Король-Провидец - Кристофер Банч

Крис БАНЧ

КОРОЛЬ-ПРОВИДЕЦ

Глава 1

Ссылка

Скончался Король-Провидец, император Лейш Тенедос.

Новость пришла с курьерским пакетботом сегодня утром, и начальник тюрьмы объявил этот день праздничным.

Полагаю, мне следовало бы сказать «заключенный Тенедос», так как я и сам более не являюсь Дамастесом а'Симабу, Дамастесом Справедливым, как некоторые называли меня в шелковых павильонах Никеи, а также первым трибуном а'Симабу, бароном Дамастесом Газийским. Я всего лишь «заключенный Дамастес».

Я знал, какие вести пришли с кораблем, еще до того как он ошвартовался у причала и стражники разразились торжествующими криками, прочитав сообщения сигнальных флажков.

Там говорилось, что император умер от естественных причин, что у него отказало сердце. Может быть. Но хватило бы и одного человека из числа его тюремщиков, способного сотворить смертоносное заклятие, подсыпать щепотку яда в питье или организовать несчастный случай во время одной из его долгих прогулок вдоль побережья, так похожих на мои, когда я вглядываюсь в серый горизонт, тщетно пытаясь увидеть хотя бы проблеск той Нумантии, которую он привел к величию, а затем обратил в руины.

Сержант Перак, командующий моей охраной, — человек, к которому я привязался душой за год, прошедший после моего пленения, — сказал, что он верит официальному сообщению, однако в могилу Тенедоса отправила не болезнь, а превратности ссылки. Разбитое сердце, как мог бы выразиться романтик.

Но он сказал это очень тихо и лишь убедившись, что нас никто не подслушивает. Негоже тюремщику выказывать даже малейшие признаки расположения к заключенному или к делу, которому тот поклялся служить до самой смерти.

За ужином я заметил, что офицеры гарнизона искоса поглядывают на меня. Я знал, о чем они думают: как долго мне будет позволено жить на этой земле?

По-видимому, теперь я последний трибун самого высокого ранга, оставшийся от великой армии императора Тенедоса, за исключением Эрна, предавшего нас, и Линергеса, который, насколько мне известно, сумел бежать из страны. Единственным из выживших, равных мне по рангу, может быть Йонг, уже давно пропавший в горах Спорных Земель.

Наверное, для меня тоже уже подготовлен подходящий несчастный случай или неизлечимая болезнь.

Это не имеет значения.

За свою жизнь я видел и совершил столько, сколько вообще может быть отпущено одному человеку. Я прорубал себе путь на полях сражений, где кровь хлюпала под копытами моей лошади.

Я дважды любил и один раз пал жертвой предательства. Те, которых я любил, теперь мертвы, как и та часть меня, которая любила их.

Я стоял в главе армии в тысячу тысяч воинов, салютовавших мне и устремлявшихся по моей команде на верную смерть и возвращение к великому Колесу.

Я видел величайшие города Майсира и Нумантии, земли от Каллио до пограничных джунглей, объятые пламенем пожаров, устроенных по моему приказу.

Я видел поля сражений, терзаемые демонами, вызванными самыми злобными и могущественными чародеями. Эти демоны ломали строй атакующей кавалерии одним своим появлением, уничтожали роту копейщиков одним ударом когтистой лапы или поражали людей самоубийственным безумием.

Я ел с золотых тарелок, утопая в шелках под звуки нежной музыки.

Это одна сторона. А вот другая:

Спотыкаясь, я брел прочь с поля боя, и душа моя стонала при виде наших знамен, поверженных и разорванных торжествующим врагом.

Я выхватывал из маленького костерка полусырую картофелину и с жадностью вгрызался в нее — то была единственная еда почти за целую неделю.

Я с воплями метался на койке в хижине колдуньи, пока она бормотала слова заклинания и перевязывала мои раны, а затем неделями ожидал блаженного прихода смерти в палатке для выздоравливающих.

Однако я не стар. Мне еще нет и сорока. Все то, о чем я говорю, произошло меньше чем за пятнадцать лет.

Пятнадцать лет, плюс-минус несколько месяцев, с тех пор, как я впервые встретился с Провидцем по имени Тенедос, который смотрел в лицо своей смерти в горном проходе посреди Спорных Земель.

Пятнадцать лет я стоял рядом с императором, будучи сначала его адъютантом, потом командиром кавалерии и, наконец, трибуном. Я неукоснительно соблюдал наш фамильный девиз: «Мы служим верно» — хотя теперь понимаю, что преданность была священна только для одного из нас.

Я был единственным, кто стоял с ним у самых истоков — и теперь разделил горький конец.

Наши враги сказали бы, что нас было трое:

Лейш Тенедос.

Я сам.

И Смерть, это темное воплощение великой богини Сайонджи, чей оскаленный в улыбке череп зловеще выглядывает из-под капюшона ее плаща, мечи вскинуты вверх, а бледный конь храпит и встает на дыбы, готовясь разить снова и снова.

Теперь нас осталось двое.

Я и Смерть.

Моя последняя подруга.

Глава 2

Провидец Тенедос

В тот роковой для меня день, в который была решена не только моя дальнейшая судьба, но и судьба всей Нумантии, я забил пять мячей во время игры в ролл.

Это кажется невероятным — как может потешная забава для всадников сподвигнуть Сайонджи на растерзание наших земель и бросить миллионы жизней на Колесо, к ожиданию грядущего рождения?

Но в тот день моего позора мне было не до шуток. В 17-м полку Юрейских Улан к спортивным состязаниям относились очень серьезно.

Если бы не было этих пяти голов, гордыни адъютанта, его лжи и моего последующего бесчестья, в Сулемское ущелье могли бы послать другого офицера, менее отчаянного и более осмотрительного. Тогда Тенедос мог бы умереть с копьем хиллмена в горле, и не было бы всех этих лет кровавых войн и черной магии.

Я был самым неопытным офицером в полку, получившим чин лишь несколько месяцев назад. Я искал службы на границе, желая сражаться вместо того, чтобы до одури маршировать по плацу. С первого же назначения мне выпала удача стать командиром колонны в элитном уланском полку.

Мое падение можно рассматривать как иронию судьбы, поскольку я проявлял сдержанность и (как о том будет сказано позже) тщательно избегал стычек и глупых выходок, присущих молодым легатам. В сущности, я так хорошо зарекомендовал себя в патрульном рейде против бандита-чародея из Спорных Земель, что удостоился похвалы самого домициуса Херсталла, командира нашего полка. Это случилось всего лишь за несколько дней до злосчастного матча.

Ролл — простая игра для всадников на широком и ровном поле. С обоих концов поля расположены затянутые сеткой воротца шириной в фут и примерно такой же высоты. Играют две команды по пять человек, вооруженные деревянными молотками с длинными рукоятями. Цель — забить в воротца противника деревянный шар размером с крупный кулак. Игра ведется до десяти очков. Я особенно любил ролл , поскольку он требует от всадника искусного владения как собственным телом, так и своей лошадью — а я был в этом весьма силен. В лицее я играл за команду, завоевавшую первый приз.