Путешествие в город чудаков - Вера Ферра-Микура

Анни сердечно поблагодарила его за сыр и за корзину, которую он ей одолжил. Без корзины она бы не донесла свои пакеты.

Подходя к дому, Анни услыхала голос Визенклее:

— Оля-ля! Можете входить, всё, уже управился!

Вся семья Штенгель протиснулась в кухню и с опаской уставилась на свежие следы строительства. Фрау Свобода, заглянув в окно кухни, крикнула:

— Чего же вы ждёте? Откройте кран!

Мама Штенгель отвернула кран, но вода почему-то не потекла. Заглянув одним глазом в отверстие крана, мама сказала:

— К сожалению, я не вижу ни одной капли!

— Наверное, труба засорилась, — сказал Визенклее. — При работе в неё мог попасть осколок кирпича.

— Во всяком случае, воды нет, — сказала мама Штенгель. — Пойду наберу у фонтана.

— Хорошо, что он под боком, — сказал Горошек и, взяв у матери чайник, выбежал в сад.

Когда он вернулся, мама Штенгель зажгла спичку, поднесла её к горелке газовой плиты и повернула кран. И тут из всех отверстий горелки ударили водяные струи. Описав в воздухе крутые дуги, они дождём зашлёпали по полу.

— Батюшки мои! — закричала мама Штенгель.

Папа Штенгель и дети испуганно прижались к стене и буквально онемели. Фрау Свобода крепко зажмурилась, а господин Визенклее занялся шнурками своих ботинок. Только когда папа Штенгель пришёл в себя, бывший ночной сторож поднял голову и сказал:

— Непостижимо! Откуда в вашей плите столько воды? Ведь я подключал трубы абсолютно правильно!

Мама Штенгель, обмотав половую щётку тряпкой, вытирала пол. Глаза её сверкали гневом.

— Для меня это загадка, — сказал Визенклее.

Мама Штенгель мрачно посмотрела на него:

— Для меня загадки нет. Любопытно только, как вы всё это исправите!

— Над этим я должен вначале подумать, — пробормотал Визенклее.

Рыцарь Визенклее

— Не о чем вам думать! — крикнула в окно фрау Свобода. — Я уже знаю выход. Фрау Штенгель будет готовить в вашем доме, пока вы здесь не наведёте порядка. Или у вас нет газовой плиты, господин Визенклее?

— Плита-то есть, — отвечал бывший ночной сторож. — Только она сломалась ещё год назад.

— Так вы никогда не едите горячего? — строго спросила фрау Свобода.

— Большей частью я питаюсь бутербродами. Но иногда ем овощной суп, иногда яичницу, а бывает, и бобы с салом.

— И всё это вы готовите на сломанной плите? — допытывалась фрау Свобода, нетерпеливо барабаня по подоконнику.

— Нет, я варю в прачечной. Там есть печка.

— Вот и прекрасно. А пока всю посуду и продукты мы перенесём в вашу прачечную.

Господин Визенклее проглотил слюну.

— Я пойду сначала один, — печально сказал он. — Печка доверху полна золы, и, кроме того, я там два месяца не прибирался.

— Мы пойдём вместе и поможем вам, — объявил Горошек.

Анни радостно добавила:

— Прихватим заодно и корзину с макаронами.

Маленьким Штенгелям было очень любопытно посмотреть, как выглядит дом Визенклее. Наверное, там найдётся немало интересных вещей. И в самом деле, таинственное началось уже в прихожей. Они увидели большой манекен, до пояса одетый в рыцарские доспехи. Эти доспехи могли бы на кого угодно нагнать страху, если бы рыцарь не был так смешон. Поверх его шлема Визенклее нахлобучил чёрную фетровую и жёлтую соломенную шляпы, а также серую спортивную кепку. На железных руках рыцаря висели зонтики, трости и разные садовые инструменты.

— У вас просто чудесно! — сказал Горошек.

— Как в сказке, — подтвердила Анни.

После этого дети поставили на пол корзину и стали разглядывать стены. Повсюду из стен торчали гвозди, а на гвоздях висели сотни всяких мелочей: ржавые ключи, зажигалки, штопоры, очки, расчёски, поводки для собак и пуговицы от пальто.

Визенклее гордо описал рукой полукруг:

— Всё это я нашёл, когда работал ночным сторожем!

— Не может быть! — восхитилась Анни, — И рыцаря тоже?

— Рыцари на улице не валяются, — сказал Горошек.

— Совершенно верно, — сказал Визенклее. — Рыцарь уже стоял здесь, когда я переехал. Видимо, его забыли прежние хозяева. Честно говоря, он мне не особенно нравится.

— Что вы, он удивительный! — сказала Анни. — Пожалуйста, наденьте его костюм. Мне кажется, он подойдёт вам.

— Да-да, примерьте его, — сказал Горошек.

— Ну, что это вам пришло в голову, — слабо защищался Визенклее. Но видно было, что он польщён.

— Пожалуйста, сделайте это для нас, — тихо сказала Анни.

Визенклее скромно посмотрел на носки своих ботинок и, вздохнув, сказал:

— Ну что ж, если вам непременно хочется…

Прошло довольно много времени, прежде чем Визенклее удалось напялить на себя кольчугу, наплечники и железные перчатки. Горошек надел ему на голову ещё и шлем и приоткрыл забрало.

— Вам хватает воздуха? — спросил он заботливо.

— Да, — ответил Визенклее и чихнул. — Только в шлеме очень много пыли. Ну, а как я вообще выгляжу?

Анни сняла со стены осколок зеркала и подняла ого на уровне забрала:

— Вы видите себя?

Господин Визенклее снова чихнул и сказал:

— Вижу кусок жести и больше ничего. Как вы считаете, идут мне доспехи?

— Вы просто великолепны! — сказала Анни, умолчав о полосатых брюках, голубых носках и ботинках господина Визенклее.

А Горошек заметил напрямик:

— Мне нравится только верхняя половина.

В этот момент фрау Свобода открыла дверь. За нею стояли и Штенгели. Увидев полу рыцаря, они разом вскричали:

— Батюшки мои!

А фрау Свобода, которая несла тарелки и стеклянную солонку, поскорее прислонилась к стене.

— Постыдились бы, господин Визенклее, — сказала мама Штенгель. — Вместо того, чтобы почистить печь, вы нас вздумали пугать.

— Это неуважение, — сказал папа Штенгель.

— Я сейчас иду, — сказал оскорблённый Визенклее. — Мне очень жаль, что вы…

Тут забрало внезапно захлопнулось, и Штенгели больше ничего не смогли разобрать.

— Пожалуйста, проходите, — сказал Горошек. — Мы должны помочь господину Визенклее раздеться. И не ругайте его. Он это сделал для нас.

— Да! — крикнула Анни. — Только для нас! А сколько он пыли проглотил!

Визенклее со скрежетом поднял свою железную Руку, приоткрыл забрало и трижды чихнул.

— Будьте здоровы! — сказали все и гуськом отправились в прачечную.

Разговор в темноте

В прачечной нельзя было сделать и шага, чтобы не споткнуться. Здесь валялись пустые цветочные горшки, печные трубы, еловые лапы, сухие ветки, газеты и каштаны.

— Хозяйство! — сказала фрау Свобода.

А мама Штенгель заметила:

— Прежде чем готовить, нужно всё прибрать.

Папа Штенгель уселся на перевёрнутое корыто, вытянул ноги и сказал:

— Если бы я не был так голоден!

— Собственно, мы все проголодались, — возразили фрау Свобода и мама Штенгель.

Они быстро вычистили печь, набили её бумагой и дровами и разожгли огонь. Через некоторое время чайник начал посвистывать.

Потом в прачечную пришли Визенклее, Горошек и Анни. Дети поставили корзину с макаронами возле большого котла и молча уселись на корыто рядом с отцом. Визенклее тем временем подобрал газеты, и еловые лапы и сунул под котёл.

— В обыкновенной посуде столько макарон не сваришь. Они либо слипнутся, либо пригорят, — сказал он.

Мама Штенгель, которая намазывала масло и печёночный паштет на толстые ломти хлеба, кивнула.

— Да, господин Визенклее. Кстати, мы будем очень рады, если вы в виде исключения возьмётесь сегодня сварить макароны.

— С удовольствием, — ответил Визенклее и, бросив в котёл несколько пригоршней соли, прикрыл его крышкой. — Можете на меня положиться, дорогая фрау Штенгель. В чём, в чём, а уж в макаронах, я кое-что смыслю.

Визенклее сказал правду. Он знал в точности, когда макароны нужно помешивать и когда снимать.

Всё семейство смотрело, как Визенклее вылавливает из котла ароматные макароны и наполняет ими корыто. Семейство осталось довольно работой Визенклее. Только фрау Свобода хмуро заметила:

— Зачем вы сварили все девять пакетов? Я думаю, хватило бы и пяти.

— Конечно, — сказала мама Штенгель. — Такую порцию не съест даже бегемот.

— Тогда поедим макарон и мы, — радостно сказала Анни.

— Но только сейчас, — вставил Горошек, — пока бегемот не сунул в корыто своё рыло.

Мама Штенгель раздала всем вилки, и каждый, кто хотел, съел маленькую горку макарон из общей огромной горы.

— Мне кажется, бегемот уже орёт. Нужно отнести ему ужин.

Пиппа вылез из своего бассейна и ждал возле изгороди. Как только Визенклее, Горошек и папа Штенгель опустили корыто на землю, Пиппа с топотом ринулся к макаронам.