Тайна гостиницы Парящий Дракон - Джозеф Ле Фаню

— Гарсон, — позвал я. — Вы, случаем, не знаете, кто этот офицер?

— Полковник Гайяр.

— Он часто бывает здесь?

— Заезжал как-то на недельку, год назад.

— В жизни не видал такого бледного лица.

— Да уж точно. Его иногда принимают за привидение.

— У вас есть бутылка хорошего бургундского? — Лучшее во Франции, сударь.

— Подайте ее сюда. И стакан. Могу я посидеть полчасика?

— Разумеется.

Я удобно устроился у очага. Вино было отличное, и мысли мои приняли романтический оборот. «О, прелестная графиня! Прелестная графиня! Суждено ли мне узнать вас ближе?»

Глава 6.

Шпага обнажена

Если человек скакал без передышки целый день, обозревая с каждого холма все новые виды, если он доволен собой и его ничто не тревожит, если он плотно поужинал и удобно устроился в кресле у камина, никто не упрекнет его за то, что он на минуту вздремнул.

В четвертый раз наполнив стакан, я внезапно заснул. Голова моя свесилась на грудь, шея затекла; и верно говорят, что французская кухня не способствует приятным сновидениям.

Мне снилось, что я нахожусь в огромном темном соборе. Свет падал лишь от четырех тонких свечек, стоявших по углам высокого помоста, занавешенного черным. На нем под черным покрывалом лежало мертвое тело графини де Сен-Алир. В соборе было пусто и холодно, тусклое пламя свечей едва разгоняло темноту. Собор был по-готически унылым. Моя фантазия наполняла сумрачную мглу ужасными видениями. На каменных плитах прохода мне слышались шаги двух человек. Им вторило гулкое эхо, подчеркивавшее громадные размеры храма. На меня навалилось предчувствие чего-то ужасного; вдруг тело, неподвижно лежавшее на катафалке, произнесло леденящим шепотом: «Спасите! Меня хоронят заживо». Я хотел пошевелиться, но не смог. Меня сковал страх.

Из темноты появились двое, те самые, чьи шаги я слышал. Один из вошедших, граф де Сен-Алир, подложил под голову графини длинные тощие руки. Другой, мертвенно-бледный полковник со шрамом, светился адским торжеством. Он обхватил графиню за ноги, и они приподняли тело. Нечеловеческим усилием я разбил сковавшие меня чары и с криком вскочил на ноги.

Я проснулся; на меня смотрело бледное, как смерть, злобное лицо полковника.

— Где она? — выпалил я.

— Это смотря о ком вы говорите, сударь, — ответил полковник.

— О небо! — Озираясь, я хватал ртом воздух.

Полковник, смерив меня саркастическим взглядом, вернулся к недопитой чашке cafe noir, распространявшей приятный аромат бренди.

Я задремал и видел сон, а проснувшись, не сразу понял, где я нахожусь, пояснил я, с трудом сдержав более крепкие выражения, просившиеся на язык.

— Вы тот самый господин, что занимает комнату над номером графа и графини де Сен-Алир? — Он задумчиво прикрыл один глаз.

— Полагаю, да, — ответил я.

— Что ж, юноша, как бы однажды ночью вам не приснился куда более страшный сон, — загадочно бросил полковник и захохотал. — Куда страшнее, — повторил он.

— Что вы имеете в виду?

— А вот это я сам хотел бы знать, — ответил полковник. — И я добьюсь правды. Если уж я ухватился за кончик нити, то, как она ни вейся, туда-сюда, туда-сюда, я ее, мало-помалу распутаю, дознаюсь, что тут кроется. Таков уж я — хитер, как пять лисиц, всегда начеку, как ласка! Черт возьми, вздумай я заделаться шпионом, мог бы состояние сколотить. Хорошее тут вино? — Он с подозрением взглянул на мою бутылку.

— Отличное, — ответил я. — Не выпьете ли стаканчик?

Он выбрал самый большой стакан, церемонно поклонился и медленно осушил его.

— Тьфу! Совсем не то, что надо, — заявил он, наполняя его снова. — Попросили бы меня, я бы знал, что заказать; они бы не осмелились принести вам это пойло!

Я поспешил поскорее, насколько позволяла вежливость, отделаться от этого человека и, надев шляпу, вышел на улицу, не имея при себе другого спутника, кроме крепкой трости. Я завернул во двор и поднял мечтательный взгляд на окна графини — они были закрыты. На мою долю не выпало даже слабого утешения — полюбоваться светом в ее окнах, представить, что в этот самый миг моя прекрасная незнакомка пишет письмо, или читает, или просто сидит и думает… о ком?

Я мужественно снес это испытание и решил немного прогуляться по городу. Не стану утомлять читателя описаниями лунного света и прочих красот; вам и так ясно, о чем раздумывает юноша, с первого взгляда влюбившийся в прелестное лицо. Скажу только, что через полчаса, возвращаясь с прогулки окольным путем, я очутился на небольшой площади, обрамленной высокими домами. Посреди нее на пьедестале возвышалась древняя статуя из грубого камня, иссеченная ветрами многих столетий. Этой статуей любовался высокий стройный мужчина. Я тотчас узнал его — это был маркиз д'Армонвилль. Он тоже заметил меня, подошел и со смехом пожал плечами:

— Удивляетесь, что месье Дроквилль среди ночи любуется старинными камнями? Чем не займешься, лишь бы убить время. Вы, вижу, тоже страдаете от скуки. Ох уж эти заштатные городки! До чего же тоскливо в них жить! Я даже готов пожалеть, что когда-то свел дружбу с одним человеком, поскольку теперь эта дружба обрекла меня на прозябание в захолустном городишке. Вы отправляетесь в Париж утром?

— Я уже заказал лошадей.

— Что до меня, я вынужден ждать либо письма, либо прибытия одного моего знакомого. Трудно сказать, когда это случится.

— Могу ли быть вам полезен? — начал я.

— Нет, сударь, тысяча благодарностей. Роли давно распределены. Я всего лишь актер-любитель, и только дружеские чувства заставили меня принять участие в этом спектакле.

Мы медленно шли в сторону «Прекрасной Звезды». Он рассыпался в благодарностях еще некоторое время, затем наступило молчание. Я спросил, знает ли он полковника Гайяра.

— О да, разумеется. Он немного не в своем уме — давняя рана в голову. Страдает галлюцинациями — мерещится черт знает что. Довел все военное министерство до белого каления. Ему подыскали какое-то занятие, естественно, не в действующей армии, но в эту войну Наполеон, у которого каждый солдат был на счету, поставил его командовать полком. Дерется он отчаянно, а такие люди нужны императору.

В городке была еще одна гостиница — «Французское Экю». Возле ее дверей маркиз остановился, пожелал мне доброй ночи и исчез.

Я медленно побрел к гостинице. Под сенью тополей я встретил официанта, подававшего мне в гостинице бутылку бургундского, и решил расспросить его о полковнике.

— Вы сказали, что полковник Гайяр однажды прожил у вас неделю.

— Да, господин.