Сталинградские новеллы - Казбек Туаев

он умрёт, тот самый, взявший меч? От своего, что ли? Или кто-то другой опять должен взять меч и умертвить его?! Следовательно, и этот, второй, должен умереть от чьего-то меча, и таким образом люди по цепочке должны друг друга уничтожить, так что ли?»

Но тот педант, «читающий правильно Писание», настаивал на своём, и спор норовил перейти в ссору.

А Арсен между тем продолжал:

– Ну да, конечно, все хотят чистенькими попасть в рай и сидеть там ангелочками, а кто же за них будет делать всю ту грязную работу, на которую они смотрят, как на бяку? Уж больно всё это похоже на фарс!

И так как я не мог определиться со своими «присяжными заседателями», то вынужден был молчать.

А Арсен всё распалялся:

– Я вижу, все начали рассуждать о высоких материях и стали знатоками Священного Писания, но давайте опустимся чуть ниже и рассмотрим события на этом уровне. Да, Сталин проявил недальновидность, оказался доверчивым и, как джентльмен, положился на клятвы своего «друга», «врага», «соседа» – Гитлера – и развесил уши, как говорится. В то же самое время его «партнёр» планировал совсем другое и неожиданно напал на Россию. И что советский народ должен был делать – сидеть и рассуждать, кто виноват, или защищать свою родину?! И опять же, допустим, что твой дом загорелся, по твоей ли неосторожности, по вине ли домочадцев – вы будете искать виновного или хватать вёдра и тушить пожар? Точно так же случилось и с нами, и большинство людей отреагировали правильно. Я видел, как гибли и мирные люди, и те, кто им хотел помочь. Теперь ты хочешь сказать, что я должен был закрыть глаза и не замечать тех, кто, спасая свою шкуру, оставлял своих товарищей в беде? Ты этого хочешь?! Сижу я вот возле тебя, без ноги, без здоровья, без… много чего, тебе со стороны виднее, но я горд оттого, что защитил свой народ, свою родную землю и Родину с большой буквы! Да, я не без греха, но я чувствую внутри себя присутствие Живого Бога и полагаюсь на Его суд, а суд людской меня мало интересует!

Я передаю почти дословно прямую речь Арсена, благо он умел и написать, и сказать.

Прошло уже значительное время после его смерти, но я не могу ни опровергнуть его слова, ни поддержать их, единственное, в чём я убеждён, – вся эта людская масса, не достигшая желанного противоположного берега, уходила в последний путь вниз по реке мимо спящих деревень, больших и малых городов и вместе с Волгой впадала в Каспийское озеро. Оттуда уходила в вечность одному только Богу известным путём, так как Каспийское море не сообщается с мировым океаном.

И кто знает, возможно, этот таинственный путь, кроме Бога, знал ещё и Расул Гамзатов, иначе как он мог говорить о том, чего не видел? Послушайте его:

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей…

И кто знает – может быть, и Арсен «в такой же сизой мгле, в тумане, на исходе дня» проплыл в этой стае белых журавлей?

Глава 2

Румынский парень

Боюсь, что могу стать штатным «исповедальщиком», коим «назначил» меня мой друг перед тем, как перейти в мир иной. Очевидно, он хотел снять с себя тяжёлую ношу и переложить её на меня, но не подумал о том, каково будет мне, если вдруг ноша окажется непомерно тяжёлой…

Что тут греха таить, у каждого из нас есть такая слабость – хочется свалить с плеч бремя каких-то забот. А на чьи плечи они упадут – об этом мы не задумываемся. Пусть каждый из вас ответит честно – думал ли он когда-нибудь об этом до прочтения моих слов? Если среди вас окажется хоть один из таковых, то я жму ему руку, хотя и не уверен в том, что это рукопожатие для него что-то значит. Ведь нынешний век славен не рукопожатиями, а рукоприкладством, да уж ладно…

А мой небезвременно ушедший друг, чую, лежит там спокойно и ухмыляется: вот, мол, я его перехитрил, и пусть теперь у него болит голова! И действительно, тогда мне день ото дня легче не становилось, так как спустя какое-то время, он подложил под меня очередную бомбу замедленного действия. Правда, она была старая и ржавая, времён Великой Отечественной войны, но если учесть, что я совсем не сапёр, то опасность мне грозила нешуточная. И пусть это касалось не физического, а духовного состояния, но тем не менее!..

Я понимаю, что дружба подразумевает взаимную помощь, но не до такой же степени! Разумеется, Арсен, свою долю этой взаимной выручки вносил исправно и регулярно. Он оберегал меня от стихийных стрел сонма ратников тоталитарного режима и был для меня крепким щитом, от которого отскакивали эти стрелы. Но его последние «презенты» меня так загрузили, что я уже и не знал, что ещё дальше ожидать.

А у него, очевидно, было другое мнение, он не соизмерял реальные вещи и шёл напролом, как танк. Начал выкладывать свои воспоминания, а у меня и своих хоть отбавляй! Я понимал, что ему их некуда девать, по себе знал, но ведь это не оправдание!.. Я уверен, что он никому до этого не доверял эту тайную сторону своей жизни, возможно, не было такого человека, которому он мог бы излить душу, а возможно, ещё не пришло то время, когда человек начинает думать о своей смерти. Так или иначе, но он меня озадачил и вместе с этим возложил на меня ответственность за свои духовные ценности. И представьте себе – каково человеку, когда он не может и в своих внутренних проблемах разобраться, а ему ещё добавляют чужие?.. Но, однако же, ближе к делу!

Как-то у нас вышел разговор о той войне, о жертвах, о человеческом факторе, о Сталинградской битве и прочих глубоких материях. Обсуждали сложные мировые проблемы, прошлись от Гая Юлия Цезаря до Георгия Константиновича Жукова. Почему так, а не иначе? И что представляет из себя тот водораздел, откуда одни реки начинают течь на север, а другие на юг? Где и каким образом возникают мировые идеологии и что первично – сам дух, в недрах которого уже возникают и утверждаются сатанинские лидеры, или, наоборот, сначала рождаются