Лукоморье - Константин Бояндин

— И еще. — Антон придерживал ее за локоть, пока возвращались назад, к дому. — Я подумал, что у нас были глюки, что никуда мы на самом деле не отъезжали. Но у нас не глюки. Машина стоит не так, и наших следов вокруг полно. Мы на самом деле уезжали, а потом возвращались.

Остальные так и сидели за столом. Евгении показалось, что даже не пошевелились.

— Что нам мешает уйти отсюда пешком? — Евгении стало не по себе от молчания минуты за три. — Что вы все такие, чего молчите? Маршрут у меня записан. Просто движемся обратным путем.

— Бросить машину? — поднял взгляд Антон. — Она там снова завязнет. Ну и далеко мы уйдем без нее?

— Не бросить. Бензина у нас много, я знаю. Мы же все канистры залили там, на базе, и оба бака. Верно? Должно хватить. Поедем аккуратно обратным маршрутом — дождя не было, не должны застрять. А если там все еще вязко, другим путем — у нас же карта есть!

Все молча смотрели на нее.

— Похоже, он нас чем-то интересным поил из того ведра. — Евгения налила воды из «термоса», принюхалась. — Как насчет этого? В предыдущий раз это помогло. Ну? — Она выпила стакан до дна и налила еще. Уже не заботясь, кто еще будет пить из него. — Есть желающие?

— Мне страшно, — призналась Катерина дрожащим голосом, но выпила. Помогло почти сразу же. — Что за… — Катерина посмотрела внутрь стакана. — Только что сидела и боялась пошевелиться, а сейчас… Сейчас даже не понимаю, чего вообще боялась. Мальчики! Ну-ка, давайте все еще по стакану!

Никто не отказался.

7

Как только они приближались к границе, на парней нападала болтовня — «Проще вас убить, чем заткнуть», — мрачно замечала Катерина; а на девушек нападала дрожь и беспричинный страх. А на самой границе приходил иссушающий жар. Он и вправду иссушал, они попробовали пройти сотню шагов прочь от деревни, прочь от дуба, но не осилили и двадцати. Но самыми неприятными были двадцать шагов назад, вопреки всем ожиданиям, жар не проходил, а усиливался, и внезапно оканчивался, только когда уже не было сил терпеть.

На третий раз Катерина прокусила губу почти насквозь, и от дальнейших попыток пока воздержались. А когда возвращались в дом, там стояла горячая еще сковорода с картошкой на сливочном масле. И тарелка с чесноком, помидорами, огурцами и луком. И солонка — снежно-белая горка, ну невозможно не взять щепоть-другую, есть хотелось даже сытым.

— Не надо это есть, — сумрачно заметила Катерина, когда они все в который уже раз обнаружили себя утром сидящими за столом. — Мы не видели хозяйку. Куда она делась? И кто готовит? Кот этот выдуманный? И та мумия в тракторе… У нас есть что поесть в рюкзаках?

— Есть. — Антон знал ответ, не пересчитывая. — Восемь банок тушенки, полтора килограмма гречки, сухари и пять литров воды.

— Вот ее и надо пить. — Катерина посмотрела на Евгению, и та неохотно кивнула. — Такое ощущение, что у нас у всех глюки, что куда-то нам наркотики подмешивают. Ну не бывает наяву такой хрени, не бывает! Как может тот трактор стоять и тарахтеть уже почти две недели с пустым баком? Где все люди? Как мы начали из дома выходить, во всех соседних домах темно стало. Вы ведь там никого не нашли?

— Никого живого, — уточнил Сергей. — Нашли только…

— Ни слова! — Катерина встала. — Я сейчас с ума сойду. Без подробностей. Мне неинтересно, что вы там видели. Я уже навидалась всего, особенно во сне. Надо решить, как отсюда уходить будем.

— Пешком не можем. Обошли уже — кругом та ерунда с жарой творится. И мозги как будто выключают.

— А здесь, в доме, все так приятно и спокойно, — заключил Антон. — Знаете, что? В доме и надо поискать. Ну, вокруг тоже. Ведь кто-то готовит еду? Кто-то нас укладывает спать, раз сами не помним? Раз мы не можем это записать…

Он осекся. Евгения и Катерина обменялись взглядами.

— Не можем, — кивнула Евгения и выразительно посмотрела вокруг. — Правда, не можем. Тут есть электричество?

— Есть, вон, лампочки горят кругом. — Сергей прошелся по комнатам. — И счетчик крутится, в сенях который. А что?

— Есть одна мысль. — Евгения потерла лоб. — Потом скажу.

8

Поутру они традиционно сидели за столом.

— Лето кончится через три недели, — заметил Антон. — Хорошо бы что-то придумать к тому моменту. Нас, поди, уже всем миром ищут. А сейчас у нас… — он полез в рюкзак, долго там шарил, и выставил на стол пару банок тушенки, пакет сухарей и бутылку родниковой воды. — Сейчас у нас завтрак.

Все переглянулись.

— На пару секунд почудилось, что еды нет, — пояснил Антон. — Ну, приступим?

Никогда еще тушенка не елась с таким аппетитом. Притом совершенно молча.

— Есть еще одна идея. — Антон открыл дверь в сени, выглянул, и вернулся, плотно затворив дверь. — То, что на столе — деть куда-нибудь. Жалко, конечно, но если оставить — все сразу поймет.

— Кто поймет? — поинтересовалась Катерина. — Баба Нюра? Так ведь это она нам руками махала — езжайте, мол. Зачем ей нас тут удерживать и кормить наркотиками? Женя, выкидывай уже картошку, что там интересного в помойном ведре?

— А ты сама загляни, — предложила Евгения, замершая у ведра со сковородой в руках.

— Что вы там обе увидели? — Сергей встал, подошел к ним и тоже заглянул. И тоже замер.

— Эй, народ! — Антон встревожился, но подходить и заглядывать не стал. — Что там увидели? С вами все в порядке?

— Примерно то же, что и в туалете. — Сергей забрал у Евгении сковороду и высыпал содержимое в ведро. Подошедший Антон успел увидеть, как картошка словно впитывается, всасывается в дно и стены ведра. И вот уже оно чистое, сверкающее — ни запаха, ничего. И картошки нет.

— Я сплю? — отрешенно поинтересовалась Катерина. — Сначала туалет, потом умывальник… Куда делась картошка? Что с ней