Я сломалась и падаю вниз - Владимир Колычев

— Чего именно?

— Крайней остаться не желала. А ее в этой истории могли подставить. Подбросили бы ей ствол, и все. Да, этой дамочке или ее сожителю.

— Кто мог это сделать?

— А кто Горбунову ствол подбросил?

— Неужели так и было?

— А вдруг?.. Горбунов говорит, что вчера пистолета у него не было, да и телефона тоже.

— Ему можно верить? — Начальник снисходительно усмехнулся.

— Не знаю. Вы вот говорите, что Горбунов мог вспылить, сдуру выстрелить. А табачно-перцовая смесь? Это ведь подготовка к убийству. Да и зачем Горбунову свой след к Сумароковой направлять?

— Чтобы отвести от себя подозрения.

— А давайте попробуем поверить Горбунову, от этого и плясать. Кто-то убил Белозерову, унес с собой ее телефон и оружие. А след этот умник направил к поселку, в котором жила Сумарокова. Таким вот образом мы на нее и вышли. Обыск в ее доме ничего не дал, но ведь орудие убийства могло оказаться там в любое время. Его можно было просто перебросить через забор. Но преступник подставлять Сумарокову не стал. Для начала он попробовал с ней договориться. Они, видимо, поладили. Она правильно сделала. С ее точки зрения, разумеется. Женщина обезопасила себя, а орудие убийства оказалось в машине у Горбунова.

— Так о чем она и с кем договорилась?

— Не знаю. Но дело тут, судя по всему, серьезное, связанное с ее личной безопасностью. Она ведь охрану свою усилила, ходила с ней, а на следующий день после убийства от нее отказалась. Почему красавица наша это сделала? А потому, что с кем-то договорилась. Этот кто-то перестал ей угрожать. Возможно, ее стращали, но она не испугалась, наняла телохранителей. Тогда ей сделали более грозное предупреждение, убив экономку, и Елена Евгеньевна сломалась.

— А это не слишком, убить одного человека, чтобы напугать другого?

— А если Сумарокова имеет дело с монстром? Есть ублюдки, которые мать родную за кусок хлеба убьют. Особенно если он жирно намазан черной икрой.

— Этот самый монстр убил Белозерову и подставил Горбунова, чтобы Сумарокова поднесла ему такой вот кусок?

— Что-то в этом роде.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

Матвей вздохнул, развел руками и поднялся.

— Ты куда? — не понял Зайцев.

— Так ведь по Забелину работать надо.

— Ты не ответил на мой вопрос. — Зайцев нахмурился.

— Да не верю я в то, что говорю, — совершенно серьезно сказал Матвей. — Как-то нелогично все.

— Логика-то тут есть, только корявая она какая-то.

— Тем более.

— А если все-таки Горбунов не виноват?

— Пусть это останется на совести Лазарева.

— С этим у него все нормально. Ему хватило совести оставить тебя с носом. Мы, конечно, зла Лазареву не желаем, но и без ответа это дело оставить не можем. Раз уж ты взялся за Сумарокову, пробей по ней информацию, покрутись возле нее, узнай, что там да как. Вдруг ты прав, и Горбунов ни в чем не виноват? Он, конечно, мужик что надо, но умыть его не мешало бы.

Зайцеву не нравилось, когда его обходили на повороте, поэтому он завелся и выдал карт-бланш на Сумарокову. Матвей, конечно же, сам напросился, но у него и мысли не возникло упрекнуть себя хоть в чем-то.

Глава 4

Ремонт закончен, оборудование заказано, штаты сформированы, поставщики прежние. Елена Сумарокова открывала третий супермаркет в городе, но не очень-то этим гордилась. Не тот у нее уровень, чтобы считать такое достижение великим.

Но, в принципе, и для уныния повода нет. Она занималась тем, чему ее учили в институте, стремилась к тому, о чем когда-то мечтал ее любимый мужчина. С финансами проблем нет, бизнес расширяется, в личной жизни все в порядке.

У нее все хорошо, а если вдруг станет грустно, то Елена заставит себя улыбнуться. Тогда на душе у нее станет светлей.

— Спасибо, Денис Петрович, качество ремонта меня устраивает, полный расчет получите завтра. Но если вдруг обнаружатся недостатки, то вы, будьте добры, устраните их.

— Даже не сомневайтесь.

Планов у нее громадье. Державск, может, и не самый большой город, но здесь много исправно функционирующих предприятий, строятся новые заводы, людям есть где работать и получать хорошую плату за свой труд. Ситуация с каждым годом улучшается, покупательная способность населения растет. Это значит, что городу потребуется еще большее количество магазинов с высококлассным обслуживанием. Сегодня работники Дениса Петровича всего лишь отремонтировали помещение, арендованное Еленой, а завтра он может получить от нее заказ на строительство целого здания. Поэтому конфликтовать из-за мелочей этот нужный человек не станет.

— Вот и хорошо.

Елена уже собиралась уходить, когда из-за несущей колонны послышался мужской голос:

— Елена Евгеньевна, можно вас?

Она испуганно вздрогнула, резко, хотя и нерешительно, повернулась на голос и увидела капитана Кириллова. Из груди женщины вырвался облегченный выдох.

Вроде бы не богатырь, но смотрится внушительно. Жилистый, чувствуется мощная мужская энергетика. Черные волосы, смугловатая кожа, светло-серые глаза, глубиной до самой души. В его внешнем облике угадывалось что-то восточное, но при этом чувствовались и крепкие славянские корни. Черты лица суровые, но на губах у него постоянно играет мягкая ироничная улыбка. Движения четкие, мощные, напористые, но в них не ощущается агрессия.

Пиджак на нем недорогой, но сидит как влитой. Рома в своей фирменной куртке так хорошо не смотрелся.

— Что вам угодно? — Она нахмурилась.

Ей вовсе не хотелось видеть этого человека, но его появление не вызвало в ней раздражения.

— Можно с вами поговорить?.. Здравствуйте!

Он подошел ближе, и она уловила терпковатый запах с примесью свежего пота и крепкого табака. Так когда-то пах ее любимый мужчина, которого Елена потеряла и пыталась найти. Рома тоже был похож на ее обожаемого Сергея, но только внешне, хотя и этого хватило, чтобы она вцепилась в него двумя руками.

— Добрый вечер, — заявила Сумарокова, намекая на время, позднее для рабочих отношений.

— Нет, еще не вечер.

Служебное удостоверение Кириллов достал с ловкостью фокусника. Такое ощущение, будто оно само появилось в его руке.

— Гражданин, вы свободны, — сказал он без всякой заносчивости, но голос его прозвучал строго и, главное, убедительно.

Денис Петрович все понял и поспешил откланяться. Елена осталась с Кирилловым в огромном гулком помещении, залитом холодным мерцающим светом.

— Как вы сюда попали? — спросила она.

— Так же, как мог тут оказаться и киллер, — сказал он совершенно серьезно, хотя и с блуждающей улыбкой.

— Киллер? — Только сейчас ей стало страшно.

— Где ваш водитель?

— В машине. А что?

— Разве вам ничего не угрожает?

— Вы меня пугаете.

— Да я и сам за вас боюсь.

— Мне нечего бояться, — неуверенно сказала Елена.

— А вдруг следствие не поверит в то, что Ирину убил ее парень? — Кириллов смотрел на нее пристально, но без нажима.

— Неужели так и было?

— А вы не в курсе?

— Нет, я не интересуюсь этим делом. Должна бы, но сами видите, дел много.

— У Ирины был друг, его зовут Виталий. Вы знали о нем?

— Да, знала, — кивнула Елена.

— Почему же вы мне о нем ничего не сказали? — удивился, но не возмутился капитан.

— Так вы подумали бы, что я перевожу на него стрелки. Это во-первых. А во-вторых, я толком про него ничего не знаю.

— О чем вы еще промолчали? — спросил Кириллов.

— Если убийца нашелся, то зачем вы меня пытаете?

— Я вас не пытаю, просто спрашиваю. Вдруг вы нуждаетесь в моей защите?

— В чем, простите?

— Вдруг вас, Елена Евгеньевна, пытаются запугать, а вы не знаете, к кому обратиться за помощью?

— О ком вы говорите? — Женщина похолодела.

— Не знаю, но хочу это выяснить.

— Никто меня не запугивает.

— Этот субъект пытался списать на вас убийство Ирины, — не сводя с нее глаз, сказал Кириллов.

— С чего вы это взяли?

Капитан очень сильно ее смущал, но при этом она не хотела уходить отсюда. В огромном пустующем зале Елена чувствовала себя в безопасности. Капитан Кириллов внушал ей это ощущение своей внутренней мощью, непоколебимой готовностью защищать ее как гражданку страны. Он ведь не просто человек, а мент, который способен дать отпор любому бандиту. Под пиджаком у него наверняка скрывается боевой пистолет.

— Я знаю.

Кириллов смотрел в самую душу, вцепился в нее мертвой хваткой своего пытливого взгляда, но Елена не собиралась сдаваться. Знает он что-то или нет, она ни в чем не признается.

— Мне никто не угрожает. — Сумарокова покачала головой.

— Я знаю, вы отказались от телохранителей, а зря. Я советую вернуть их обратно.

Елена запаниковала. Возможно, Кириллов знал что-то такое, о чем она могла только догадываться. Страх толкал ее к этому капитану, в жестких объятиях которого можно было покаяться и исповедоваться, но все-таки она устояла, удержалась от опасной для нее правды.