Светло-чёрная магия (СИ) - Татьяна Русакова

мечтает обо мне, пусть приснится мне во сне». Или «пятница-пятнИца, кто любит, тот приснится».

Сегодня я ничего такого не загадывала, но мужчина мне-таки приснился. Было как-то странно смотреть в абсолютно незнакомое лицо с чёткими строгими чертами. В нём не было ничего слащавого, хотя незнакомец, несомненно, был красив. Одни светло-карие глаза с золотистыми медовыми бликами чего стоили!

Мы ни о чём не говорили — просто смотрели друг на друга, пока он не повернул голову и не крикнул куда-то через плечо:

— У дома новый смотритель! — и ответил на вопрос, которого я не слышала, как не видела и собеседника незнакомца. — Девчонка…Да, молодая. Нет… — золотисто-карий взгляд стал испытующим. — Скорее, страшненькая.

Ах ты, зараза!

Я раздражённо крутанулась на бок, выгоняя наглеца из своего сна.

Я и сама знала, что не блещу красотой. При довольно правильных чертах лица внешность моя была неприметной. Таких, может, и не называют уродинами, но серыми мышками — очень часто. Да и фигура была далека от эталонов девяносто-шестьдесят-девяносто. Но это не значит, что можно хамить мне в моём собственном сне!

Приём удался. Я чихнула от поднятой резким разворотом пыли, услышала недовольный писк котёнка и снова провалилась в сон. От того, что я рассердилась, этот сон был непонятным и рваным. Тягомотным, как говорила моя бабушка. Дерзкий красавчик мне больше не снился, зато снился Дом. Правда, вовсе не та маленькая хижина, в которой я нашла приют, а огромный старинный особняк со стрельчатыми окнами, украшенными причудливой цветной мозаикой.

Я бродила по бесконечным лестницам, заходила в каждую из множества комнат, в тщетной попытке что-то отыскать. Некоторые комнаты были закрыты, но меня это не смущало — у меня прекрасно получалось ходить сквозь стены.

Кто-то невидимый пытался усмирить моё раздражение, почти невесомо гладил по щеке. А потом и вовсе повёл за собой! Мне вдруг стало неинтересно тыкаться без толку в закрытые комнаты, и я уверенно отправилась в обширное западное крыло.

Здесь я тоже долго не блуждала, словно точно знала, куда идти.

Мягко толкнула дверь, но не рукой, а взглядом, и вошла в просторный кабинет. Здесь стоял рабочий стол с удобным креслом, на книжных полках выстроились книги с золотым тиснением на кожаных переплётах. Такие книги должны стоить немало, и я с уважением провела по корешкам пальцем. Странно, но они хоть и были старинными, не выглядели потёртыми жизнью.

«Сохранная магия».

Кто это сказал? Я быстро повернулась, но кабинет был пуст. И лишь потом до меня дошло, что я не слышала никаких звуков. Получается, что кто-то говорил со мной без слов, передавая свои мысли напрямую, и я его понимала?

Хмыкнув, я погладила стену, обитую панелями из благородного светлого дерева. Почему-то во сне я не сомневалась, что со мной говорит Дом. Это он вёл меня по своим запутанным лестницам и коридорам, это он жалел меня и утешал, как мог.

А сейчас он явно хотел мне что-то показать. Рука сама потянулась к книжной полке и аккуратно вынула два толстых тома. Но моей целью были не они. За томами, тесно прижавшись к стене, пряталась невзрачная книжица в тонкой потрёпанной обложке. Она даже больше была похожа не на книгу, а на тетрадь.

Я с любопытством и некоторым опасением взяла её в руки. Раскрыла, но, как это часто бывает во сне, не поняла ни слова, хотя буквы были на зависть чёткие и красивые. Сама я писала гораздо небрежнее. Да и много ли нам приходилось писать после школы? Разве что записку на холодильник для мамы. Для всего остального были заметки в телефоне.

Но тетрадь я всё же взяла. Ведь если человек писал от руки, а не доверил памяти, значит, там было что-то важное, по крайней мере, для него.

Решив изучить тетрадь на досуге, я отправилась в свою комнату. Во сне она выглядела шикарно: чистота, как будто её только что убрала горничная, да и размеры существенно увеличились. Теперь сюда входила и широкая, даже на вид очень удобная кровать, и красивый вместительный комод, и пара изящных столиков, и серебристо-полосатая банкетка, и пузатый шкаф, украшенный замысловатой резьбой, и огромное зеркало в искусно вырезанной раме.

Взглянув в него, я отшатнулась, увидев незнакомое лицо. Зеркало отражало не меня! Незнакомка посмотрела мне в глаза, и, усмехнувшись, подмигнула.

Из сна меня выкинуло так резко, как будто я была резиновым мячом, который с силой погрузили в воду, а потом отпустили. Вот и я буквально выскочила на поверхность, хватая воздух открытым ртом. Не знаю, что меня испугало больше: это внезапно чужое отражение или голос, который снова транслировал прямо в мой мозг сердитое: «Никогда не смотри в зеркала во сне!»

Кое-как отдышавшись, я потянулась к котёнку, который недовольно завозился у меня под боком.

— Уфф! — сообщила я ему. — Я такое видела!

Несмотря на то, что этот мелкий не так давно выкачал из меня немало энергии, сейчас в крови бурлил адреналин. Хотелось встать и, если не выйти на воздух, хотя бы открыть окно, но, вспомнив, сколько пыли накопилось в этой давно не убранной комнате, я осталась в кровати: побрезговала идти босиком, да и натягивать мокрые кроссовки не хотелось.

Кому я лгала! Просто я струсила.

Мне вдруг показалось, что сейчас в окна моей комнаты безмолвно смотрит Остров, и если мы этой тёмной ночью встретимся взглядами, это может для меня очень плохо закончиться.

Глава 3

Проснулась я на рассвете, и не мудрено: вчера завалилась рано, даже захода солнца ждать не стала. Да и голод, который вчера от всех потрясений ощущался тянущим напоминанием пустого желудка, сегодня начал выгрызать этот самый желудок изнутри.

Но силы, как ни удивительно, прибыли. Видимо, мой персональный вампир вчера хватил столько энергии, что проспал всю ночь без задних ног.

Я покосилась на это пушистое недоразумение. Малыш зевал, широко раскрывая розовый рот с острыми шильцами зубов. Хищник! Вот бы научить его охотиться на какую-нибудь мелкую живность! Не век же ему мою энергию пить. Она мне, чувствую, и самой ой как