Час "Х": Зов крови - Юлия Вегилянская

Так, на ноги носки и балетки, пояс с разгрузкой уже на мне, осталось только местность пригладить, костер там, объедки. И последнее. Коньяк во флягу переливаю, все, что не поместилось, как ни жаль, выливаю в море, а в бутылку набираю воды пресной, из водопада. Ну все, Мальбрук в поход собрался. Рано или поздно все равно надо выдвигаться, а так хоть на трупы аборигенов полюбуюсь… Шучу я так, нервная система подпрыгивает. По крайней мере, появится информация к размышлению, и хотя бы часть дурных вопросов, мучивших меня перед сном, отпадет сама собой. Да и с открытого пространства уходить надо, бог его знает, как те, кто сейчас там дерутся, дальше двигаться будут? К тому же не факт, что с теми, кто выиграет этот бой, мне будет по пути. Это только у Алисы в Зазеркалье 'кто победил, тот и добро'.

Глава 4

Марш-бросок вдоль реки не получился, трава низковата, видно было меня как на ладони. Пришлось идти через лес, так не понравившийся мне накануне. Почему не понравился? А чему тут нравиться: растительность абсолютно не знакомая, да и подлесок уж очень густой, что здесь за животные водятся, не знаю, ходить по нему еще не приноровилась, звуки все незнакомые. В моей опознавательной системе — расшифровываю как тревогу, а оказывается у местных птичек просто 'свадьба'.

Рюкзак свой самодельный припрятала под приметную корягу еще на подходе к месту. Без него сподручнее. Тишина, воцарившаяся в лесу после боя, заставляла с утроенным вниманием вслушиваться в нее. Не слышу, как отходят победившие. Моя рука, сжимающая метательный нож, резко вспотела. Черт, не могла же я их пропустить? Может они взлетели? Но на месте драки сейчас точно никого живого нет. Даже местная фауна сбежала подальше. По идее, место я засекла правильно, и идти до него недалеко осталось. Начинаю двигаться кругами, понемногу сужая их к центру. За очередными кустами натыкаюсь на то, что было, по-видимому, палаткой или что тут у них здесь, шатры? Блин, я никогда раньше не видела шелковых палаток. Тем более порубленных. Нет, реально, в моем понимании, это примерно тоже, что шелковые портянки. Вещь с претензией, но бесполезная. Дальше скольжу, зажав уже в обеих руках ножи. И уже не метательные. Пока меня беспокоят две вещи. Первая — местным воинам и охотникам я не ровня, обнаружат на раз. Вторая — любая цель, проявляющая ненужное любопытство, это подарок для снайпера. А уж пуля там, или что еще, попадающее в голову, мне уже будет без разницы.

Далеко идти не пришлось. На поляне, в нескольких метрах от шелковых останков, лежали неподвижные тела. И тишина эта нереальная. Надо подождать все-таки в кустиках, может те, кто эти тела покрошил еще рядом? Да и пригляжусь заодно.

Недалеко от меня два тела, оба на спине, рядом друг с другом, как будто, шагнув одновременно, одновременно и упали. Метрах в трех, почти напротив, несколько трупов каких-то огромных животных. Пока поближе не взгляну, не пойму, что за твари. Черные, гладкие, размером с пони. Туши выгнуты, как в агонии. А вот то, что между человеческими и звериными трупами трава почти не примята, мне активно не нравится. Да и тел больше не вижу. Для того шума, по которому я сюда дошла, здесь все должно бы иначе выглядеть. Думай, Касси, думай. Хотя в принципе и так понятно, что картинка не складывается.

Полчаса, отмеренные мной на ожидание в подлеске, пролетают так быстро, что я недоверчиво смотрю на циферблат. Да нет, ходят, механика, она и в Антарктиде механика.

Сначала — к животным, уж больно странные твари, да и не совсем понятно, что они здесь делают. Домашние? Дикие?

Трупов животных было три. Оскаленные, вытянутые морды, клыки сантиметров по пятнадцать, шерсть короткая, антрацитовая, так плотно лежит, что больше на голую кожу смахивает. Лапы длинные, мощные, подушечки как тарелки. И когти из них торчат, размером поболее моих метательных ножей. И вот к чему их привязать из известных мне животных? Думаю, если тигра скрестить с рампурской борзой, похожая скотинка получится. На домашних животных они однозначно не похожи. Местная живность? Не зря мне этот лес не нравится.

Да-а-аа. А вот крови совсем мало. Что же их так выгнуло? В каждом трупе по паре арбалетных болтов, но не думаю, что эти зверюги от них сдохли. Уж очень у них масса большая. Да и лежат вместе, практически друг на друге, хотя то, что туши не перетаскивали понятно и без криминалистов.

К телам аборигенов я шла уже не так легко. Окровавленные трупы до этого только в кино видела. М-да. Вот про кино, это я зря. Ну и что, что рассвет. Я 'Обитель зла' хоть и через зажмуренные глаза смотрела, но увидела достаточно. Абсолютно иррациональный страх заставляет меня чувствовать себя почти питекантропом, впервые узревшим огонь.

Тела выглядели еще хуже, чем я ожидала. Особенно то, что слева. Мальчишка совсем, лет семнадцать, не больше. Но чем больше я в них всматривалась, тем сильнее удивление заступало место страха. Оба, несомненно, люди. Мальчик умер сразу, лицо удивленное, испачканное только струйкой крови в уголке рта. А грудь в клочья. Звенья кольчуги, надетой на него, на месте разрывов вбиты в плоть, вокруг раны же развернуты, как лепестки чудовищного цветка. А в сердцевине этого серо-алого растения — куски ребер, мышц и легких.

Резкий кашляющий звук справа заставил меня подпрыгнуть вверх, наполняя мозг мечущимися картинками непокорных зомби. Метнувши взгляд в лицо второго человека, я заметила то, что не увидела сразу: надувающиеся кровавые пузыри на губах, искаженное страданием лицо, покрытое коркой уже подсыхающей крови и осмысленные зрачки серо-льдистых глаз.

Он был ранен так же, как его товарищ — ударом когтистой лапы, но, в отличие от первого был ещё жив. Дай бог, чтоб ненадолго, смерть от проникающего ранения грудной клетки — наверняка тяжелая вещь. А я не врач, оказать медицинскую помощь не смогу.

— Подойди, — его булькающий шепот был едва слышен.

— Пить хочешь? — опустившись рядом с ним на землю, я уже снимала с плеча накинутую накрест сумочку, в которой лежала бутылка с водой

— Пить?… Возьми, отдай князю, скажи — мы ошиблись, — свист воздуха из грудины делал его речь почти не разборчивой.

— Что взять? — растерянно обвела его взглядом — Что взять-то?

Ответом мне был только булькающий кашель, кровавая пена у рта и мутная поволока в глазах.

Вот же! И я сделала для него все, что только могла. Поудобнее села рядом и взяла его руку в свою. Никто не должен умирать один.

У меня было что обдумать, пока я сторожила его смерть.

Мужчина, умирающий у меня на руках, явно был воином, причем дожившим до его лет — тридцати пяти-сорока. Но при нападении даже оружия не достал. Его меч был при нем. В ножнах. А при мальчишке вообще никакого оружия не было. Раны на груди явно нанесены когтями. А тигропсы валяются отсюда метрах в трех. Ага. С болтами в груди. И при этих не то что арбалетов, да даже колчанов нет. Ну, предположим, у этих двоих была свита, которая животных пристрелила. Ну и где тогда они, стрелки эти?