Трижды заслуженная вдова - Фаина Раевская

Какое-то время Ромка буравил меня взглядом, стараясь понять, правду я говорю или нет. Зряшное дело, ей-богу! Кроме чистоты и непреодолимого желания учиться, в них не было ничего лишнего.

—    Ну так я пошла? — затопталась я на месте.

—    Подожди! — решительно остановил меня Алексеев и схватил трубку телефона.

—    Алло, Люся? Это я! — поздоровался муж с подругой. — К тебе тут Женька собра-лась... Говорит, к зачету вместе готовиться... Да у нас ремонт, понимаешь... Так я тебя попрошу: присмотри за ней, ладно? А то ведь, сама знаешь, ее страстная любовь к трупам может плохо кончиться...

Я презрительно фыркнула: вот еще, нашел няньку! Уж с кем с кем, а с Люсенькой всегда договориться можно! Тем более сейчас мне и самой нужно пообщаться с подругой. Помнится, она говорила, что занималась у Розы Адамовны химией... Я чмокнула Ромку в щеку, схватила кое-какие тетради и умчалась.

—    Скажи мне, подруга, что за чушь твой Ромка несет? — встретила меня Люська. — Ты всерьез собралась к зачету готовиться?

—    Что ты, Люсенька! — успокоила я ее. — Разве я похожа на ненормальную?

Она внимательно присмотрелась ко мне и неопределенно хмыкнула.

—    Пойдем, дорогая, чайку попьем! — я потащила подругу в ее кухню. — Я тут и тортик прикупила!

Вскоре мы сидели за столом и, весело болтая, пили чай с тортом. Мне показалось, что рамки приличия соблюдены и теперь можно приступить к тому, ради чего я сюда пожаловала.

—    Люсь, — начала я. — А Роза Адамовна хороший человек была?

—    Душевная тетка, — кивнула подруга, откусывая солидный кусок торта. — Она репетиторством занималась, а у меня в институте с химией проблемы были. Не помню точно, но кто-то из наших, по-моему, посоветовал к ней обратиться...

Я настороженно наблюдала, как вкусный тортик исчезает с быстротой молнии. Чтобы не остаться голодной, я быстренько схватила самый большой кусок. Некоторое время мы с Люськой сосредоточенно сопели и энергично работали челюстями. Когда исчезли последние крошки, я, сыто икнув, вернулась к интересовавшей меня теме.

—    А что ты о ее дочери можешь сказать?

—    О Соне? Да я ее редко видела. Она тогда уже второго мужа приобрела. Дрянь, конечно, порядочная. Мне однажды довелось слышать, как она с отцом ругается. Папаша Либерман упрекал ее в жадности и непомерной любви к красивой жизни. Знаешь, что она ему отвечала? «Ты, — говорит, — помрешь скоро, и неизвестно, что с твоим наследством будет, а мне жить еще и жить! Так неужели я должна сухари грызть и в обносках ходить?» Представляешь? В обносках!

Я вспомнила количество бриллиантов на квадратный сантиметр Сони Либерман: да уж, бедной ее не назовешь!

—    Она сейчас за четвертым мужем охотится, — сообщила я Люське.

—    А трое предыдущих где? — удивилась подруга.

—    Говорят, померли, — пожала я плечами.

—    Сами?

—    А я откуда знаю? Не уточняла! И знаешь, кто кандидат в мужья? Сам господин Авакян!

—    Это который депутат?

Я утвердительно кивнула.

—    Да, — усмехнулась Люська, — не баба, а чисто щука! Откуда сведения?

—    А я на поминках Розы Адамовны была и там познакомилась с сыном господина депутата...

—    С Левкой?!

—    Ты и его знаешь? — в свою очередь

удивилась я.

—    Еще бы! Мы с ним в одной группе учились! Только я после института замуж подалась, а он в аспирантуре остался!

Ясно! Так вот какой защитой он мне клялся. Что ж, стало быть, Левушка был со мной откровенен. Этим надо будет непременно воспользоваться, вот только жаль, что мы с ним не обменялись телефонами. Впрочем, он был в таком состоянии, что забыл, наверное, не только номер телефона, но и собственное имя.

—    Люсенька, — вкрадчиво поинтересовалась я, — а ты случайно не знаешь, как можно с Левушкой связаться?

Люська хмуро глянула в мою сторону:

—    Жень, у меня, конечно, есть его телефон...

-Но?

—    Но твой Ромка...

—    Ах, оставь! Мой Ромка даже не узнает! Если ты ему не скажешь, разумеется...

—    Я что, похожа на камикадзе? — усмехнулась подруга и удалилась в комнату.

Пользуясь моментом, я схватила телефон и набрала номер подчиненного Ульянова, эксперта-криминалиста Тенгиза Гогочия.

—    Говорите, только очень быстро! — отозвался Тенгиз.

—    Привет, дорогой! — воскликнула я.

—    А, Женька, здорово! — без энтузиазма отозвался он.

—    Ты как будто и не рад вовсе?

—    А чего радоваться? — уныло промямлил эксперт. — Раз ты звонишь — значит, имеешь ко мне какое-то дело, если дело ко мне — значит, оно криминального свойства! А Владимир Ильич сделал мне уже второе китайское предупреждение и строго-настрого наказал: никакой информации тебе не давать! Я доступно объясняю?

—    Нет у меня к тебе никаких дел! — разозлилась я, кляня в душе родственника. — Только один-единственный вопрос...

—    Ну вот, а я что говорил? — затосковал Тенгиз. — Женька — это всегда к неприятностям!

Я терпеливо пережидала страдания эксперта. К счастью, они скоро закончились, и он ворчливо сказал:

—    Давай свой вопрос, только быстро, а то у меня тут очередь на вскрытие!

—    Тенгизик, родненький, скажи мне, Роза Адамовна сама умерла?

Тенгиз почему-то засопел и брюзгливо проворчал:

—    Вот видишь! Снова тебя потянуло черт знает куда! Ее утопили — в легких много воды...

—    Так может, она сама? Старая женщина, стало плохо с сердцем, она и того...

—    Того, сего! Я, по-твоему, школьник? — обиделся Тенгиз. — У нее на шее характерные следы... Старушке явно кто-то помог! Все?

—    Нет, — обрадовалась я. — Уголовное дело завели?

—    Хм, конечно...

—    И кто главный? — замерла я, предчувствуя ответ криминалиста.

—    Ульянов Владимир Ильич! — ехидно ответил он. — Теперь все?

—    Теперь все, — обреченно ответила я и повесила трубку.

Плохи мои дела. Этот аспид, я имею в виду, конечно, Вовку, ни за что не захочет брать меня в дело. Более того, если он узнает, что я опять взялась за старое, то наверняка нажалуется Ромке. Алексеев будет топать ногами, ругаться и в конце концов придумает какой-нибудь ультиматум. Вся беда в том, что теперь я уже не могу остановиться, не доведя до конца расследование. А без помощника в этом деле не обойтись, как ни крути.

—    Вот нашла, — прервала течение моих мыслей Люська.

В руках у нее была старая и очень потрепанная записная книжка, распухшая от записей. Я внимательно посмотрела на подругу.

—    А что? — сказала я вслух. — Может, и получится? Люська, ты мне подходишь!

—    В каком смысле? — насторожилась она.

—    В смысле работы!

—    Ремонт, что ли, делать? Так ты это зря. Я и учиться-то не хотела, да ведь ты и мертвого уговоришь! А насчет ремонта даже и не пытайся, не трать понапрасну свое красноречие...

—    Люся, — перебила я подругу, — ремонт делает Рома и группа энтузиастов с Кавказа. А мы с тобой займемся убийством Розы Адамовны!

—    Ой, — икнула Люська и опустилась на стул, — так ее убили?

Я важно кивнула:

—    Утопили. В ванне. Из-за наследства старика Либермана.

Примерно с минуту Люська открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, и удивленно хлопала глазами.

—    А у нас получится? — придя в себя, спросила она.

—    Ха! Еще бы не получилось! И не такие дела распутывать приходилось, — несколько хвастливо заявила я. — Значит, так: я у нас мозговой центр, а ты исполнитель.

—    Почему это я исполнитель? — надулась Люська. — Думаешь, у меня мозгов меньше, чем у тебя? Нет уж! Я за равноправие!

—    Ладно, — покладисто кивнула я. — У нас будет два мозговых центра. А теперь давай телефон Левушки, будем на завтра свидание назначать!

—    Но Ромка и Сашка... — робко начала Людмила.

—    Забудь! — махнула я рукой. — Во-первых, они ни за что не узнают! Курсы у нас, и все тут! А во-вторых, мужики в расследовании только мешают! У них голова неправильно устроена, поняла?

Люся неуверенно кивнула и набрала номер Авакяна. Я мысленно упрашивала всевышнего, чтобы Гамлет Ашотович, став большим человеком, не сменил место жительства и телефон. Наконец Люське ответили, и она официальным тоном произнесла:

—    Будьте добры, Льва Гамлетовича Авакяна!

Я прыснула: Лев Гамлетович! Звучит совершенно по-идиотски.

—    Лев Гамлетович? С вами будут говорить! — продолжала кривляться Люська. — Не кладите, пожалуйста, трубку.

Она заговорщицки подмигнула и протянула мне аппарат. Я быстренько договорилась с Левкой о встрече, предупредив, что прибуду с подругой. Оказалось, что парень живет один. Папенька, наворовав достаточно денег, купил себе особняк на Лесной улице, а мать умерла еще два года назад. Записав адрес Льва, я с облегчением повесила трубку. Люська выжидающе смотрела мне в глаза.