В радости и в горе - Кэрол Мэтьюс

Джози усилием воли открыла глаза, борясь с усталостью от смены часовых поясов. Надо быстро ополоснуться под холодным душем. Времени прихорашиваться не было, а кроме того, Мэтту наверняка было все равно, как может быть все равно человеку, чье физическое состояние еще долго не позволит ему навести резкость. Криво улыбнувшись уголками губ, она хмыкнула про себя: а помнит ли он вообще, что пригласил ее.

Глава 4

Пить Дэмиен не умел. Питье отнюдь не превращало его в развеселого рубаху-парня, который хочет петь и со всеми дружить. Когда Дэмиен пил, его раздирали противоречивые чувства: тревога и сентиментальность. Именно в этом состоянии он и находился на прощальной вечеринке у Элисон Вильямс.

Привлекательная, но сильно захмелевшая Элисон до сегодняшнего дня работала в отделе по связям с общественностью в «PowerConnect», где Дэмиен подвизался в качестве менеджера по маркетингу. Еще в начале вечеринки Элисон недвусмысленно дала ему понять, что связи с общественностью для нее по-прежнему превыше всего. По тому, как низко она наклонялась, демонстрируя глубокое декольте, он догадывался, что любая прихоть общественности относительно «связей» будет удовлетворена — на лбу у нее большими буквами было выведено «ПОДСТИЛКА». Поначалу Дэмиен дал понять, что он: а) «заинтересован» и б) «доступен». Теперь он сигнализировал, что абонент то ли «недоступен», то ли «вне зоны досягаемости».

Элисон с отчаянием корабельного сигнальщика размахивала перед ним бутылкой «Будвайзера», и Дэмиен с тревогой осознал, что впервые девятнадцатилетняя девушка так и вешается ему на шею, а ему от этого хочется повеситься самому.

Нечто подобное произошло с ним в детстве. У всех вокруг появился игрушечный грузовик «Топка», а у него не было; его же так сильно притягивал блестящий черный автомобиль, что ноги сами сворачивали с пути праведного, который вел к родному дому, и несли к магазину игрушек «Фримлейз», где он жадно пожирал машину глазами. Это продолжалось до тех пор, пока в конце концов ему не подарили грузовик на день рождения. Игрушка полностью поглотила его ровно на две недели, а затем радость обладания чудом, вернее чудищем, игрушечного машиностроения как-то поблекла. Однако избавиться от игрушки, как он ни бился, ему не удавалось. Грузовик был неуязвим — именно на это, кстати, и делала акцент маркетинговая компания игрушек «Топка». При стратегически верном расположении петарды в считанные секунды можно было уничтожить даже куклу-коммандос «Action Man», но это демоническое чудо техники не брало ничего. Как он мог рассчитывать заполучить новую — и лучшую! — игрушку, если эта была в полном порядке? Да и какой смысл в игрушке, которую невозможно уничтожить?

Во взрослой жизни положение вещей не изменилось. Трава всегда казалась зеленее у соседа, но стоило оспорить этот участок, как на нем непременно появлялись цепкие сорняки: вначале единичные, потом целые заросли, ну а потом, при отсутствии внимания и ежедневного ухода, трава желтела прямо на глазах.

— Не грусти, приятель, — похлопал его по спине Майк. — Может, ничего и не будет.

Дэмиен отхлебнул пива из бутылки:

— Это меня и беспокоит.

Майк руководил учетно-расчетным отделом. Коллега Дэмиена, партнер по сквошу, безотказное алиби на случай любовных похождений и друг, близкий настолько, насколько близким Дэмиену было само понятие дружбы.

Майк запрыгнул на барный стул рядом с Дэмиеном:

— А где же наша очаровательная Мелани с вечно надутыми губками?

— Ей пришлось уехать домой. Няня не смогла прийти.

— Да, нехорошо как-то получилось, — посочувствовал Майк. — Придется тебе идти на «пенную гулянку» к Элисон одному.

— «Пенная гулянка»? — Дэмиен презрительно скривил губы. — Что я там забыл? И, кстати, что это такое?

— Ты что, никогда не бывал на «пенной гулянке»?!

— Нет.

— Тогда ты обязательно должен пойти, мой печальный одинокий друг, потому что описать словами ее нельзя, на ней нужно просто побывать.

— Я никогда не прыгал с обрыва и не собираюсь этого делать только потому, что описать прыжок словами невозможно.

— При проведении «пенной гулянки» еще ни одно животное не пострадало.

— Пострадает, если вдруг Мелани узнает, что я пошел без нее.

Майк потряс головой:

— Эта молодка держит тебя на очень коротком поводке, парень. Вот подумай: как бы у вас вообще с ней что-либо вышло, если бы твоя жена держала тебя на таком же поводке?

— Не знаю, приятель, но начинаю жалеть, что не держала.

Зачем он сидел в этом баре с истоптанным ковровым покрытием и тосковал по вечерам, проведенным на диване с Джози? Почему именно сейчас? Когда у него была возможность, не тоскуя, заниматься этим каждый вечер, он ненавидел супружеством навязанную нежность и тратил уйму времени и сил на уклонение от этих обязанностей. О своенравие, имя тебе — человек!

— Я слышал, трубка и тапочки в тон нынче продаются весьма недорого. Дэмиен, приятель, может, уже стоит подумать о такой покупке? В конце концов, кардиган, плед в клеточку и ковролин — о чем еще мечтать на старости лет?

Дэмиен презрительно усмехнулся:

— Полагаю, до этого дойдет еще не скоро.

— У времени есть отвратительная привычка подкрадываться незаметно. Еще несколько лет назад я тратил деньги налево и направо, а теперь вся моя зарплата уходит на школьную форму, кроссовки, почему-то только «Reebok», «Playstation» и горные велосипеды с активной подвеской. Как иногда хочется в воскресенье в обед пропустить кружечку пива. Вместо этого я подстригаю машину и мою газон, а единственное баловство, допускаемое на выходные, — только в рамках дозволенного «Вол-Март»[13].

Майк перевернул пустую бутылку пива вверх дном, позволив оставшимся капелькам стечь на барное полотенце на стойке.

— Идем же на «пенную гулянку», хотя бы ради того, чтоб я не сошел с ума. Хочу испытать всеобщее признание людей старше пяти лет.

— Ладно, — нехотя уступил Дэмиен, одновременно размышляя, был ли новый хахаль Джози из тех, кто ходит по «пенным гулянкам». — Только мне надо сходить позвонить. Кажется, у меня завтра презентация, от которой зависит вся дальнейшая карьера.

Майк одобрительно подмигнул:

— Вот это я понимаю!

— И нечего мне подмигивать, — промычал Дэмиен. — Я не хочу, чтобы Элисон Вседоступная распустила слух, что я голубой, только из-за того, что я не захотел с ней переспать.

Музыка орала так, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут. «Пенная гулянка» проходила в одном из тех дурацких подозрительных сооружений — то ли гараже, то ли ангаре, то ли складе — где по воле их архитектора возникали акустические эффекты, от которых мозги начинали хлюпать и биться о черепную коробку, словно приливная волна. Полуобнаженные танцовщицы извивались на подиумах, подвешенных над танцполом, что должно было подымать взгляды и настроение в этой, во всем прочем, дремучей дыре. По крайней мере, можно было отвлечься от грустных мыслей, заглядывая им под юбки. Им что, холодно, что они не могут ни минуты постоять на месте? Дэмиен жалел, что не принес затычки для ушей — у него накопилось бессчетное количество этих желтых штучек, которые бесплатно выдавали в самолетах и которыми он никогда не пользовался. Он посмотрел на часы — предмет его гордости, платиновые «Rolex», полученные за установление нового рекорда сбыта благодаря прошлогодней ударной рекламной кампании «PowerConnect». Именно на праздновании вышеупомянутого повышения Дэмиен впервые обменялся страстными взглядами, а потом и поцелуями с Мелани, дотоле бывшей лишь предметом его грез. Зато когда уже было выпито все шампанское и выстреляны все хлопушки, оказалось, что и постель с предметом грез столь же неизбежна. Дэмиену очень нравилось смотреть на свои часы — они напоминали ему о том, что он все еще молодой и многообещающий начальник, — но только не в такие минуты, когда время отчего-то замедляло свой ход. Майк, наверное, оброс бородой, пока ходил в бар за пивом. В конце концов он вернулся, сунув Дэмиену в руки сразу два «Beck’s».

— Вот, решил взять по две, чтобы лишний раз не вставать.

Дэмиен кивнул и отхлебнул из бутылки. Пиво было теплым и бездушным, а кроме того, отдавало привкусом пыли, осевшей вокруг горлышка. Платиновые «Rolex» показывали 23:30. Ему подумалось, что он уже не в том возрасте, чтобы шляться по барам ночами. В это время он на законном основании должен был подниматься по ступенькам дома в Бедфордшире в готовности прижаться к теплому податливому телу. Но теплое податливое тело, ждущее его в постели, как-то ему разонравилось, и он надеялся, что оно будет крепко спать к тому моменту, когда он вернется домой.

Интересно, а где сейчас Джози? Мысль о том, что она разделяет романтический ужин со своим «загадочным незнакомцем» и, небось, собирается разделить с ним ложе с накрахмаленными простынями, отбивала у пива последний вкус. Как ему вообще могло прийти в голову, что без нее ему будет лучше? Пойти, что ли, посидеть возле ее дома — просто чтобы быть к ней поближе. А что, если он там увидит какие-нибудь тени, скользящие по спальне? «Нет, — решил Дэмиен. — Это было бы чересчур грустно».