Король-Воитель - Кристофер Банч

— Как вам это удалось? — с трудом заговорил я.

— Меня самого это немного озадачивает, — ответил он, шагнул в сторону (сделавшись при это невидимым) и вернулся со складным походным стулом. Снова скрывшись на мгновение из виду, он возвратился с хрустальным графинчиком в одной руке и бокалом в другой, плеснул себе бренди, убрал графин и сделал маленький глоток.

— Это то самое заклинание, которое я изобрел, — сказал он, — для того, чтобы работать с Чашей Ясновидения, которой мы когда-то пользовались, когда ты находился в Каллио. При ее помощи я посылал… сообщения… некоторым людям, которые служили мне в прошлом и чья служба требуется мне теперь. Мне нечасто удавалось связаться с ними, и их образы были очень туманными, расплывчатыми… Совершенно не такими, как сейчас. Возможно, дело в том, что я когда-то творил большое волшебство в той самой башне, где ты сейчас находишься и где сохранились остатки силы. А может быть, дело в том, что ты был ближе ко мне, чем кто-либо другой из всех моих офицеров и сановников. Ты понимаешь, Дамастес? Ты имеешь дело не с наваждением, не с каким-нибудь двойником! Я вернулся и обладаю силой намного большей, чем когда-либо прежде.

Мне удалось скрыть дрожь. Величайшая тайна Короля-Провидца состояла в том, что он получал свою колдовскую силу от крови, от смерти. Именно поэтому он поклонялся богине Смерти Сайонджи, само имя которой заставляло дрожать от страха едва ли не каждого нумантийца. Мне эта тайна раскрылась лишь перед самым концом, незадолго до разгрома при Камбиазо, однако подсознательно я начал ощущать это несколькими годами раньше.

Итак, его силы вернулись и стали еще могущественнее… Я не мог с уверенностью решить, что это могло означать: то ли он узнал новые, более могущественные заклинания, то ли — что было бы гораздо страшнее — заключил новый договор с другим демоном, пообещав ему кровь в обмен на силу и власть.

А потом мне в голову пришло еще худшее соображение: что, если Тенедос на самом деле умер, а не разыграл свою смерть? Ему удалось заключить сделку с самой Сайонджи, и теперь он смог вернуться в этот мир в том же самом образе, а не попасть на Колесо, чтобы возродиться заново в какой-нибудь отдаленной стране, в ином теле, возможно, даже в образе животного, а не человека?

Тенедос пристально рассматривал меня.

— Могу ли я узнать, о чем ты думаешь? — спросил он насмешливым тоном.

Я помотал головой.

— Я еще не до конца проснулся, и поэтому вряд ли мне удастся толково рассказать об этом.

Тенедос снова рассмеялся.

— Дамастес, друг мой, ты всегда был никудышным лжецом. Впрочем, это не имеет значения. Тебе приходилось думать о прошлом? О том, как ты поступил со мной в Камбиазо?

Я промолчал.

— Ты не должен позволять себе терзаться из-за этих событий, — сказал он. — Это было и кануло в прошлое, а теперь наступило иное время. Я призываю тебя вернуться к исполнению обязанностей первого трибуна, главнокомандующего моими армиями, и помочь мне вернуть принадлежащий мне по праву трон и мою законную власть над Нумантией.

— Невзирая на то, что между нами произошло? — спросил я.

— Не могу сказать, чтобы мне тогда понравился твой поступок. Я был ослеплен гневом из-за предательства Скопаса, Бартоу, трусливых вшей, населяющих Никею, и намеревался наслать на них гибель. — Он отпил из бокала. — Я плохо соображал в тот момент, ибо ни в коем случае не должен был позволить себе волноваться из-за них до того, как покончу с майсирцами. Ты должен был остановить меня, но не тем способом, который выбрал. Ради блага Нумантии, не в меньшей степени, чем моего… и учитывая то положение, в котором ты сам в результате оказался, ради своего собственного блага.

На мгновение я подумал, не задать ли мне вопрос: как заставить подчиниться себе волшебника, находящегося в ужасном гневе, волшебника, который может вызывать демонов, способных разрушать крепости и уничтожать армии?

— Но, как я уже сказал, — продолжал Тенедос, — это осталось в прошлом. Во время моего изгнания я имел возможность обдумать то, что я делал, понять, что было верно и что неверно, и решить, как я буду изменять положение, если мне представится для этого возможность. Мне дали такую возможность. Хотя, вернее будет сказать, что я не пропустил подходящий момент. Теперь я нахожусь на пути к восстановлению моей власти. Я уже собрал большую силу, почти сто тысяч человек. Но мне не хватает офицеров, которые смогут повести их в сражение, людей, обладающих опытом (хотя энтузиастов у меня хватает), молодцов с огнем в крови, начинающих рваться в бой при звуке барабана. Король Байран перебил слишком много наших лучших воинов. Впрочем, я уверен, что я… что мы можем победить, и когда я говорю «мы», я имею в виду тебя, Дамастес а'Симабу, мой самый доблестный солдат.

— Но какой же у вас план? Что вы намереваетесь делать по-другому? — продолжал я тянуть время.

— Прежде всего я должен вернуть себе трон и сплотить вокруг себя Нумантию. Скопас, Бартоу, весь их режим и в первую очередь эти омерзительные миротворцы во главе с мерзавцем Эрном должны быть уничтожены. Нельзя проявлять милосердие и брать пленных. Я однажды уже совершил подобную серьезную ошибку, но во второй раз я ее не повторю.

— А как быть с Майсиром? — спросил я. — Вряд ли Байран смирится и позволит вам… Нумантии вернуть себе былую славу.

— У него не останется никакого выбора, — ответил Тенедос. — Конечно, узнав о моих военных успехах, он соберет свои армии и двинет их на север. Но к тому времени, когда он пересечет границу, проберется через Сулемское ущелье или какой-нибудь другой проход сквозь Думайятские горы, будет уже слишком поздно. А попав в Нумантию, он окажется в том же самом положении, в каком мы оказались, вторгнувшись в Майсир: ему придется вести войну на чужой земле, где все и вся направлено против него. Я встречусь с ним в поле, там и тогда, где и когда он будет меньше всего ожидать этого. А потом майсирцы и их убийца-король, ублюдок, наложивший на тебя заклятие и вынудивший тебя стать убийцей и чуть ли не цареубийцей, будут наголову раз громлены. Не забывай, что у нас есть большое преимущество. В Камбиазо ты убил самого сильного из его магов, азаза. Я и тогда был сильнее, чем он, а теперь моя мощь возросла вдвое.

Так что пусть Байран идет на север со всеми своими военными магами. На сей раз я знаю, с чем мне предстоит встретиться, и уже начал собирать своих мудрых собратьев и приводить в готовность мою собственную боевую магию. Прежде чем он пересечет границу, я уничтожу всех его волшебников, и он станет беспомощным перед моими… нашими сокрушительными ударами, как материальными, так и духовными!