Американская пустыня - Персиваль Эверетт

После они пили чай – за маленьким столиком в ее тесной кухоньке, окна которой выходили на крохотный дворик многоквартирного дома. Голова у Теда до сих пор кружилась, и он никак не мог избавиться от ощущения, что улыбается. Он понятия не имел, так ли это на самом деле или нет – но чувство было такое, будто и впрямь улыбается.

– Ты как?

– Отлично, – заверил Тед.

– Мне очень хорошо с тобой, – проговорила Инга.

Это прозвучало заранее отрепетированной репликой, и Тед просто-напросто поднял взгляд.

Инга потянулась через стол, завладела его рукой, погладила подушечку большого пальца своими.

– Гед, мне кажется, между нами происходит нечто особенное.

– Ну, конечно, – заверил Тед. И в ту же самую секунду сознание его захлестнула лавина вопросов: как он вообще здесь оказался и что, ради всего святого, у него общего с этой девушкой, и что, кроме секса, они могут друг другу предложить.

Инга, несгибаемая как сталь Инга, невозмутимая Инга, падкая на эротические эксперименты Инга пролила одну-единственную слезинку. Тщательно отмеренное физиологическое выделение, и одновременно – поток пугающе бесконтрольных эмоций. Во всяком случае, так подумал Тед.

– Тед, я в тебя влюбилась…

Он, не двигаясь, сидел на стуле, но в мыслях своих опрометью выбежал за дверь, оставляя за спиною поваленный лес и человеческий силуэт.

Инга встала, подошла, уселась к нему на колени, нежно поцеловала его в губы и повторила:

– Я люблю тебя.

Каким-то непостижимым образом Тед умудрился одеться – вместо того, чтобы снова заняться сексом, – и выбрался из квартиры. Он пошел домой, сел за стол в столовой, ел тушеного тунца и наблюдал, как Эмили и Перри спорят о какой-то чепухе. И тут Глория напугала его до полусмерти:

– Ты как?

– Что?

– Ты где был? – спросила Глория.

– Что?

– Ну, мыслями? В каких краях витал-то?

– Да чепуха, право. Верно, о своей книге задумался. «Корнелл» ее вот уже месяца два держит.

– Ну, такие вещи с бухты-барахты не решаются, – промолвила Глория. – А я тебе рассказывала, что Рейчел уволилась? Да-да, послала Тайлера на все четыре стороны и хлопнула дверью. Поговаривают, она собственное агентство собирается открыть.

Тед потупился. Он вдруг обнаружил, что терпеть не может жениных разглагольствований насчет ее работы в турагентстве; собственно говоря, даже стыдится этих рассказов, бог весть почему. Сам он в жизни не бывал в ее офисе, не встречался с ее сослуживцами. Ее босс, Тайлер, играл в гольф и вечно спрашивал Теда, «как там оно с должностью, еще не выгорело?»

– Собственное агентство? – отозвался Тед.

– Да, – кивнула Глория и тоже затихла: очевидно, смертная скука мужа передалась и ей.

– А знаешь что? – внезапно предложил Тед. – Давай завтра все бросим и свозим детей в Палм-Спрингс. Ну, по канатной дороге в горы.

– Ага! – обрадовался Перри.

– У меня футбол, – возразила Эмили.

– Значит, разок пропустишь, – отозвался Тед.

– Не хочу пропускать, – надулась девочка.

– Ну, один разочек-то можно?

– Чудесная мысль! – поддержала Глория.

Тем же вечером Тед вслух читал сынишке «Призрачную заставу»,[v] как вдруг зазвонил телефон. Глория сняла трубку внизу и окликнула мужа.

– Тедди! – пропела она – ох уж это сантиментальное наследие лучших времен! – К телефо-ону!

Тед снял трубку, крикнул:

– Да, взял!

В трубке щелкнуло, и Тед почувствовал, как знакомый язык просачивается сквозь трубку прямо ему в ухо.

– Инга! – лающим шепотом произнес он.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Нет-нет, не в порядке, сейчас – не в порядке. – Тед затравленно глядел на лестничную площадку второго этажа, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги. – Что ты затеяла?

– Мне просто хотелось услышать твой голос, – отозвалась Инга. – Ты на меня злишься? Когда ты ушел, все показалось совсем другим, вроде как смешным, что ли…, ну, между нами; ты меня понимаешь?

– Сейчас я не могу разговаривать.

– Ты зайдешь завтра?

– Нет, меня не будет, – отозвался Тед.

– Хоть на минуточку!

– Нет. – Он повесил трубку и постоял немного, глядя на телефон, что словно бы заключал в себе скрытую угрозу, вроде как бомба или змея. Теду отчаянно хотелось выдернуть шнур, но ведь в доме этих аппаратов аж целых три, и не может же он оставить трубку снятой – тогда треклятая штуковина станет производить инфернальные звуки, призванные сообщить жене, что муж, между прочим, не повесил трубку на рычаг.

В промежутке между тем, как Тед оборвал разговор, и тем, как накатил ужас, Глория успела-таки неслышно подняться вверх по лестнице – и подкралась сзади.

– С тобой все в порядке?

С трудом сдержав желание завизжать, Тед кивнул.

– Кто это был? – полюбопытствовала Глория.

– Да никто. – Петля все крепче стягивалась вокруг Тедовой шеи и некоторых иных частей тела. – Просто студентка: она задания не поняла.

– И перезвонила тебе домой?

– Нахальный ныне студент пошел, э? – Тед судорожно сглотнул.

– И не говори! – откликнулась Глория. – Она тебя запросто по имени назвала.

– Дела! – Тед покачал головой. – Мы с тобой небось со своими преподавателями так себя не вели! Просто в голове не укладывается!

Глория, искоса глянув на него, прошла в спальню. Тед проводил ее глазами.

Позже, когда в своей комнате дальше по коридору посапывала Эмили, а Глория посапывала у него под боком, Тед, что обычно спал мирно и крепко, то и дело просыпался – либо метался в кошмарах. А когда наутро зазвенел будильник, он чуть из кожи вон не выпрыгнул, сей же миг подумав, что сегодня ведь суббота, так что откуда бы взяться будильнику, если ни в каком будильнике нужды нет; значит, это телефон, а если телефон, то, значит, это Инга звонит из уличного автомата.

Глория села в постели и терла глаза.

– Для чего будильник-то поставили? – спросил он.

– Я подумала, пока продукты соберу, да и выезжать поздно не хочется, – рассудительно пояснила Глория.

Глория и впрямь приготовила ленч (холодная нарезка, бутерброды с тунцом и конфитюром) и все аккуратненько запаковала в большую плетеную корзину, жутко неудобную в переноске. В машине Эмили, надев наушники, слушала радио, а Перри крутил по автомагнитоле одну из своих кассет – с песенками про слонят, пожарных и ковбоев. К вящему восторгу мальчика, Глория подпевала; и хотя Тед был не самого высокого мнения о жениных вокальных данных, это пение и раскручивающаяся перед глазами лента шоссе помогли ему расслабиться.

У билетной кассы Тед вдруг забеспокоился и занервничал: верно, сказывался давний страх высоты – ведь им предстояло болтаться высоко в небе на тоненьком тросе. Дети даже принялись поддразнивать отца, уверяя, что острые скалы на самом деле куда ближе, чем кажется, а вагонетки почти и не падают никогда. Они купили билеты, уселись на скамейку – картинка та еще, в лучших традициях Рокуэлла,[vi] подумал Тед, – и стали ждать вагонетку. Эмили так и не сняла наушников, но, судя по тому, как увлеченно она обсуждала с матерью длину шортов соседки, музыку она вроде бы уже не слушала. Тед внимательно изучил ее личико в обрамлении черного пластмассового нимба и пришел к выводу, что дочка у него не очень симпатичная. Нет, не уродка, никоим образом не уродка, просто невзрачная и с годами красивее не станет. Хорошо бы неказистая внешность не создала ей проблем в будущем… Придя к таким умозаключениям, Тед почувствовал укол совести и при этом – своеобразную гордость за способность прозреть истину даже в ослеплении родительской любви – истину, какой бы безобразной или, скорее, неказистой она ни была.

Он отвел глаза от Эмили и глянул вниз, на пару туфель, что показались смутно знакомыми.

– Ой, здравствуйте, профессор Стрит.

Стриты как по команде подняли головы.

Это была Инга.

Если бы Теда в тот момент спросили, все ли с ним в порядке, он однозначно ответил бы отрицательно.

А Инга уже протянула руку Глории.

– Вы, должно быть, миссис Стрит? Я – Инга Моллой. Я посещаю семинар вашего мужа – вечерний, по вторникам. – Пожав Глории руку, она опустилась на колени перед детьми.

Глория глянула на Теда; тот пожал плечами.

– А это кто у нас такие? – полюбопытствовала Инга.

Тед откашлялся.

– Это наши дети, Эмили и Перри, – проговорил он. – Ребятки, это Инга.

– Что ты слушаешь? – спросила Инга у Эмили.

– «Дэд папа рок», – ответила Эмили.

– Круто, – похвалила Инга. – Я была у них на концерте в прошлом году.

– Правда?

– Ну-с, и что вы тут делаете? – осведомился Тед.

– Ой, да просто устала сидеть за книгами, решила малость проветриться. – Инга встретилась с ним взглядом – и не отводила глаз достаточно долго, чтобы тот почувствовал себя неуютно. – Вот уж не думала, не гадала вас тут встретить.

– Вы в папином классе? – спросил Перри.