Цветом света - Антон Ярев

Хозяин заехал на выходных и остался с ночевкой. Лесков предложил ему подробный план убранства всех помещений и не только провел подготовительные работы на кухне и в санузлах, но и полностью завершил отделку одной из комнат первого этажа. Александр подивился темпам мастерового, одобрительно хмыкнул, вечером устроил шашлык и, благополучно в свежей комнате переночевав, проснулся воскресным полуднем бодрый, довольный собой и окружающей его действительностью. Лесков нервничал, не позволил себе просидеть с шампуром у мангала более получаса, сорвался в бездну труда. А Москит и Карлик стали побаиваться художника. Связь между Лесковым и Александром Эмильевичем выглядела для незадачливых телохранителей на уровне вселенского бреда. Их разжиженные мозги кипели вплоть до отъезда хозяина.

«Слава богу, Грек отвалил!» – вздохнули они в одно сопло, выпустили пар из котелков и весь понедельник не приставали к Евгению. Потом все пошло своим чередом: день и ночь художник пашет, церберы дежурят – кто во что горазд. Но отныне Слава и Гена не сильно его раздражали. Евгению аж довелось пойти на контакт с чуждой цивилизацией. Три раза он отправлял Москита за стройматериалами, а потом брал у него мобильный телефон…

Звонил Дине. Сперва никого не оказалось дома. Позвонил на следующий день. Ответил почему-то мужской голос: «Да!» Лесков опешил и промолчал, а голос вдруг спохватился и просвистел: «Вы, наверное, ошиблись. Перезвоните». Трубка чирикнула и отрубилась. Евгений повторил набор: тишина. Тогда он вовсе успокоился.

В пятницу вечером Москит позвал Евгения из соседней комнаты. Художник не откликнулся. Москит снова крикнул его и добавил, что просят подойти к телефону. Евгений взял трубку:

– Алло.

– Это Александр. Я хотел спросить: ко всему, что однажды было перечислено, можно приплюсовать возню с тряпками?

Евгений нахмурился – не понял – потом засмеялся:

– Я художник! Все, что связано с цветом, линией, конструкцией, композицией…

– Помню, помню. Так да или нет?

– Везите иголку и нитки.

– Хорошо. Жди нас завтра. Дай трубку Славику.

Лесков несколько озадаченный вернулся к работе. Кого «нас» и, все-таки, что за портняжные услуги? Не иначе как попытка приобщиться к высокой моде при наименьших материальных затратах. Кутюрье усмехнулся и тут же забыл об этом.

Лег он спать в субботу около семи утра, проснулся по обычаю в одиннадцать. Завод рабочего механизма не отнимал много времени. Завтракал – рисовал карандашом на гипсолитовых стенах искаженные портреты своих недавних знакомых. В половине двенадцатого моторчик зажужжал, не помня ни о вчерашнем звонке хозяина, ни о том, какой сегодня день, ни вообще о планете Земля.

Но спустя часа три работу его прервали. В окошко Лесков увидел старый знакомый «Мерседес» и еще грузовик. Впрочем, за событие это не считалось, и работяга возился с обоями, пока не услышал в коридоре голоса восторженные и ошеломленные. Первый он узнал: это Александр. Узнал и второй – сердце ёкнуло. Евгений бросил валик в лоханку с непрозрачно-стекловидной массой и вышел навстречу «гостям» в ужасной робе, перепачканной краской, клеем, стружкой и всевозможной пылью. Александр развел руками, а точеная блондинка с раскосыми синими глазами – любительница ночных купаний в Мойке – переменилась в лице и криво, злобно усмехнулась, показав прекрасные зубки.

– Это вот этот вот? – бросила она и достала сигарету.

Лесков заметил, как дрогнули ее пальцы, хотя, вполне возможно, ему это показалось. Александр щелкнул зажигалкой. Девушка отвернулась и небрежно пошла прочь, пуская дым в сводчатый потолок, оформленный керамическими осколками слабых оттенков сиреневого, голубого и розового, рисующими холодный закат в тумане.

– Как ты работаешь? – спросил Александр.

– Как всегда, – ответил Лесков.

– Я спрашиваю: по сколько часов. Ловко получается.

Евгений пожал плечами:

– Ну… по восемнадцать. Порой – весь день…

– Чё? А когда спишь?

– Четырех часов хватает. Вполне.

– Ибанько, – вздохнул Александр и, размеренно ступая, продолжил осмотр.

На первом этаже осталось доделать гараж с предбанником и самую дальнюю комнату. Евгений брел рядом с хозяином вежливой тенью гида:

– Я конечно совсем не в восторге…

Но Александр покачал в воздухе ладонями, давая понять, что хочет тишины, заглянул в просторный кафельный саркофаг ванной, забавную уборную с двумя огромными аквариумами и плавающими в них рыбками по обе стороны от клозета. Потом он перешел в роскошную сауну и, не выдержав сладковатого запаха, поскорее убрался из нее.

– Да-а, чудодей. Аргумент, – удовлетворенно хрустнул он пальцами.

Лесков скромно улыбнулся.

– Ну что, сползаем на второй этаж?

Они поднялись по еще не отделанной бетонной лестнице. Александр, сунув руки в карманы, важно прохаживался и выслушивал предложения мастера. Согласно кивал, довольно улыбался, но в самой просторной комнате остановил Лескова:

– Здесь я хочу «комнату любви».

– Спальню? – уточнил Лесков.

– «Комнату любви», понимаешь?

– Не очень.

– Ну, как бы тебе объяснить?.. Комнату с созданной в ней вполне определенной атмосферой. Ясно?

Евгений нахмурился, но, заметив, каким оскалившимся взрослым мальчиком смотрит на него Александр, махнул рукой:

– Ясно.

– Я знал, что тебе понравится. Все на этом? Помощь, я так понимаю, не нужна?

– Я бы отказался и от той, что имею.

– В смысле.

– От Славы и Гены, – Лесков провел ребром ладони по шее, – Они у меня вот где!

– Любишь одиночество?

– Обожаю.

– Ну что ж, эту просьбу мы удовлетворим. Подключим завтра-послезавтра сюда телефончик. Буду платить тебе и за сторожа. Какой-нибудь ствол тут оставлю. У тебя разрешение есть?

– Нет, – покачал головой Евгений.

– Ну и черт с ним. Не столь важно, – Александр похлопал его по плечу. – Мне с тобой уже дважды повезло. Пора премировать. Отдохнуть не желаешь?

Лесков замялся.

– Ты не пугайся, – успокоил хозяин. – Я сразу понял – ты шизик. Как там говорят?.. Лучший отдых – смена деятельности? Так вот, есть тут пара предложений. Пойдем.

Они отыскали девушку в комнате с видом на залив и скромными стенами морской волны.

– Мне нравится эта комната, – сказала она.

– Договорились – твоя, – Александр подмигнул Евгению: – Обожди немного, – и вышел.

Девушка стояла к художнику спиной, обхватив плечи; между пальцами – сигарета, чуть ли не до фильтра прогоревшая, с длинным, ни разу не сброшенным пепельным столбиком; за окном – беззвучные перекаты волн. Евгений невольно оглядел ее черное строгое платье до колен, чуть расставленные, в темной синтетике ноги, поразившие его тогда на мосту… Спешно взялся за дверную ручку.