Сталинградские новеллы - Казбек Туаев

Это было в 1942 году, помню, наш отряд остановился в какой-то деревушке на Волге. А дело шло к концу осени, голубое небо и жёлтое поднебесье создавали в душе чудный колорит – симбиоз небесного и земного. Не зря Пушкин это назвал болдинской осенью, он знал, что говорит! Глядя на всю эту красоту, хотелось и плакать, и петь, и грустить, и радоваться – и всё это одновременно. А ведь неизвестно – чему радоваться-то и от чего тосковать… Кто находился в таком состоянии хоть раз в жизни, тот меня поймёт и не будет смеяться.

Перед этой небесной красотой умолкли даже пушки. И что меня больше всего поразило – казалось бы, откуда им взяться в такое роковое время? Но на вечернем небе я заметил ту живую, пульсирующую стрелу, которую ни с чем нельзя перепутать, жаль только, до меня не доходили их крики. Они, конечно, летели на юг, а я оставался здесь, у стен покосившейся избушки с копной обветшалой соломы вместо крыши.

Нас распределили по хатам, и я не знаю, кто куда попал. Меня приютила семья из двух женщин. Одна лет сорока, очевидно, мать, а другая, вдвое моложе – дочь. Мужчин в доме, конечно же, не было – ведь война идёт! Обыкновенные на первый взгляд женщины, ничем не приметные, которых кругом полным-полно и мы их не замечаем. А может быть, мы просто не присматриваемся и не всегда заглядываем женщине в душу, где именно и живёт её красота? Смотрим на серую телогрейку, стоптанные туфли или сапоги, на съёжившуюся фигуру. А что за ними таится, это разглядеть недосуг – нам подавай яркие размалёванные мордашки. Однако ведь, что под этой штукатуркой хранится, мы тоже не ведаем…

Но, я тебе скажу, совсем другое дело – в домашней семейной обстановке, именно здесь раскрывается женщина во всей её правде и неправде. И вот, перешагнув порог этого дома, я совершенно неожиданно попал в иной мир, то есть отличный от того, который готовился встретить. Книжные полки, пианино, над которым висел Моцарт – да-да, тот самый композитор; на полу – дешёвые, но чистые хлопчатобумажные дорожки. Что ещё? Да много чего, что удивило меня.

Оказалось, я попал к учительнице – и музыки, и русского языка, и всего на свете. И действительно, никто не знает, где солнце спит! Я с облегчением вздохнул и уже знал, что проведу время не только культурно, но и сытно, в чём, скажу честно, до этого сомневался. Мои надежды оправдались с лихвой, это я понял, когда меня пригласили к столу. Такой тихой, уютной и желанной обстановки я никогда ещё в жизни не встречал, даже в то, мирное, время.

Ну а после плотного домашнего ужина и рюмки какой-то ароматной цветочной настойки я в этих женщинах разглядел не только гостеприимных хозяек дома, приютивших меня по долгу и необходимости, но очень даже прекрасных и симпатичных особ женского пола. «Вот он где – путь к сердцу мужчины», – вспомнил я народную мудрость.

Ещё через какое-то время они вообще превратились в красавиц. Я смотрел на них с удивлением и никак не мог понять ни себя, ни их, ни того, что со мной происходит, я окончательно обалдел – глупее не бывает! Я сидел «кумом короля», а напротив меня – королева с пышными, гладко зачёсанными назад волосами, посередине которых линией судьбы был прочерчен пепельный пробор. Чистый гладкий лоб и два полумесяца бровей под цвет тёмных волос. Но удивительнее всего оказались два огонька, которые время от времени источали бриллиантовые лучи. Цвет этих глаз нельзя было определить точно, так же, например, как и цвет солнца. Эти прожекторы просматривали меня, пронзали насквозь и, как некогда материнские, спрашивали: «Ну и что ты получил за вчерашнее сочинение?».

Я сидел, как и тогда, молча, боялся спугнуть этот прекрасный миг, но, когда опустил голову ниже небольшого ровного носа и свежих лепестков губ, то и вовсе оказался в волшебном царстве грёз, описывать который надо особо. И вообще, женская грудь, после чела и ног, в моём воображении занимает особое, привилегированное место. Очевидно, что лицо со всеми его нюансами есть зеркало души и источник всей информации о женщине, ну а что такое геометрия женских ног – каждому мужчине известно, и это даже не подлежит обсуждению. А вот женские груди, которые, в отличие от лица и ног, глубоко сокрыты, являются источником всех тайн, вложенных в неё природой. Женщина своё лицо, так или иначе, может показать, ноги – тоже, а вот груди – это та вершина, покорить которую не каждый сможет!..

Сейчас-то я смотрю на всё это спокойно, а тогда был молод, жаден до женского пола, кровь бурлила, как в котле, и кто знает, как сложилась бы моя жизнь, не будь у меня каких-то внутренних тормозов… Но, однако, вкус домашней еды, который никогда и ничем не заменить, и этот волшебный, уже не запретный напиток сделали своё подлое дело. А присутствие этих прекрасных существ ещё добавило, и я готов был хоть сейчас уничтожить всю фашистскую нечисть, посягающую на этих ангелов, крылья которых, я, правда, так и не разглядел. Вот так, не меньше и не больше!.. Я готов был забодать кого угодно на своём пути, благо что никто мне в этом не препятствовал, кроме меня самого. В тот момент я едва ли чем отличался от того самого животного, которое распаляется при виде красного полотенца, разве только тем, что не рычал и даже не мычал.

Но, однако же, эти страсти, что я тебе рассказываю, всё это я переживал где-то внутри, а на самом деле я сидел очень даже спокойно и выглядел пристойно, если не считать, что у меня начали дрожать коленки. А такое – в отличие от тех, у кого коленки дрожат от страха – у меня случается при виде красивой женской фигуры, то есть женщины своей мечты.

И пусть это останется между нами. Я тебе просто описал своё внутреннее состояние как мужчины, и не каждый признается в своих слабостях, большинство скрываются под маской скромности и благочестия и просто-напросто боятся выглядеть маньяками. Но я-то на самом деле никого и ничего не боюсь, тем более что я и тогда был совсем нормальным младшим офицером Красной Армии и никоим образом не мог переступить границы дозволенного. Да и не мне говорить и не тебе слышать, какие страсти и вожделения бурлят внутри некоторых святых мужей и как