Тень ведьмы - Евгений Нестеренко

— Ну что вы, отче, — перебил король. — Орден — единственная организация в Королевстве, которая добросовестно выполняет свои обязанности. Без вас мы бы давно уже погрязли в грехах. Архиепископ внимательно посмотрел на короля. Венцлав чертыхнулся про себя. Перегнул-таки палку! С этим святошей надо держать ухо востро, он нутром фальшь чует.

— Что поделать, ваше величество! Господь каждому назначает свою роль: одним суждено грешить, другим — наставлять их на путь истинный. Ибо как сказано в Послании: «Мир есть аки стадо глупое, без цели и разуменья идущее. Но как у стада есть пастырь, его ведущий, так и у мира будете пастырями мудрости, от тернистых троп его берегущими. И напротив, чистой тропой направляющие».

Король покивал с задумчивой миной, но от комментариев удержался. Его преосвященство продолжал.

— И вот, ваше величество, видя столь заметное ухудшение дел в государстве, Орден принял все возможные меры для восстановления законов Божьих. Но, к сожалению, пришлось прибегнуть к увеличению суммы расходов… Если вам будет угодно, я велю казначею Ордена предоставить подробный финансовый отчет.

— Отче, финансами занимается мой министр. Я же завел с вами разговор лишь с целью выяснения нужд Ордена и путей решения этих самых нужд. Скажите, нужна вам какая-либо иная помощь, кроме денежной?

Впервые за весь разговор архиепископ улыбнулся.

— Ваше величество… Единственное, в чем нуждается Орден — это именно денежная помощь. А всей иной помощью милостиво одаряет нас Господь…

Глава 3

Несмотря на то, что солнце уже зашло, жара еще держалась. Нагретый за день воздух тяжело колыхался волнами легкого ветерка, обволакивал липкой духотой. Высокие пирамиды тополей слабо шевелили листьями. Петр посмотрел на небо. Там застыли серые, слегка обагренные закатом облака, бесконечная лазурь постепенно серела. На монастырский парк начинали спускаться сумерки. Петр любил этот час, когда природа затихала, когда тишина нарушалась лишь легким стрекотаньем кузнечиков, когда каждый шорох был отчетливо слышен, концентрируя на себе внимание. И он любил этот парк. Высокие, коротко и ровно подстриженные кусты, спокойные тополя, в ветвях которых гнездились летучие мыши, мягкая трава. Здесь можно было забыть о заботах, забыть о страхе, ненависти, тщеславии и лжи. Забыть о смерти. Уже через несколько минут исчезали мысли, желания, хотелось лишь одного — остаться здесь и ждать чего-то. Чего-то удивительного и доброго, чего-то снисходительного и благодушного. И еще возникало ощущение одиночества. Нет, не такого одиночества, когда в непроглядной темноте становится неуютно и страшно, и хочется с криком бежать куда-нибудь, где есть еще хоть кто-то живой. Просто возникало ощущение, что вся суета исчезла, растворилась, и никого уже на свете нет, кроме вечной природы, кроме необъятного неба и теплой земли. Ну разве что звезды — далекие, холодные и яркие. Настанет ночь, и они опустят на землю свой любопытный взор, лишенный людских забот. Интересно, а каковы же заботы звезд? И есть ли они? Петр усмехнулся. Он вспомнил стих странников из Книги и негромко произнес его, прислушиваясь к собственному голосу:

Под палящим лучом ты пойдешь тем путем.И под снегом холодным, под теплым дождем.Сквозь тернистые дебри и утренний хлад,Сквозь высокие горы и каменный град.Попроси тогда ветер согнать облака,Попроси, чтобы смирною стала река.И последнюю просьбу свою не забудь:Попроси ты звезду освещать тебе путь…

Воистину, все мы на грешной земле странники, подумал Петр. Всем нам уготован свой путь. И холоден он, и тернист, и тяжел. И не нам его выбирать, он приходит за нами сам.

Румянец заката покинул верхушки деревьев, оставил и облака. Повеяло прохладой. С колокольни донесся мягкий звон. Петр поднялся с невысокой скамьи и увидел, что кто-то бежит по аллее. Он неторопливо пошел навстречу. Это оказался служка. Быстро дыша, он произнес:

— Брат Петр, вас кличет настоятель!

— Хорошо, идем. Где он сейчас?

— У себя, в келье. Уж полчаса как велел позвать, а я все найти вас не мог. Хорошо, брат Иоанн подсказал, где искать вас, — служка торопливо шагал рядом, — а то я уже с ног сбился…

— Я молился в одиночестве, — сухо сказал Петр.

Они прошли аллеей через парк и очутились во дворе аббатства. На улице почти никого не было, лишь двое послушников угрюмо подметали двор длинными метлами. Тут служка убежал, надеясь успеть к ужину, а Петр пошел к настоятелю.

— Да, входите! — послышался голос.

Петр легонько толкнул дверь и вошел в келью. Отец Люцер был один. Стол его, вопреки обыкновению, был свободен от бумаг и массивных фолиантов. Отец Люцер рассеянно смотрел в окно, скрестив пальцы на животе. Глядя на него, трудно было поверить, что перед вами сидит глава Капитула, один из самых авторитетных людей Ордена и мало того — Королевства. Квадратная фигура, грубая полноватая физиономия, рыжие, ровно подстриженные волосы и сонные глаза. На нем постоянно была старенькая застиранная ряса некогда черного, а теперь мышиного цвета и серебряный крест на простой веревке.

— Вы посылали за мной? — сказал Петр.

— Угу.

Воцарилось молчание. Петр ждал. Он знал, что отец Люцер не любит, когда задают вопросы и любит выдерживать паузы. Чем более нетерпеливым становился собеседник, тем длительнее становились паузы. Самые долгие паузы приходились на долю Иоанна, наименее сдержанного.

— Вот что, Петр… Я слышал, у вас какие-то трения с новым лекарем, а? — отец Люцер перестал смотреть в окно и взглянул на Петра.

Петр не удивился вопросу.

— Мне не нравится то, что он выходит за пределы своей компетенции, ответил он.

Отец Люцер покачал головой.

— Я понимаю твои чувства. Однако должен тебе сказать, что лекарь Альцест на этот пост назначен был не мной.

— Вот как?

— Да, не мной, — повторил отец Люцер. — И мне это тоже не нравится. Вот, он достал из ящика стола плотно исписанный лист, пренебрежительно посмотрел на него. — Вот, предписание Врачебной Коллегии.

Отец Люцер выдержал паузу.

— Предлагается ввести во всех отделениях Ордена должность лекаря-консультанта, для коей цели запрашивать лекарей из центрального управления Врачебной Коллегии. Одобрено его величеством.

— Но ведь Резиденция…

— Это для тебя Резиденция, — поправил отец Люцер, — а для остальных аббатство Святой Марии. Не забывай про это. И нам, как и другим отделениям Святого Ордена, полагается иметь лекаря-консультанта. Кстати, предыдущий лекарь тоже был назначен Врачебной Коллегией. Иное дело, что он был мною перевербован…