Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

очень крепкие отростки – один вверху, и три внизу. Если сомкнуть их вместе, то получится настоящий капкан, куда без труда может поместиться человек даже такой комплекции, как я. Кроме того, из пасти, словно мертвые змеи, свешивались слюнявые, бледно-розового цвета языки, которыми чудище наверняка предварительно ощупывает пищу, проверяя ее пригодность к съедению. Всего таких языков было четыре штуки, столько же, сколько и отростков.

Попытавшись обнаружить на теле монстра глаза, или хоть что-то похожее на них, но ничего не найдя, я обратил внимание, что вся поверхность тела была утыкана острыми шипами, по своей твердости напоминающими камень, и торчащими в разные стороны. Это навело меня на мысль, после которой пришло воспоминание.

- Грабоид.

- Чего? – не понял Хантер.

- Они есть в каталоге особо опасных монстров, который составляла Мафую, - я заглянул в распахнутую пасть трупа. – Плотоядные червяки.

- Не знаю, не читал, - пренебрежительно ответил Хантер.

- Вот и зря. Грабоиды живут исключительно под землей, однако охотятся на все живое, что передвигается на ней. У них нет глаз, но они слышат вибрацию наших передвижений. Когда находят, хватают пастью, утаскивают под землю, и там съедают. Видишь вот эти шипы? Ими червяк рыхлит землю во время своего передвижения, и потому передвигается очень быстро, со средней скоростью автомобиля. Единственное, что им не по зубам – скальная порода, - я окинул взглядом выжженную пустынную. – Прочесать местность! И ни в коем случае не ходить по земле ногами, передвигаться только на машинах. Встретите еще таких червяков – уничтожайте любыми доступными способами. Потом подробный отчет мне на стол.

- А что, их много таких бывает? – испуганно спросил кто-то из оставшихся позади охотников.

- Раньше было много, сейчас не знаю. Мафую говорит, что ее покойный отец-исследователь видел в джунглях ферму, на которой разводили таких червяков. Саму ферму сожгли вояки, но некоторые из червей успели сбежать. Если они еще не передохли от голода, то два или три тут точно могут быть.

- И на кой ляд их было разводить? – осведомился Хантер.

- Наверное, чтобы не вымерли, как динозавры. А может, хотели подарить их королеве монстров, чтобы она не трогала поселение…. В любом случае, этого уже не узнать.

- Ну, и хер тогда с ними, с червяками, - прогудел Хантер. – Суть не в том. Мы, когда этого красавца из земли выкапывали, кое-что интересное нашли. Посмотришь?

- Показывай.

На этот раз наш путь лежал в одну из палаток, отведенной под хозяйственные нужды. Здесь хранился провиант, но сейчас ящики с едой и бочки с водой были аккуратно сдвинуты в сторону, освобождая место для «находки».

- Хм! И что это?

- А я знаю? – отозвался Хантер. – Ты мне скажи.

- Похоже на кусок скалы, - безошибочно определила Багира. – Только он какой-то слишком правильной формы. Напоминает… что мне это напоминает?

- Может, гроб? – подсказал я.

- Вот, точно! Усыпальницу.

Каменная глыба действительно имела правильную прямоугольную форму с тщательно выточенными краями, и заметно сужалась с одной стороны, а верхнюю ее часть покрывали многочисленные надписи на неизвестном языке. Я машинально потрогал камень, и вздрогнул – несмотря на то, что в палатке было достаточно жарко, на ощупь глыба была холодна, как лед.

- Вскрыть не пробовали?

- Не-а, - сплюнул Хантер. – А надо было?

- Понятно…. Ну, судя по форме, наверняка там бренные останки какого-нибудь поселенца аристократических кровей. Такие редко, но встречаются.

- Откуда ты знаешь? – возразила Багира. – Может, там клад?

- А крест наверху нарисован просто так? – я указал пальцем на изголовье усыпальницы. – Да и надписи эти.… Вот тут явно какие-то цифры – дата рождения и смерти, надо полагать.

- Тогда почему здесь закопали?

- А может, здесь кладбище когда-то было.

- Так может, ты эту каменюку вскроешь, и мы вместе посмотрим? – деловито предложил Хантер.

Я почесал затылок, и посмотрел на часы. Идея заманчивая, но беда в том, что у нас с Багирой график расписан буквально по минутам. Если мы срочно не вылетим отсюда, то до нулевой базы доберемся только к поздней ночи. А там еще надо успеть все подготовить.

- Не стоит. Лучше отнесите туда, где взяли, и закопайте обратно. Пусть себе бедняга покоится с миром.

- Сделаем, - разочарованно пробурчал Хантер. Наверное, он уже в самом деле вообразил, что нашел ценный клад, и ждал славы за этот подвиг. – Поручу новичкам, пусть зароют.

Застигнутый этими словами уже на выходе из палатки, я резко обернулся.

- Каким еще новичкам?

- Да так, - здоровяк пренебрежительно дернул плечом. – Мы тут давеча на поселение наткнулись, ну и взяли несколько человек к себе в помощь. Посуду мыть, жратву готовить, ящики таскать, всякое такое.

- И почему я об этом не знаю?

Хантер пожал плечами, избегая ответа. Взгляд его глаз мне совершенно не понравился. Подозрительный от природы, за полтора года работы охотником я хорошо научился распознавать людей, которые говорят одно, а думают совсем другое.

- Ну-ка, показывай их мне.

- Да ладно… Чего на них смотреть? Обычные поселенцы.

- Красавчик, ты что, оглох? – вмешалась Багира. – Не слышал, что тебе было приказано? Или мне на своем языке повторить? – она подняла ладонь и выпрямила пальцы, демонстрируя острые кошачьи когти.

Хантер злобно зыркнул в ее сторону, и прикусил язык. Будь кошкодевочка здесь одна, он бы ей ответил – в самой грубой и извращенной форме. Но мое присутствие заставило его хоть и с трудом, но сдержаться.

- Ну, хорошо, пошли, - и двинулся к дальней палатке, стоящей чуть особняком от остальных.

Когда я вошел внутрь, то сразу услышал жалобный плач. В палатке находились пятеро женщин и двое детей – чумазые подростки с затравленными глазами. Дети жались в углу, а женщины работали иглами, подшивая что-то из одежды, еще одна, обливаясь слезами, чистила закопченный котелок. Тут же на ящике сидел охотник с ружьем, который быстро вскочил, увидев меня.

Твою мать…. Так, спокойно. Ты лидер, ты главный, нельзя позволять эмоциям овладеть твоим сознанием, эмоции топят логику. Нельзя, чтобы все увидели твои слабости – например такие, как убийство виновного во время приступа неконтролируемой ярости.

- Хантер, и что это такое? – поинтересовался я тем самым тоном, которым опять же, только вышестоящие