Солнечно, возможна гроза - Юлия Александровна Лисина

ты же ударился в педагогическую деятельность. Честно говоря, я всегда считала твои мечты про обучение детей смешными и несерьёзными. А вот как вышло.

– А муж твой не против? Я не хочу проблем.

– Я договорюсь, – игриво улыбнувшись, ответила Света. – Сколько ты с меня возьмёшь за своё репетиторство?

– Ты что, какие деньги? Я пробуду в городе 2 недели и абсолютно бесплатно восстановлю в твоей голове музыкальный пробел.

– По рукам, – согласилась девушка.

Прогулявшись час, они разошлись. По дороге домой (Глеб навязывался проводить её, но его могли увидеть соседи, а сплетни были некстати) Света ощутила сильную боль в опухших от долгой ходьбы ногах. Придя домой, девушка с нетерпением разделась и легла на мягкий диван, с наслаждением вытягивая ноги. Она положила руки на свой шестимесячный живот и впервые почувствовала толчок. Забыв о боли, девушка всеми ощущениями обратилась к ребёнку, но он больше не дал о себе знать.

Глава 6

Как и предсказывала Света, Гена почти никак не отреагировал. Придя в тот день с работы и выслушав жену, мужчина лишь пожал плечами ."Это твоё дело". Больше разговоров об этом не было между супругами. А Глеб стал ходить репетитором каждый день, пока девушка оставалась дома одна. Она уже не ходила на работу, взяв декретный отпуск, что очень грело ей душу, так как избавляло от ежедневного общения с надоевшими коллегами.

Обучение шло поначалу с некоторыми трудностями. Пальцы отвыкли от быстрых и метких движений, но, благодаря усердию и мастерству Глеба, Света через несколько дней забегала по клавишам, наполняя дом эмоциональными и нежными мелодиями великих классиков. Свой успех она невзначай демонстрировала мужу. Тот, приходя домой в прекрасном расположении духа, хвалил музыку.

На 7 месяце беременности Светы Гена вошёл в тот период своей жизни, который можно было назвать предвкушением счастья. Уходя на работу, работая, идя домой с работы мужчина мыслями был рядом с женой и их будущим малышом. Он с заботливой внимательностью расспрашивал супругу о её самочувствии, о походах к врачам, снисходительно улыбался её неадекватным просьбам. Мог долго лежать на ногах своей Ланы и ловить чутким слухом редкие толчки крохотной ножки, забывая о суетных проблемах жизни.

Но в один мартовский вечер, когда впервые за год пошёл дождь, да такой сильный, что немедленно растопил оставшийся после зимы снег и выбравшихся подышать запахом талой воды прохожих, Гена обнаружил возле двери чужую пару ботинок. Услышав исходящие из детской два голоса и периодические звуки пианино, мужчина всё понял. Его руки тут же сжались в кулаки, так что пальцы хрустнули. Дверь в комнату была открыта. Глеб что-то объяснял Свете. Внезапно он положил ей руку на плечо.

– Мелодия, которую вы играли – это "турецкий марш" Моцарта? – привлекая внимание, громко пробасил Гена. Сидящие оглянулись. Лицо Глеба удлинилось в испуге. Мужчина замялся.

– Что ж, мне домой пора, поздно уже. До вст…, – промямлил он, собираясь, но стоило ему налететь в дверях на Гену, как его намерение закончить фразу изменилось. – Прощай, Света.

– Пока, Глеб, – ответила девушка, не вставая с места. Мужчину никто не провожал, да он и не нуждался. Как только захлопнулась дверь, Гена стрелой выпустил ругательство:

– Какого чёрта здесь происходит?

Света вздрогнула от крика, но ничего не ответила, уткнув глаза в пол. За окном ливень пошёл с удвоенной силой. Голые деревья раскачивались из стороны в сторону.

– Я со стеной разговариваю? Почему ты позволяешь лапать себя?

– Гена, он меня не лапал, – делая паузу после каждого слова, ответила девушка, – мы просто занимались, увлеклись, вот и всё. Завтра он…

– Переспит с тобой, – закончил Геннадий со спокойной неприязнью в голосе. – Плевать я хотел на то, что он хорошо учит тебя. Ноги его не будет в моём доме!

– Да что ты завелся, – не выдержав, лопнула криком Света, – что ты завелся?! Я свободный человек, я хочу заниматься тем, что люблю! Тебе же я не мешаю чертить дома или собираться с друзьями и пить. А знаешь, почему? – с вопросом обратилась она к мужу. – Потому что люблю тебя, а когда любят, дают возможность развиваться, а не закрывают в клетке, – выпалив на одном дыхании, девушка сморщилась от боли, положив руку на живот. Мужчина, однако, не заметил этого.

– Я прямо тебе сказал, что не одобряю это. Пойми, Лана, первая любовь не забывается, даже спустя столько лет. Я лишь оберегаю тебя!

– Мне надоела такая твоя "забота". Сколько можно? Если я люблю тебя, то не позволю себя одурачить или заставить сомневаться в этом. Но нет, ты же опытный, ты лучше всех в этом разбираешься! – Света замолчала. Оба они стояли друг на против друга, стреляя искрами из глаз. Девушка тяжело дышала.

– Ну, к чёрту всё это! – бросил Гена. – Делай, что хочешь, мне всё равно, – выкрикнув это, он на глазах потрясенной жены вышел из квартиры.

На улице на него обрушился дождь. Мужчина выругался, поняв, что забыл про зонт, и шлепая ногами прямо по лужам, подошёл к машине и сел в неё. Как никогда хотелось выпить. Включив дворники и заведя мотор, Гена поехал в ближайшую кафешку.

Вскоре он сидел за барной стойкой и пил уже третий двойной виски. Бармен куда-то подевался, поэтому Гена изливал душу сам себе.

– Я же люблю её, – говорил он вполголоса, – Ланочка моя милая. Да как он мог своими грязными руками трогать моё сокровище! – воспоминание о Глебе взволновало море бешенства, которое ещё не утихло. – А я ей говорил! – грозя неизвестно кому, повысил голос Гена. – Но она же своевольная птица. Вот что она мне названивает? – крикнув в раздражении, достал телефона из кармана пальто и, не посмотрев на экран, выключил его. – Не хочу я с ней разговаривать и всё тут! – он хлопнул по стойке, чем заставил сидящих рядом людей вздрогнуть.

– Эй, мужик! – обратился к нему появившийся бармен. – Ты здесь не один, веди себя приличней!

– Прошу прощение, дамы и господа за моё неслыханное поведение, – Гена, прижав ладонь к сердцу, виновато раскланялся. – Что бы не мешать вам, я удалюсь. Держи, спасибо за виски, – оставив деньги, мужчина забрал всю бутылку и вышел.

Дождь на улице уже прекратился. Асфальт отражал свет вышедшей из-за туч луны. Гена пошёл по тротуару, забыв про машину. Он шагал, изредка спотыкаясь, наступая в глубокие лужи, чертыхаясь и делая долгий глоток из стремительно пустеющей бутылки. Домой он пришёл ближе в 10 часу вечера. Кое– как открыв дверь дрожащими руками, Гена зашёл в темную квартиру. Тишина заставила его замереть. Сколько он помнил,