Не искушай меня (ЛП) - Уолтерс А. Мередит

Крепко сжав руку Рене, я наполовину выволокла, наполовину вынесла ее из клуба. Мы прошли мимо Рэнди, угрюмый вид которого мог заставить спокойного человека описаться. Какую-то часть меня волновал Брукс, который явно был на грани потери контроля над собой.

— Из-за тебя у меня появились седые волосы, Обри! Седые волосы! — кричал Брукс, хватая меня за плечи и легонько встряхивая.

— Прости. Мне пришлось долго искать Рене, — объяснила я, пытаясь дать понять ему взглядом, чтобы он успокоился.

Брукс обернулся к Рене и посмотрел на нее своим лучшим взглядом сурового старшего брата.

— О чем ты думала, решив провести вечер в этом рассаднике гепатита? Тебя следует хорошенько отшлепать по заднице, девочка, — разъяснял он, хотя я знала, что его суровость вызвана беспокойством, а не чем-то иным.

Рене робко опустила голову, но мне все равно тоже хотелось прочесть ей собственную лекцию. Я знала, что это ни к чему хорошему не приведет. Она заметно устала и была в полубессознательном состоянии.

Сейчас ей не нужно осуждение. Ей нужен хорошенько выспаться, и, может, потом я смогу произнести свою «Я же говорила тебе, что твой парень полный мудак» речь.

— Извини, Брукс, — тихо сказала Рене, и я посмотрела на Брукса, который поднял руки в умиротворяющем жесте.

— Хорошо, все в порядке. Давайте просто убираться отсюда к чертовой матери. Надеюсь, у твоей машины все еще есть колеса, — пробормотал он, когда мы начали удаляться от клуба.

Когда мы шли вниз по улице, я не удержалась и оглянулась последний раз через плечо.

Не могла решить, испытываю я облегчение или разочарование оттого, что человека, которого я искала, нигде не было видно.

Глава 3

Обри

Я посасывала красную, раздраженную кожу на большом пальце, молча проклиная металлический складной стул, который лежал у моих ног. Я раздраженно пнула его, затем подняла и поставила.

— Ауч, прищемила палец? — спросил добрый голос. Раскрыв стул, я поставила его в круг к остальным стульям. Кристи Хинкл, ведущая группы поддержки, улыбнулась мне и повертела манжету на пластиковом стаканчике.

Прошло две недели, с тех пор как Брукс и я играли в «Бэтмен и Робин спешат на помощь» в Мании. От беспокойства, поселившегося во мне после того вечера, я сильно нервничала. Не могу понять, почему чувствовала себя именно так. Но у меня не было сомнений касательного того, из-за кого я чувствовала все это, хотя мне даже не удалось ни разу посмотреть ему в лицо.

Рене отправилась прямо в кровать после того, как мы вернулись в квартиру. Когда я проснулась следующим утром, она уже ушла на работу. Мои планы выяснить, что случилось в клубе, пришлось отложить из-за побега моей подруги.

Думаю, ей было стыдно. Рене легко читать. Она не умеет скрывать чувств. И когда ей становится неловко, она обычно предпочитает прятаться, пока все не уладится.

Я надеялась, что для нее послужит предупреждающим звоночком то, что Девон бросил ее в клубе, и она окончательно расстанется с ним, что этот случай забьет последний гвоздь в крышку гроба их дерьмовых отношений.

Поэтому я испытала болезненное разочарование, когда на следующий вечер обнаружила Девона-мудака, сидящего в нашей гостиной, будто он у себя дома.

Он сидел, закинув ноги на кофейный столик, и ел сэндвич, от которого во все стороны разлетались крошки. На мгновение я обезумела от ярости. Схватила ключи и хотела швырнуть их в его высокомерную, чрезмерно большую голову. Знаете, прямо перед тем, заеду ему коленом между ног.

Серьезно? Рене действительно собирается позволить этому парню вернуться в наш дом после того, как он оставил ее одну в «Мании» прошлой ночью?

Мне хотелось сказать ему, чтобы он убрал свои чертовы ноги с мебели. Хотела накричать на Рене, чтобы она раскрыла глаза на своего дерьмового парня.

Но я не стала этого делать, потому что благодаря болезненному опыту знала, что, если я что-то скажу, это лишь приведет к обратному результату.

Ничто не подталкивает двух людей друг к другу сильнее, чем синдром Ромео и Джульетты, вызванный тем, что они считают, будто весь мир против них.

Именно в такие моменты, сходство между Рене и моей сестрой было настолько мучительным, что у меня перехватывало дыхание.

Когда-то я осуждающе насмехалась и дорого за это заплатила. Лицемерное разочарование никуда меня не привело.

Так что я обуздала свой гнев, и послала подруге улыбку, которую она нерешительно вернула, прежде чем я ушла в свою комнату делать домашнюю работу.

Шли дни, и мои отношения с Рене зашли в тупик. Она по-прежнему была со своим придурком-парнем, и я ничего не могла с этим поделать.

Но на данный момент, мне следует сосредоточить свои силы на другом.

Сегодня состоится первая встреча группы поддержки наркозависимых. Я прочитала учебные программы и методики, пытаясь найти наилучший подход для упрощения проведения встреч. Когда я не могу справиться с чем-то на эмоциональном уровне, мне всегда легче окружить себя достоверными фактами.

Я знаю, что мне будет непросто, существует возможность, что это всколыхнет болезненные воспоминания, которые лучше было бы оставить в покое. Но я обязана и полна решимости сделать это в любом случае. По сути, только я ответственна за то, куда движется моя жизнь, и это было именно то, что я хочу с ней сделать.

Я поморщилась в ответ на вопрос Кристи.

— Хитрые маленькие ублюдки, — ответила я, переставляя стулья, пока меня не удовлетворило то, как они стоят. Закончив, я присоединилась к Кристи за столом и достала маффины и печенье из продуктовой сумки, стоящей на полу.

Кристи протянула руку, показывая три пальца, залепленные лейкопластырем.

— Я получила от них на прошлой неделе. Эти стулья беспощадны, — пошутила она. Кристи под сорок, и она руководит программой лечения центра наркотической зависимости в городе. Вокруг нее какая-то непритязательная атмосфера, которая одновременно и расслабляет, и привлекает. У нее вьющиеся черные волосы, зеленые глаза, скрытые затемненными очками, и она образец располагающего к доверию воспитателя. Я прекрасно понимаю, почему людям комфортно говорить с ней о своих проблемах. Не в ее характере осуждать других, а еще у нее успокаивающий голос. Она мне сразу же понравилась.

И это хорошо, особенно с учетом того, что нам вместе с ней вести эту группу в течение следующих двенадцати недель.

— Давай просмотрим учебный материал для сегодняшней группы. Как я говорила тебе по телефону на прошлой неделе, я не жду многого от тебя сегодня. Просто наблюдай, знакомься с участниками группы, прочувствуй, как все это работает. Сегодня будет просто ознакомительное занятие. Мы все просто «познакомимся» друг с другом. Хотя будь готова к неподдающимся личностям. Не все приходят добровольно, и всегда есть несколько человек, которые будут вести себя как задницы, — говорит Кристи, вытаскивая записную книжку из своей сумки.

Я села рядом с ней, когда она начала листать страницы.

— Правда? Я думала, эти люди придут, потому что хотят помощи, — сказала я в замешательстве. Кристи добродушно рассмеялась.

— Хотелось бы. Это сделало бы мою работу намного проще. Но нет, некоторые из этих людей здесь по постановлению суда за хранение наркотиков, обычное мелкое преступление. Некоторые из них отбывают наказание впервые; другие в системе уже не первый раз. Всегда надеешься, что они поймут что-то из того, чему мы пытаемся их научить, но должна признаться, что не настолько наивна, — отвечает она, протягивая мне пачку бейджиков.

— Вау, это звучит довольно заезжено, Кристи, — поддразнила я. Кристи хихикнула.

— Я веду эту группу почти пять лет. Я всегда буду надеяться, что добьюсь положительных результатов, но я всего лишь человек. И я видела слишком многих людей, которые закончили на дне, чтобы верить, что у меня получится что-то изменить. Но мы продолжаем двигаться вперед, потому что сдаваться — не выход, — глубокомысленно говорит она. Мне нечего добавить. Я понимаю, каково это чувствовать себя измученной, но я полна решимости продолжать надеяться.