Конфетти - Максим Букреев

человека, что звал его, Ганя рассмотреть не мог. Он подошёл ближе к тому месту, где стоял незнакомец. В свою очередь тот не произносил ни слова. Он стоял и смотрел вниз, сквозь стеклянный потолок, на танцующих внизу в зале людей. Гане и в голову не могло прийти, что дом имеет так много диковинок. Пока он помогал графу с украшением залы, он сотню раз смотрел на потолок, но никак не мог подумать, что он прозрачный. Изнутри не было видно ровным счётом ничего. Ганя стал рядом с незнакомцем, опёрся о небольшой заборчик и тоже заглянул вниз. Дамы кружилась, их платья развивались, раскрывались, похожие на цветы, разбросанные по поляне. Цветы разные, тонкие или наоборот широкие, любого цвета и по-разному украшенные. Это выглядело особенно завораживающе теперь, когда, стоя на морозце ты мог наблюдать всё это не обыкновение.

— Моя собственная теплица, — человек стоящий рядом, подтвердил сравнение Гани, и по голосу, да и теперь в свете зала можно было его узнать, Ганя понял, что тут стоит сам Граф. Он был в такой же шубе, но немного грустный.

— Ты тут не по моей просьбе, прости. Я лишь хотел показать тебе это, чтобы скрасить ожидание. — он повернулся, посмотрел на Ганю.

— Но кого же мне ждать?

— Сам всё увидишь. Не думаю, что осталось долго. Этот человек очень хотел с тобой поговорить и именно что наедине.

— Не мой ли это благодетель, что выторговал мне звание? — поинтересовался Ганя.

— Нет — граф засмеялся, — по этой части твой благодетель я.

— Вы? — Ганя покраснел, хоть теперь этого и не было заметно.

— Я. Когда я узнал про инцидент и его завершение, я тут же послал прошение одному моему знакомому. Не надо, я не кичусь этим — предупредил он, заметив намерен я Гани выразить свою благодарность. — Просто вы хороший человек, и я понял это ещё при нашей первой встрече. Только ваше сердце открыло вам привилегию так свободно общаться со мной, и разгуливать по моему дому. — он взял Ганю под руку, подвёл к противоположному краю крыши, которая так же была заботливо огорожена.

— Смотрите же, — он сделал рукой широкий жест, и действительно, только теперь Ганя увидел, как прекрасно отсюда выглядит город. В этой темноте он светился и переливался. Горели лампы и свечи в окнах домов, светились вывески на улицах, сияли фонари экипажей и карет, и всё это, будто бы огромный корабль выступало из ночной дымки.

— Вы видите это, — спросил Граф?

— Вижу — заворожено произнёс Ганя.

— Вот и славно. Не забудете этого, а теперь, прощайте.

Ганя не смог ответить или даже оторвать взгляд. Он очнулся только когда услышал, как хлопнула дверь. Что за чудесный человек был этот граф. Вот уж настоящий волшебник. Чем он жил, что видел во снах, чем занимался, кто может представить? Но он видел важное, и важное это показывал всем остальным. Он смотрел прямо в суть, видел там красоту, видел там гармонию и Ганя, растерянный Ганя оставшись один на крыше не мог не испытать величайшего уважения к нему.

Один, теперь один на чужой крыше, ожидающий невесть кого. Кто он, и что тут делает? Теперь это было совсем непонятно. Ганя ещё немного посмотрел на город, потом подошёл к стеклянной крыше, постоял, опершись на ограду, глядя в зал и пытаясь угадать там знакомых, наконец, уже собрался уходить, так как полностью промёрз, несмотря на тёплую шубу, когда дверь распахнулась. Это была она, без сомнений она. Даже в шубе, Ганя увидел её прекрасную талию, её стройные руки. Ольга подошла, молча смотрела на него, с расстояния в шаг, живыми её быстрыми глазами, которые способны были заглянуть прямо в душу, и внезапно она бросилась к нему в объятия. Обняла его за шею, так же как генерала, но по-своему, ближе, гораздо ближе и за шептала ему на ухо "Прости" тысячу раз она повторила этого, потом отпрянула на полшага, всё ещё держа его за руки.

— Я не знала, что со мной происходит сегодня, прости. Наверное, и граф подтвердит, я не такая, я не такая обычно. Когда я увидела тебя утром, смешного и задумчивого, я сама растерялась и… — Ольга была моложе его. Немного, но только сейчас он смог это заметить. Может из-за её красоты, может из-за ситуации, но сейчас он наверняка понимал, что она молода, и смелее, да ещё насколько смелее. Теперь Ольга молчала. Она ждала и смотрела прямо ему в глаза.

— Я знаю, я тоже растерялся. И ты меня прости, что не сказал тебе…

— Чего?

— Чего-то важного.

— Скажи теперь. — она не отпускала его. Ожидающе глядя, пытаясь заглянуть в самые потаенные уголки его души.

— Ты для меня всё… — он всё-таки решился на объяснение, но развить мысль не успел. За спиной Ольги прозвучал выстрел, потом ещё и ещё. Что было это? Они побежали к краю крыши, и так и остановились, там держась за руки, и глядя как над городом раздавались один за одним взрывы, и как полыхало небо. Выстрелы звучали безостановочно, люди кричали и поздравляли друг друга.

— С новым годом — прошептала она, и поцеловала Ганю в щёку.

— С новым…. Как уже?

— Уже, — засмеялась она. Ганя тоже засмеялся.

— А я думал, что зав…. Уже. — и он поднял её над собой, закружил, засмеялся. Наконец поставил перед собой, и теперь уверенно без стеснения посмотрел на неё.

— С новым годом!

И тут же море искр, похожих на конфетти, падающие с неба, разлилось прямо над ними.