Очерки из истории канонического права XI–XII вв.: Ансельм Луккский, Феодор Вальсамон, Нерсес Лампронский - Андрей Юрьевич Митрофанов

же время противниками авторства Ансельма выступили такие известные специалисты в области истории средневековой латинской Церкви, как – отчасти – Э. Пастор и, в особенности, Ж. Франсен. Посвятившая многие годы изучению творческого наследия Ансельма Луккского, Э. Пастор утверждала, что не представляется возможным отождествлять столь сложное произведение, как «Собрание канонов», во всей его полноте с «апологетическим сборником», о котором писал Псевдо-Бардоне. При этом исследовательница ссылалась на результаты палеографических и кодикологических изысканий П. Ландау[48]. Профессор Лувенского университета Ж. Франсен шел дальше и ставил под вопрос авторство Ансельма, имея в виду «Собрание канонов» во всей его совокупности. В статье, опубликованной по материалам доклада, которая была риторически озаглавлена «Ансельм Луккский – канонист?», историк высказал ряд четких аргументов против ансельмовского авторства. Для Ж. Франсена представлялось сомнительным, чтобы Ансельм мог быть составителем «Собрания канонов», если учесть при этом, что структура «Собрания» крайне неоднородна. Например, материал, помещенный в первых семи книгах «Собрания», никак не был систематизирован, в отличие от последующих шести книг. Первые семь книг содержали лишь незначительные фрагменты из «Декрета» Бурхарда Вормсского (германского церковно-юридического сборника первой половины XI в.), в то время как в последующих книгах «Собрания канонов» подобных выдержек из Бурхарда становилось в несколько раз больше. Цитаты из сочинений блаженного Августина встречаются в сборнике компактными «блоками», начиная только с восьмой книги «Собрания». Фрагменты из «Книги против Гвиберта» – вне всякого сомнения, подлинного произведения Ансельма, – встречаются в «Собрании канонов» в более пространном виде, чем это можно было бы предположить, признавая Ансельма автором рассматриваемой компиляции и т. д. Наконец, авторство Ансельма засвидетельствовано лишь в одной рукописи, достаточно поздней (эпоха Пасхалия II) и носящей следы серьезной редакторской работы – Vat. Barb. Lat. 535 («Bb» редакция). Однако, выдвигая подобные аргументы, Ж. Франсен не высказал никаких предположений о том, кто же мог быть автором «Собрания канонов»[49]. Сомнения Ж. Франсена представляются чрезвычайно полезными для того, чтобы оживить научную дискуссию вокруг структуры и текстологии «Собрания канонов», которые еще недостаточно освещены в научной традиции. Однако, на наш взгляд, аргументы ученого, направленные против авторства Ансельма, не вполне убедительны. Особенности литературного стиля, характерного для Ансельма Луккского, предполагали определенную «ассиметрию» в цитировании источников. Кроме того, большинство произведений Ансельма, в аутентичности которых никто из ученых-медиевистов не сомневается, не имеют стройного логического плана изложения так же, как и «Собрание канонов». После 1083 г. – наиболее ранней из приемлемых дат написания «Собрания канонов» – мы не сможем обнаружить в итальянском епископате фигуры, равной Ансельму по степени канонической и патрологической эрудиции, кроме, быть может, Рангерия. Этот иерарх, впрочем, был поэтом и историком в гораздо большей степени, чем юристом. «Собрание канонов» было подчинено теократическим идеям, которые в последние десятилетия XI в. никто, кроме Ансельма и Григория VII, не формулировал столь категорическим образом. Однако Григорий VII не мог быть автором «Собрания канонов» по объективным причинам. Препятствиями для этого стали его изгнание и скорая смерть. Поэтому, в принципе отрицая авторство Ансельма применительно к «Собранию канонов», исследователь в итоге рискует оказаться на зыбкой почве исторических фантазий, пытаясь приписать составление сборника тому или иному неизвестному скрипторию, в то время как имя автора опирается на давнюю традицию, а категорических причин отрицать это авторство в историографии не существует.

Вместе с тем, нам представляется очевидным, что «Собрание канонов» в том виде, в каком оно сохранилось, безусловно, является результатом работы, проделанной компиляторами после смерти Ансельма. Сам Ансельм был, по-видимому, составителем своеобразного ядра «Собрания канонов», выделить которое чрезвычайно непросто. Основаниями для подобного заключения являются вышеупомянутые результаты исследований Ж. Фурнье и П. Ландау, а также текстологические выводы Э. Пастор о том, что ΙΧ-я книга «Собрания канонов» по содержанию и характеру приведенных в ней канонов серьезно отличается от первых и последних книг, и никак не может принадлежать Ансельму. Предшествующая VIII-я книга, а также последующие книги с X-й по XII-ю также не могут быть однозначно признаны результатом его трудов[50].

Именно «Собрание канонов» Ансельма Луккского являет нам прекрасный пример того, в каком направлении развивался процесс рецепции греко-римского церковного права в Италии, охваченной церковной реформой и борьбой за инвеституру. В «Собрание» попало большое количество канонов Вселенских и Поместных Соборов ранневизантийского времени. Они были заимствованы Ансельмом, в основном, из канонических сборников Дионисия Малого и Анастасия Библиотекаря[51]. Значительную роль в рецепции греко-римского церковного права, предпринятой Ансельмом или последующими компиляторами, играли достаточно широко распространившиеся в XI в. систематические сборники канонов, в том числе и т. н. «григорианские сборники». Среди ранних памятников подобного рода следует упомянуть «Декрет» Бурхарда Вормсского, а из «григорианских сборников» нужно назвать, прежде всего, «Собрание 74 титулов»[52]. Однако практически никто из историков, занимавшихся изучением «Собрания канонов» Ансельма Луккского, – кроме, быть может, К. Кашинг, – не охарактеризовал непосредственного значения, которое имела эта рецепция для последующего развития канонического права Западной Церкви. Решение подобной задачи представляется делом будущего.

Следующим важнейшим после «Собрания канонов» (если признавать Ансельма его автором) произведением Ансельма Луккского является полемическое сочинение, направленное против антипапы Климента III (Гвиберта Равеннского) – «Книга против Гвиберта». Это произведение стало вторым посланием Ансельма к антипапе Клименту III, представлявшим собой гневное обличение. Переписка между Луккским епископом и антипапой началась с того, что Ансельм направил ему письмо с увещеванием, в котором призывал его отказаться от узурпации церковной власти и подчиниться Григорию VII. Р. Соммервилль обнаружил первое письмо Ансельма в рукописи Harley 3052 XII в., однако оно до сих пор не опубликовано. Гвиберт составил жесткий и грубый ответ, в котором обвинял Ансельма и Григория VII в различных нравственных грехах и в мятеже против суверена – императора Генриха IV. Именно в ответ на это не сохранившееся письмо Ансельм написал «Книгу против Гвиберта»[53]. В «Книге против Гвиберта» взгляды Ансельма Луккского на папскую теократию и на принципы организации христианского общества сформулированы и выражены наиболее явным образом. Этот трактат был издан Е. Бернхеймом на основании двух рукописей и старого издания эпохи ученых-эрудитов[54]. Одна из этих рукописей – Лувенский кодекс, по-видимому, была утрачена в августе 1914 г. в результате боев за город и пожара, возникшего при вторжении германской армии в пределы Бельгийского королевства.

В «Книге против Гвиберта» автором была затронута чрезвычайно важная проблема, которая не ставилась в раннесредневековых трактатах, в особенности она не была характерна для канонистов и юристов раннесредневековой эпохи. В указанном сочинении впервые была поставлена проблема «справедливой войны», которую может вести сама Церковь для усмирения грешников или схизматиков[55]. Подобная идея Ансельма Луккского, вызванная к жизни борьбой за инвеституру, без сомнения, предвосхищала Первый Крестовый поход. «Книга против Гвиберта»