Тайны моей супруги - Оксана Сергеевна Крыжановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Регина еле выдержала неспешный ход дворецкого, а потом ещё несколько минут ожидания, пока служанка несла её пальто. Когда машина тронулась, Регина наконец-то позволила себе расслабленно откинуться на спинку сидения и выдохнуть.
Несмотря на показное хладнокровие, переволновалась девушка сильно. Идея дяди с самого начала показалась ей безумной авантюрой. Она должна была предложить фиктивный брак самому лэрну Тристану Дельт-гору-младшему по прозвищу Золотой повеса! Даже сократив общение с высшим светом до минимального, Регина была наслышана об этом ловеласе. Пикантные подробности его жизни были любимой темой в женских будуарах и мужских клубах — в этом Регина могла убедиться, не раз наблюдая за этими местами. Его имя было на устах людей, которые хоть как-то были причастны к жизни высшего общества. Даже король был терпим к его шалостям и благосклонно ожидал очередной авантюры.
Его поведение было безнравственным, беспардонным, вызывающим… и заставляющим ему завидовать. Регину определённо. Она бы тоже хотела идти по жизни с гордо поднятой головой и лукавой улыбкой. Идти куда захочется и делать то, что пожелает душа. Но она не могла. То, что позволяют и прощают мужчине, никогда не допустят и не одобрят в поведении женщины. Об этом Регина знала не понаслышке.
Женщинам с давних пор, возможно, с самого рассвета жизни, была отведена роль дополнения к мужчинам. Будь ты хоть крестьянкой, хоть госпожой. Оберегать семейный очаг, заботиться о муже, растить детей — вот и все дозволенные тебе стремления в жизни. Самостоятельность, свобода выбора, мечты, идеи? Забудь. Эти слова придуманы для мужчин, только ими и используются.
Тревога схлынула с сердца Регины, но её немедля заполнили злость и обида. Вспомнились наигранно-встревоженные слова короля, которые обозначали прямой приказ поработать инкубатором. Злые обвинения матери, которой хотелось наконец-то похвалиться удачной партией своей дочери. Разумные объяснения дяди, который нашёл выход из трудной ситуации. Поэтому Регина сжала зубы и отправилась к лэрну Дельт-гору-младшему с безумным предложением о фиктивном браке. Как она и предполагала, Тристан Дельт-гор ей поверил сразу, несмотря на смешки и подколки.
За шесть дней Регина успела изучить лэрна на сорок — сорок три процента: основные привычки, манера общения с различными типами людей, стиль ведения диалога и мимика лица при различных паттернах поведения, мыслях и эмоциях; вкусы в еде, одежде, женщинах, животных, книгах, музыке, искусстве, выпивке. Исходя из этого, её поведение давала семьдесят три процента на положительный результат, внешний вид — сорок восемь процентов на заинтересованность к ней как к женщине, а манера речи — восемьдесят четыре процента на осознание: их брак будет сугубо деловым соглашением двух сторон.
Да, перед тем, как отправиться к Дельт-гору-младшему, Регина вывела самую удачную линию поведения, приготовила шаблон их диалога, отработала каждую фразу и все ответы на его возможные вопросы… но, Нильян, как же всё было трудно воплотить в жизнь! Неучтённые факторы сбивали её с толку и мешали настроиться на «заготовку»: заявление о дяде, удивление брачным контрактом, близнец кресла, которое она ненавидела, забавная шутка о том же кресле, удивление при вопросе о кошках… Когда лэрн в очередной раз рассмеялся, Регина решила, что на сегодня с неё хватит, и под предлогом обиды ушла. Сил держать маску и отвечать на его вопросы у неё уже не было.
Машина остановилась, и водитель открыл госпоже дверь. Выйдя на улицу, Регина хмуро посмотрела на усадьбу Аско-льдов. Впереди её ждало самое тяжёлое — объяснение с матерью.
Мать не успела напиться, и это радовало. Судя по ещё не опустошённой бутылке вина на столе, из комнаты дядя выпустил её совсем недавно.
— Сядь, — хрипло приказала лэри Жанна Аско-льд.
Кресло, стоявшее в метре от матери, с виду красивое, раритетное и искусно сделанное, на деле было неудобным и жёстким. Слегка наклонённая назад спинка и заниженное сиденье заставляли держать спину не ровно, а наклонив чуть-чуть вперёд, так что шея и плечи оказывались в постоянном напряжении. Подлокотники были тонкими, шли двумя рейками и приподнимались, заставляя прижимать локти к талии. Ножки сзади были занижены, отчего наклон кресла увеличивался, поэтому приходилось сидеть на самом краю, чтобы суметь удержать осанку. Такая конструкция была придумана специально, несколько поколений лэри учились на нём держать спину, и практика давала результаты: после этого кресла любое другое казалось очень удобным.
Интересно, лэрн Тристан Дельт-гор тоже учился держать осанку на таком кресле или ему неизвестно о прямом назначении этой конструкции? Нужно будет потом уточнить.
Регина спокойно прошла к пыточному инструменту, именуемому креслом, и попыталась грациозно присесть, но таланта быть истиной лэри, как всегда, не хватило. Мать сидела напротив в таком же кресле: прямая спина, слегка опущенные и отведённые назад плечи, сложенные на бёдрах руки, ноги крепко прижаты друг к другу, а носки домашних туфель на двенадцать градусов повернуты вбок. Даже будучи пьяной, мать всегда умела вести себя как истинная лэри. Оглядев Регину от носков ботинок до макушки, особенно долго задержав взгляд на её лице, лэри Жанна скривилась от гнева, презрения и обиды одновременно и зашипела:
— Как ты посмела меня так опозорить?! Я всё подготовила: купила тебе роскошное платье, заняла очередь в «Ролентии», но ты посмела закрыть меня в комнате…
…вообще-то закрыл дядя Минос…
— …приказать слугам меня не выпускать…
…приказал тоже дядя Минос, поэтому она и отыгрывалась на Регине, а не на них…
— …и отправиться к Дельт-гору-младшему в этом… этом… Ты опозорила меня!..
…не дав себя подложить под неизвестного мужчину? Забавное суждение. И противоречивое. Как, впрочем, и вся логика высшего света…
— Если он откажется от твоего предложения, то я… я… я… я всё расскажу «Ловцам ведьм»!
Регина схватилась за подлокотники кресла и поднялась одним стремительным рывком. Её глаза стали светло-серебряными, а ободки зрачков на несколько тонов темнее. Холодно посмотрев в побледневшее и застывшее в странной несуразной гримасе лицо матери, которая вдруг поняла, что сказала совершенно не то, что должна была, Регина медленно спросила:
— Смеешь мне угрожать?
— Я ошиблась, госпожа. Я не понимаю, что говорю, госпожа, — отстранённо произнесла Жанна. — Больше подобного не повторится, госпожа.
Регина села на место, приняла надлежащую позу, вернула лицу виноватое выражение и опустила взгляд на пол.
Мать моргнула. Её лицо вначале разгладилось, а потом вновь скривилось от гнева и раздражения.
— Регина, ты ведь понимаешь, что я забочусь лишь о твоих интересах? — ворчливо продолжила она как ни в чём не бывало.
Маски вновь были надеты и спектакль продолжился. Как и много раз до этого. Жанна слишком
