Тайны моей супруги - Оксана Сергеевна Крыжановская

хорошо понимала, что будет, если она попытается играть не по привычному для Регины сценарию.

— Тебе нужен этот брак! Иначе король сам выберет для тебя мужа. Но что ты устраиваешь? Оделась, как пигалица какая-то! Хоть бы лицо припудрила и губы накрасила! Кто на подобную внешность поведётся?! Ты же сама знаешь, что Золотой повеса предпочитает красивых женщин…

Через сорок минут Регина постучала в дверь и, услышав позволительное «войдите», зашла в кабинет дяди Миноса. По безупречному порядку и чистоте сразу становилось понятно, что Минос Аско-льд относится к той категории людей, которые любят аккуратность и контроль. Они также не терпят, когда посторонние вмешиваются в их жизнь, работу или, скажем, врываются в кабинет. Сюда лэрн позволял входить только Регине и своему секретарю.

Минос Аско-льд был мужчиной шестидесяти двух лет, но его возраст выдавала только седина на висках. Подтянутое тело и холодные тёмно-серые глаза — цвет, который бывает только у металиранов, — до сих пор привлекали к нему повышенное внимание лэри, несмотря на порождённые разводами слухи. Но лэрн Аско-льд редко обращал внимание на женщин, и причиной тут было не бесплодие. Минос уже давно отдал свои душу и тело… работе. Трудоголик до последней клетки мозга, лэрна в жизни больше ничего не могло заинтересовать, воодушевить или привлечь. Это и было истинной причиной разводов. Женщины не смогли смириться с «соперницей», прочно укоренившейся в сердце Миноса. После заявления второй жены, что при живом муже та чувствует себя вдовой, лэрн решил больше не связывать себя узами брака, обходился любовницами и самолично раздул слух о своём недуге.

Дядя развалился на мягком диване у раскалённого камина, курил крепкую сигару, пил виски «Де՛моль» ста семнадцатилетней выдержки и с удовольствием наблюдал за огнём, медленно пожиравшим сосновое полено. Из патефона играла приятная медленная мелодия: скрипка, фортепиано, виолончель. Регина плеснула себе немного виски, отставила стакан на кофейный столик, взяла из протянутого деревянного портсигара сигару и длинную спичку, чтобы зажечь её в камине, не обжигая пальцы. Медленно раскурила, крутя сигару по часовой стрелке, затем присела к дяде на диван, забрала со столика стакан и тоже уставилась на огонь.

В такие моменты Регина всегда старалась его копировать.

— Никогда не понимал это твоё желание, — заявил Минос спустя пару минут молчания, когда мелодия закончилась и началась следующая, кинув недовольный взгляд на её покрасневшую щёку.

Мать успокоилась после пощёчины, затем приказала убираться с глаз и не попадаться до ответа лэрна Дельт-гора-младшего.

— Ностальгия, — с грустной улыбкой привычно ответила лэри и сделала большой глоток виски.

— Ностальгия? — так же привычно фыркнул дядя. — Как всё прошло?

— Хотелось бы лучше, — честно призналась Регина.

— Разнервничалась? — понимающе уточнил лэрн, с теплотой взглянув на племянницу.

— Да, — буркнула она в стакан, нахмурилась и слегка съехала вниз, занимая более удобное положение. — Была пара просчётов, и я растерялась.

— Про кошек спросила?

— Это был первый вопрос, — обиженно отозвалась Регина.

— Ответ?

— Согласился на несколько штук.

— Переезд в поместье?

— Не согласился.

— Я так и думал.

— Было всего двенадцать процентов на положительный ответ.

— Каков конечный вердикт после встречи?

Регина замешкалась и с неохотой буркнула в стакан:

— Шестьдесят семь процентов.

— Почему процент упал? — дядя кинул на племянницу недоумённый взгляд.

— Я же сказала: была пара просчётов, и я растерялась, — с ещё большей неохотой повторила лэри.

— Хорошо, — дядя допил виски одним большим глотком, затушил сигару в пепельнице в виде двух мышей, тянувших каждая на себя большой кусок сыра, в то время как его середина была выедена третьей, хлопнул себя по колену и воодушевлённо заявил: — Ты молодец и хорошо постаралась. Если он согласится, то всё будет просто замечательно. Нет — будем искать другой вариант, — проведя ладонью по голове племянницы, Минос добавил: — Иди, отдохни. Ты ведь ночью так и не уснула. Ты всегда плохо спишь, когда волнуешься.

— Можно я останусь тут? — попросила лэри, похлопав ресничками, как маленькая девочка.

В кабинете дяди был растоплен камин, а в её комнате нет. Пока его растопят, пока комната прогреется…

— Оставайся, — согласился лэрн, улыбнувшись её детскому порыву. — Только одеяло и подушку захвати, а я пойду уж. У меня встреча на четыре часа назначена.

— Доброго дня, — пожелала на прощание Регина.

Минос поднялся, поцеловал её в лоб и ответил:

— Тебе тоже, милая. Отдыхай.

Дядя ушёл, а Регина допила виски, затушила сигару, разулась и легла на диван. Не хотелось идти ни за каким одеялом с подушкой. В комнате было и так жарко, согнутая рука удобно легла под голову, играла партия скрипки, а огонь завораживал своей пляской. Наблюдая за ним, девушка постепенно провалилась в сон…

…Она лежала на твёрдом полу и не могла пошевелиться, словно все конечности связали крепкими путами. С неба на неё падали куклы: большие, уродливые, с распухшими телами и кровоточащими культями вместо рук и ног.

И все они весело напевали писклявыми детскими голосами:

А мы всё знаем:

Ты их убила-а-а.

Ну, убила же,

Признайся.

Признава-а-айся.

Признава-а-айся.

Ты убила их,

Убила-а-а-а!

Ты убила их,

Убила-а-а!

Мы всё знаем:

Ты убила их.

Убила-а-а!

Убила-а-а!

Убила-а-а!

Ну, признайся же,

Признайся,

Ты убила.

Убила-а-а-а!

Убила-а-а-а!

Она пыталась вырваться из невидимых пут, закричать, что никого не убивала, но не в силах была даже моргнуть. Страшные, изуродованные, окровавленные куклы всё падали с неба и весело пели:

А мы всё знаем:

Ты их убила-а-а.

Ну, убила же,

Признайся.

Признавайся.

Признавайся.

Ты убила их,

Убила-а-а!

Ты убила их,

Убила-а-а!

А мы всё знаем!..

…И у каждой из них было её лицо…

Регина проснулась после полуночи и несколько минут лежала, пытаясь успокоиться. Сердце в груди бешено стучало, а в голове тихим эхом раздавались весёлые голоса:

…Ты убила их,

Убила.

Ты убила их,

Убила…

Тряхнув головой в попытке выбить из сознания остаток сна, Регина приподнялась и только сейчас почувствовала острую боль в затёкшей руке. Морщась и тихо скуля, девушка размяла руки и с наслаждением потянулась, сладко зевая.

Хотелось в дамскую комнату, переодеться в домашнюю одежду и перекусить. Осуществив первую потребность, Регина зашла в свою комнату, сменила помятый костюм на тёплую пижаму, вязаные носки и подбитый мехом халат и отправилась на кухню. Кухарка, давно привыкшая к образу жизни младшей госпожи, оставила на крышке остывающей паровой печи миску густого мясного рагу из лосятины, а на столе в тарелке — гарнир с двумя кусочками хлеба, прикрытый белоснежной салфеткой.

Если Дельт-гор-младший согласится на её предложение, как ей быть с ночными перекусами и привычной работой? Придётся потерпеть, благо недолго.

Перекусив, девушка