Ни одно животное не… - Иван Валеев

— Эй, вы! — встрял в разговор дерганный молодой маг. — Вы сами-то с ними когда-нибудь работали? Или и это на добровольцев спихиваете? — и он рассмеялся.

Сервантес, продолжая молчать, перевел взгляд на дерганного, уставился ему в глаза и, чуть улыбнувшись, склонил голову на бок. Маг попятился.

— Ну, ты! — взвизгнул он. — Хорош! — он сделал пару шагов назад, споткнулся, шлепнулся на задницу и заверещал: — Это он специально!..

Тадевальд выдвинулся было вперед, чтобы попытаться погасить конфликт, но остановился и удивленно воззрился на маг в сиреневом бархате.

— Браво! — тот трижды хлопнул в ладоши, и было видно, что он с трудом сдерживает смех. — Вы мне нравитесь, — заявил маг Сервантесу и затем обратился к своим коллегам: — Господа! У вас есть минут десять, а потом, я думаю, можно будет приступить к реализации плана господина… Сервантеса, верно?

— Десять минут? — возмутился Хантен. — Да что можно сделать за десять минут?!

— Да, — снисходительно улыбнулся иллюзионист, обращаясь к Сервантесу. — Неудивительно, что вы нас так задвинули… Простите, где мои манеры… Меня зовут Алекс. Алекс Шторм.

— Йен, — представился Сервантес, пытаясь сообразить, мужское ему назвали имя или все-таки женское.

— Дорогой Йен, скажите, это единственное такое… существо, или здесь есть еще что-нибудь похожее?

— Есть еще один экземпляр. Если желаете…

— С удовольствием, — Алекс взял его под руку и произнес: — Пойдемте, покажете мне этот экземпляр… Чудесный вечер, вы не находите?

Кто-то неуверенно хихикнул, но Сервантес, бросив по-прежнему невозмутимому Тадевальду «А вдруг получится?», повел своего необычного собеседника к выходу.

На улице Алекс приостановился, глубоко вздохнул и посмотрел на небо. Стало совсем темно, но звезд видно не было.

— Тучи, — сказал Алекс (или «сказала?») и снова вздохнул. — Извините, Йен, но мне все же хотелось бы узнать… Вы сами работали со сканерами? Или, может быть, вы и есть он? — и Алекс в притворном ужасе отстранился.

Сервантес прекрасно понимал мага. И обычных-то людей при работе со сканерами рано или поздно начинала обуревать паранойя, но у магов эта паранойя частенько разбухала до прямо-таки катастрофических размеров и начинала давить на профессиональную гордость.

— Нет, я не сканер, — отозвался он, и Алекс тут же придвинулся обратно, — к сожалению… Но я, конечно, с ними работал…

— И каково это? Ну, чужой человек внутри тебя?

Сервантес хмыкнул — очень уж фривольная картинка предстала у него перед глазами.

— Каждому есть что скрывать и чего стыдиться. Но вы ведь посещаете докторов… я имею в виду — когда болеете. Уколы делать… — еще одна картинка, уже хотя бы в пределах, допустимых для почтовых открыток. — В общем, это не очень приятно, но пережить можно.

Алекс внимательно посмотрел на Сервантеса и, подумав, кивнул:

— Тогда я тоже попробую пережить, Йен.

— Попробуйте… Только учтите — я после первого такого опыта работы покинул вашу Гильдию.

— Ого! Это надо обдумать… Хотя, в крайнем случае, перейду к вам на работу. Вы ведь возьмете меня?

— Возьму, — сразу серия картинок, таких, что не каждому покажешь. — Гм… На работу.

— Вы нахал! Это мне тоже нравится.

Они вошли в ангар. Сервантес поприветствовал оставшихся там спецов, Алекс, вновь нацепивший маску надменного графа, холодно поклонился им, поднялся на небольшую бетонную платформу и заглянул внутрь пробитой цистерны, в каких по железной дороге обычно перевозят нефтепродукты. Она была заполнена такой же неважно пропеченной тестоподобной массой.

— Интересные у вас в Спец. Управлении кулинарные пристрастия, — пробормотал Алекс. — Я действительно подумаю…

Сервантес пожал плечами.

— Как-то надо было это утихомирить.

— И как?

— Высокое напряжение. Здесь очень хорошие силовые кабели. Сейчас все отключено, оставили только освещение.

Алекс кивнул, осторожно прошелся вдоль платформы, спрыгнул вниз на пути и заметил:

— А я, знаете ли, печеному предпочитаю жареное… Ничего не чувствую, — разочарованно констатировал он. — Работали хорошие маги.

— Или алхимики, — буркнул Сервантес.

— Сказки, — рассеянно пробормотал Алекс. — Истории для романтически настроенных особ, преимущественно светловолосых и женского пола… Слушайте, Йен, а давайте попробуем, пока у меня еще осталось немного мужества?

Сервантес подал Алексу руку и тот выбрался обратно на платформу, а затем взялся за рацию.

— Сканер готов? — спросил он.

— Да, — ответил ему кто-то сквозь треск разрядов.

Сервантес снял с головы наушники и отдал их Алексу:

— Прошу. Наденете — сообщите им.

— Хорошо… Но вы будете держать меня за руку?

— За что хотите.

— Ловлю вас на слове, — Алекс попытался улыбнуться, нацепил наушники и коснулся кнопки передачи. — Начнем…

Сервантес осторожно взял ладонь Алекса — или все-таки «Алекс»? — и тихо зашипел от боли, когда маг ощутил присутствие сканера и сильно сжал пальцы.

— Да… Что мне делать? — спросил Алекс, выслушал ответ, прикоснулся другой рукой к цистерне, помедлил и отозвался: — Хорошо, сейчас… Мы должны забраться туда, — пробормотал он, указав на цистерну.

Сервантес кивнул, снял с пояса рацию и протянул магу:

— Держите. Сейчас, — он скинул плащ, засунул посох в дыру, потом протиснулся сам:

— Осторожнее, тут всякие острые…

Алекс брезгливо сморщил нос и с некоторым трудом влез в цистерну. Раздался треск разрываемой ткани.

— Ах ты!.. Порвался все-таки.

— Ну кто же в полевых условиях работает в таких костюмах? — спросил Сервантес, разглядывая дырку на бархатных брюках.

— Я работаю! — отрезал Алекс, отдал рацию обратно и, когда Сервантес закрепил ее на поясе, взял его за руку и вновь связался со сканером: — Мы внутри… Да… Верно, мерзее не припомню… Сейчас, — он шевельнул пальцами и, присев, осторожно коснулся содержимого цистерны. — А?!

Сервантес замер.

Но они уже не были в цистерне. Они были в зарослях орешника, вокруг было сыро и темно хоть глаз выколи.

— Ловушка? — удивился Сервантес.

Алекс выпрямился, посмотрел на свои пальцы, беспомощно огляделся — и ткнул рукой в темноту:

— Вон, смотри!

В этот момент взревел двигатель, и выкрашенная в защитный цвет машина («Индеец», машинально отметил про себя Сервантес, «армейский, хорошая вещь, недавно снят с производства…»), ломанулась сквозь кусты куда-то вбок.

— Проклятье!

Сервантес взмахнул посохом. С верхушки посоха сорвался мрачный фиолетовый шар и устремился за машиной.

Сервантес посмотрел на Алекса. Тот внимательно слушал, что ему говорят по рации.

— Ясно… Так. Они знают, где мы. Нам предлагается не дергаться, а выйти к дороге — она правее, — маг указал рукой в сторону, в которую укатила машина, — нас там подберут.

— Понятно, — Сервантес скрипнул зубами. — Временно вышли из игры, — он огляделся, — Темно… Они-то знают, где мы, а мы… — он не договорил — раздался громкий хлопок. — Ага, попал… Ладно… Пойдем. Вряд ли это их остановит, конечно…

Алекс отдал ему наушники, и они, все еще держась за руки, стали продираться к дороге сквозь мокрые кусты.

— Слушайте, Йен, у вас случайно фонарика нет? — спросил Алекс.

— Нет, — угрюмо ответил Серантес, — он в плаще, а плащ там…

— Ясно, — кивнул Алекс, — Сейчас попробую что-нибудь сделать, если не возражаете.

— Только за, — отозвался Сервантес, зябко поеживаясь и морщась от боли в колене.

Маг перехватил Сервантеса под локоть, прижавшись к нему поплотнее, поднял правую руку и быстро сжал-разжал пальцы. Маленький светлячок осветил его ладонь, пролетел немного вперед и неуверенно затанцевал на месте.

— Пойдемте…

— Пойдемте… Подождите, — решился вдруг Сервантес. — Я все хочу вас спросить…

— Да?

— Понимаете… ну… в общем, вы мужчина или женщина?

Алекс остановился и некоторое время задумчиво смотрел на собеседника.

— Это очень вас беспокоит, Йен?

— Честно говоря — не то чтобы…

— А давайте тогда отложим выяснение этого вопроса до того, как окажемся в более подходящей для этого обстановке, хорошо? — резковато ответил Алекс. — А то эта штучка скоро погаснет.

— Значит, сюрприз будет, — обреченно вздохнул Сервантес, так и не разобравшись, серьезно огорчил он своего компаньона или не очень.

К дороге они вышли как раз тогда, когда первая машина погони пронеслась мимо. Они встали на обочине, Алекс, глядя куда-то вдаль, чуть-чуть подвинулся, так, чтобы тыльная сторона ладони Сервантеса коснулись его бедра — как раз там, где были порваны брюки, — и едва заметно поморщился от прикосновения бинтов.

Шульгер вдавил педаль в пол. Машину опасно повело, но он, ругаясь сквозь зубы, выправил ее и погнал за едва видным в темноте «индейцем», стараясь держать того в лучах своих фар.