рождается для чего-то конкретного? — спросил я.

Старик вздрогнул, он не видел, что я проснулся. Его взгляд сфокусировался на мне и уже через секунду из удивленно превратился в довольный. Видимо, он тоже был не прочь поболтать.

— Не считаю, а знаю, — ответил старик, хитро прищурив глаза. — А ты будто бы не знал.

Это заявление было сродни утверждению 'Бог есть, будто ты не знал'.

Я пожал плечами, насколько позволяло мое избитое тело: