Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4) - Александр Башкуев

И "Татары" почуяли в том свое будущее. С года смерти Императора Павла в Тамбове с Воронежем начинают строиться два коптильных завода, - в Тамбове "наш" - с "нитритным" копчением (и последующей тепловой обработкой), а в Воронеже "Польский" - с копчением паром и уж затем - обработкой нитритами.

Заводы сии строились на паях с преимущественными правами татарских сторон и нарочно таким образом, чтоб до них доставлялось сырье и с Волги, и - Крыма. (Отличительная черта "новых" татар в том, что они в родстве и с теми, и - этими.)

Вы изумитесь, но за счет своих стад иные татары уж давно имеют больший вес среди "немцев", чем многие немцы. А их политические враги важней многих поляков в среде "польской партии". Вот что значит - возникновенье устойчивой экономической базы! Стоило татарам найти способ сохранить их мясные богатства, их политический вес возрос в сотни и тысячи раз!

В какой-то момент в Риге ходили петиции, чтоб матушка опустила оптовую цену на копчености, разорив тем самым "новых татар". Но матушка отказалась от столь жестких шагов, объявив:

- "В пугачевские годы татары блюли нейтралитет, родственные ж им башкирцы поддержали Восстание. Ежели я разорю татар, в новую Революцию мы все узнаем остроту степных сабель.

Я же не только не опущу оптовые цены, но - подниму их, чтоб наши друзья быстрей богатели и, в случае заварухи, им было что-то терять. И чем больше профиты у татарских вождей, тем крепче они привязаны к моей Риге. Пусть - через голову русских".

В итоге этого татары сегодня вытеснили даже нас, Бенкендорфов с рынка свинины. Если в том веке мы еще производили две трети мяса для русской армии, сегодня наша доля упала ниже десятой и худшее еще впереди...

Что ж, свиньи недурно нам послужили, но сегодня я вижу будущность дочерей в иной области. Я вложил "приданое" девочек в финские верфи и бумажные фабрики - тоже в Финляндии. Многие удивлялись - зачем... Зачем уходить из привычного дела и заниматься новым и, может быть, рисковым?

Видите ли... За мою жизнь я торговал свининой, нефтью, штуцерами, напалмом, оптическими прицелами и даже - пушками... это все - гешефт замечательный. Да только...

Иной раз просыпаешься ночью и думаешь, - Господи, я - иудей и торгую свининой... Господи, да в каждом ведре моей нефти - больше крови и слез, чем в любом ином созданьи Природы! Зачем я продал сим людям ружья?! В кого они будут стрелять? В кого целиться? Кого жечь моим же напалмом?! И сон прочь...

Я - не самый хороший человек на Земле. Но в день, когда все раввины России избрали меня главным Раввином Империи, я подарил родовые свинарники брату - Озолю. Если я смею пред Господом звать себя "реббе", разве могу я якшаться со свиньями? Если я учу паству только хорошему, смею ли я - делать оружие?!

Да, я - знаю: свинарники с оружейными мастерскими стали базой могущества Бенкендорфов. И после того, как я все это роздал, финансы мои пошатнулись. Зато - я сплю ныне покойно. При том, что я - шеф Жандармского корпуса и руковожу Разведкой Империи.

Все, что у меня осталось, я вложил в бумажные фабрики и - судоверфи. Все смеются, говорят - на Руси не читают и я никогда не встану в сем деле на ноги. Может быть...

Но я же ведь не случайно пестовал Пушкина с Лермонтовым. Я недаром оказал протекцию Гоголю. Я уж не говорю о моих дружках - Грибоедове с Чаадаевым... Я хочу, чтоб в России читали, чтоб мои фабрики принесли прибыль, чтоб мои доченьки смогли воспитать внуков ни в чем им не отказывая... И если мне удастся расшевелить сию злобную, темную и невежественную страну (да еще и заработать при этом!), я буду - счастлив.

Я уже счастлив, ибо мои фабрики добились самоокупаемости. Они не приносят, конечно же, прибыли, но и перестали быть мне в убыток. Сдается мне, кто-то начинает в России читать... А я тут - монополист в производстве бумаги книжного качества!

Вторая же моя страсть - пароходы. Когда на моей верфи в Або сошел первый корабль, я, прости Господи, прыгнул за ним в студеную воду и два раза оплыл его кругом, касаясь рукою борта... Я боялся, что в корпусе течь и прижимался к борту голым телом, чтоб почуять течь в нутро корабля. Маргит и девочки смеялись, крича, что я - рехнулся от радости. Может быть так...

Только я помню мою встречу в Смоленске и как я впервые увидал русских "в своей тарелке". При ужасном состоянии русских дорог, чем больше кораблей будет в России, тем чаще русские будут ездить в Европу и тем быстрее поймут, что - так жить нельзя. ТАК Жить - Стыдно. И чем больше кораблей из России будет швартоваться в европейских портах, тем меньше там будут думать, что казаки едят детишек на ужин, иль - медведи гуляют на Невском.

Если вы хотите получить удовольствие от того, что вы делаете постарайтесь зарабатывать только на том, что приближает Вас к Вашей Мечте. Моя Мечта - Россия стала передовой, Культурной страной, осознала всю мерзость своего отношения к нам и отпустила мои Ливонию и Финляндию с миром. И мы теперь - Свободны и живем в Мире со всеми соседями. В первую голову с соседями на Востоке...

Но - это в будущем. В 1802 году я как раз "шептался" с татарами о "разделе продукции" на нашем заводе, о квотах на мясо, "согласных ценах" на Нижегородской Ярмарке и Рижской Бирже и... Многом другом, интересном только специалисту.

Подробности моих дел я не могу освещать. Скажу лишь, что именно в Нижнем на сих переговорах о "копчении колбас с окороками" я свел знакомство с тогда еще юным - Колей Кутузовым и мы славно с ним почудили. (Прочим татарам было "не по годам, или чину" забавлять молодых обалдуев, пусть даже и сына "рижской хозяйки". У степняков свои понятия о возрасте и приличиях.)

Меж татарками немало милых девиц и мы с Петером и Андрисом воздали им должное. Через много лет Коля Кутузов признался, что перед подписанием очередного контракта, очередная татарская нимфа доводила меня до такого изнеможения, что... В общем, меня надули процентов на двадцать!

За сию откровенность и я - открылся Кутузову. Матушка дозволяла "скостить" мне до двадцати пяти процентов от доли, лишь бы татары согласились иметь с нами дело. Ведь в сем раскладе они рано иль поздно все равно примкнули бы к нашей партии (так и случилось!), а татарские сабли в случае конфликта с Россией стоили много больше жалкой доли от прибылей!

Я уступил "татарским друзьям" только двадцать процентов и матушка моя была на седьмом небе от счастья. В благодарность она даже отдала мне "на расходы" два процента из "выторгованных" пяти. Я же не решился ей говорить, - какие услуги я получал за "уступки". Милашки были - просто на объедение!

Когда Коля узнал от меня, как все это выглядело с моей колокольни, он тихонечко замычал, а потом ткнул меня кулаком и с нескрываемым восхищением в голосе, выдавил:

- "Ну ты - жидяра! Мерзкий, поганый жидовин!"

В конце моего общения с любезными нижегородцами я основал там контору нашей семьи.

Приказчиком туда был назначен Ефрем. Он плохо втягивался в армейскую жизнь, зато дела Нижнего затянули его целиком и я не пошел против природного естества. Евреи должны торговать, русские ж с немцами - воевать. Не нами это придумано, не нам это менять. На том мы и расстались с Ефремом. Я думал уже - навсегда...

Кстати, судьба нового московского генерал-губернатора была зело грустна. Он пытался ввести новые пошлины против Ливонии, но Москве это было невыгодно и она стала противиться им "всеми фибрами своей торговой души". Уклонение от налогов стало любимой забавою москвичей и Наследник быстро охладел к управительству.

Дурные наклонности побудили его занять свободное время содомскими мерзостями и подобными развлечениями. В свите его состояли одни лишь мужчины, если их можно было так называть, московские ж барышни сторонились сего, как черт - ладана. (Приохотившись к неестественным радостям, они требовали и от женщин "греческих способов".) А нормальные бабы такого не терпят.

Но были бабы и - ненормальные. Одна из них - купчиха Араужо была красоты - необычайной и умела обратить свои достоинства в золото. Согласно данным из уголовного дела, до Наследника дошел слух, что госпожа Араужо "дозволяет греческую любовь" избранникам во избежанье беременности. И воображенье Наследника - воспалилось.

(Что характерно, - потом никто не смог объяснить - откуда пришел такой слух и не нашлось ни одного доказательства, - опускалась ли наша купчиха до такой степени!)

Наследник стал приставать к купчихе с недвусмысленными предложениями, типа: "Давайте любить друг друга втроем - меня Бурн, а я - вас, - причем греческим образом!"

Я не выдумываю и не усугубляю - именно так говорила несчастная своей близкой подруге и плакалась, что от генерал-губернатора нету спасения! И не захочешь, а приволокут и заставят...

Сама она наотрез отказалась от таких радостей и жила с надеждой на лучшее.

Увы, запретный плод сладок и как-то Наследник, обкурившись до чертиков, приказал... Лишь обморок несчастной, принятый насильниками за смерть, перепугал преступников (они ведь были уже осуждены якобинцами за подобные вещи в Италии!) и принудил вывезти тело на окраину Москвы и бросить его в какой-то канаве.