Маленькая опера - Сэ Слава

– Так точно!

Музыкант подпрыгнул.

– Подождите! Мы же творческие люди! Кто так обсуждает проекты? А где капризы? Где борьба за гонорар? Ваш Клаус талант несомненный, это видно по выправке. Но если он поставит «Валькирию», Вагнер восстанет из гроба и придёт! Вам нужен зомби на премьере?

– Уверен, автор будет в восторге. Клаус, начинайте!

– Но я лучше Клауса! Я Бенедикт Фарнезе! Моё лицо на всех афишах!

– Вы мямля и тряпка!

– Снаружи – да! Но внутри я гранит и в то же время вулкан!

– Ставить оперу для отца нации должен человек с характером.

– Для отца нации?

– Это я образно.

– Вы ставите оперу для верховного главнокомандующего?

Бено изобразил руками что-то вроде восходящего солнца. Бирке мотнул головой.

– Вам послышалось. Впрочем, неважно. Господин дирижёр, вы свободны. Можете идти в свою филармонию и репетировать любую муть, она у вас отлично получается. Прощайте!

Полковник встал и обратился к адъютанту, мгновенно забыв о дирижёре.

– Так что, Клаус, когда будет готова опера?

– Я поставлю её за тридцать дней! – ответил капитан.

– Ах, так? – вскричал Бено. – А я поставлю оперу за двадцать девять дней!

– А я за двадцать восемь! – завёлся Клаус.

– Ставь! То есть нет, я поставлю за двадцать семь дней, хоть это и невозможно! Первая репетиция завтра! В полдень! Всех приглашаю!

Бирке не выдержал, треснул по столу тяжёлым гроссбухом.

– Молчать! У меня от вас голова болит!

Полковник прошёлся взад-вперёд, успокаиваясь.

Потом сказал:

– Клаус – офицер, ариец. Имеет боевые награды. Я ему доверяю.

– А я итальянец! Моя жена – примадонна парижской оперы!

Комендант подошёл близко и посмотрел в глаза. Дирижёр унюхал, что с утра комендант ел рыбу. Казалось, полковник видит внутренности музыканта, будто тот пустой внутри, а снаружи прозрачный.

– Так и быть, – согласился Бирке. – Поручаю оперу вам обоим. Вы будете махать палочкой и орать на музыкантов. А вы, Клаус, пресечёте саботаж и разгильдяйство. И если кто-то узнает о том, что вам тут послышалось… я сотру само воспоминание о вас. Вам понятно?

Бено кивнул. Он не знал, нужно ли ему отдать честь, помахать рукой или поклониться. Не сумев подобрать соответствующего жеста, дирижёр просто вышел в дверь деревянной походкой.

* * *

После основного шоу начинались танцы, песни по заявкам и то, ради чего бордели существуют, – фантазии о настоящей любви за адекватную стоимость. Пьяных стало больше, музыка тише, девушки со сцены переместились в зал.

Вышибала Арнольд пытался сфокусировать зрение таким образом, чтобы объекты не раздваивались. Берта отобрала у него бутылку.

– Час ночи, рабочий день в разгаре! Ты же вышибала! Как ты будешь вышибать, если что?

– Я обезболил себя на случай ранений, – ответил доктор, он же администратор. И мгновенно уснул.

Ближе к двум часам скрипачка сложила инструмент в футляр и пошла прочь. Она ничего не объясняла, не отпрашивалась, когда хотела приходила и удалялась в удобное ей время. Любую другую девушку Берта сожрала бы без соуса. И лишь Матильде можно было всё.

Ходили разнообразные слухи. Будто скрипачка взяла в заложники мать хозяйки. И что Матильда спит с генералом тайной полиции, покровителем борделя. В фантастических версиях девушке приписывали гипноз, умение убивать точным ударом в печень, и даже – высокую должность в английской разведке.

Сама Берта говорила:

– У неё такой взгляд и такая осанка, что орать на неё не получается. Всё равно что плюнуть в королеву – невозможно.

* * *

Изгоняя мужа, Паола надеялась стать счастливее. И явно чего-то не учла. Два дня прошло, настроение не улучшилось. Более того, всё время хотелось кому-нибудь врезать.

– Не реви, – говорил брат.

– Я не реву, – отвечала певица, меняя истерзанный носовой платок на новый.

– Женщина! Я не могу обедать под такие звуки! – сердился дон Пепе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я не женщина, я певица! Слёзы – моё естественное состояние!

– Разведись и не реви!

– Я не хочу разводиться! Я хочу петь!

Джузеппе откладывал вилку. Искал слова утешения. Уверял, что недели не пройдёт, Бено прибежит с новой идеей. И оказался прав.

Дон Пепе и Паола пили кофе у раскрытого окна, когда с улицы донёсся голос непутёвого зятя.

– Джузеппе! Джузеппе! – кричал дирижёр.

Дон Пепе показал жест, означающий «вот видишь, я же говорил».

– Это я, Бенедикт! Твой зять! – кричал Бено.

– Не отвечай ему. Нас нет дома, – велела Паола.

– И не собираюсь, – пожал плечами дон Пепе. – Сейчас он сам всё расскажет.

И снова оказался прав.

– Я был в комендатуре! Руководство армии желает поставить оперу! – сообщил дирижёр на всю улицу.

Джузеппе вздохнул:

– Бедняга совсем спятил! У него галлюцинации!

– Спустись на секундочку!

– Пусть сначала попросит прощения! – шипела Паола.

– Джузеппе! Спустись и поговори с мужем твоей сестры! Я выбил отличный проект!

Дон Пепе не хотел вставать, но тут в окно влетел башмак, подобранный, судя по запаху, в сточной канаве. Дон Пепе стал багроветь.

– Попрощайся со своим мужем, я собираюсь его застрелить.

– Спроси сначала, что он там придумал.

Джузеппе вытер руки, вышел на улицу и схватил Бено за воротник.

– Ты выживешь, только если принёс деньги! Если нет – клянусь Мадонной – ты труп!

– Это лучше, чем деньги! Я принёс всемирную славу! Ты будешь продюсером великой постановки!

– Где деньги, ну? Давай их сюда!

Дон Пепе хоть и не верил в чудеса, всё равно обшарил карманы дирижёра.

– Что ты делаешь? Щекотно, – хихикал тот. – Послушай, я был в комендатуре. Военные заказали оперу. Вагнера, Валькирию. Я уговорил их назначить тебя продюсером! Джузеппе, ты рад?

– Я убью тебя из жалости. Жить таким дураком унизительно!

– Всего за десять тысяч ты станешь главным промоутером Европы!

– Проклятье. Пистолет оставил дома. Придётся душить руками.

– Что?

Ничего дополнительно не объясняя, дон Пепе навалился и стал душить.

– Ты губишь мировой культурный феномен! – хрипел музыкант.

– Какая толстая шея! – сердился бандит. – Ты что, жрёшь на ночь? Где ты берёшь продукты?

– На оперу приедет отец нации! Шоу будет подарком в его день рождения!

Дон Пепе чуть ослабил объятья.

– Кто сказал?

– Новый комендант. Только умоляю, никому ни слова! Даже Паоле!

– Великий вождь едет сюда?

– Да! Только никому не говори! Это страшный секрет!

Бено и Джузеппе медленно подняли головы. С балкона на них глядела Паола. В её глазах сверкал огромный интерес к политической жизни.

– Паола, девочка моя, хочешь спеть Брунгильду? – спросил непутёвый муж.

* * *

Вечером заблудший английский бомбовоз скинул пару фугасов. Весь город подпрыгнул, жители бегали прятаться в подвалы, многие не выспались. Утром Паола и Бено поехали в филармонию. И прибыли в совершенно незнакомое место.

– Вот ваша филармония, – сказал водитель.

Бено вылез из машины, помог выбраться Паоле, и только потом осмотрелся. Церковь осталась без стёкол, ратуша закоптилась, а филармонии не было вовсе. Вместо неё дымилась гора камней.

– Ты куда нас привёз? – не понял дирижёр.

– Куда просили, – ответил водитель. – Ратушная площадь.

– Но где филармония?

– Да вот же она. В разобранном состоянии, в виде отдельных кирпичей. Ничего, после войны сложим как было. Или даже лучше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})