Благодать - Виталий Сергеевич Шост

Она ничего не ела, не пила и сутками смотрела наш семейный альбом: то еле заметно улыбалась, то ревела навзрыд. Я как мог пытался ее успокоить, поговорить с ней, но что я мог – ничто на свете не может успокоить мать, потерявшую свое дитя. Через три дня она умерла. Тихо, без мучений, просто не захотела дальше жить, незачем. Я вошел в комнату и нашел ее бездыханное тело в той же позе, в которой и запомнил, уходя спать. В руках она держала фотографию Юрки. Похоронил я ее рядом с Юрой, я думаю, она хотела бы именно так. Вся моя семья смотрела на меня с фотографий на могильной плите, ненадолго смерть смогла разлучить их, остался один я. И тогда я запил, впервые в своей жизни. Запил крепко и беспробудно, всех, кто приходил, я даже на порог не пускал, выгонял поганой метлой. Ни хотел я тогда никого видеть. Так бы я, наверное, и подох в пьяном угаре, если бы спустя неделю моего запоя, ко мне не пришел Володя.

В дверь трезвонили уже минут пятнадцать, но я упорно не открывал и орал, чтобы все шли к черту, но звонить не прекращали. Я собрался с силами, чтобы уже выйти и дать в морду звонящему, но открыв дверь и увидев Володю, немного оторопел. Мы никогда не были с ним друзьями хоть и учились в одной школе и раз он пришел, значит было что-то важное, тем более он был без формы.

– Чего тебе?

– Все бухаешь? Я не осуждаю, ты в адеквате? Понять сможешь, что я тебе скажу?

– Ну?

– Не здесь, в квартире, лишние уши не нужны.

Я с не особым желанием согласился выслушать его, мне было плевать на все, но почему-то я решил все же дать ему шанс.

Он осмотрел мою квартиру удручающим взглядом, ну еще бы, везде валялись пустые бутылки и разбросанные вещи, я несколько раз в ярости и отчаянии крушил все вокруг, а смрад стоял как в цеху по разливу дешевого портвейна, странно что у него глаза не заслезились.

– Ну, ты пялиться пришел?

– Попридержи коней. Я уволился с работы…

– Да мне не интересна твоя судьба и собутыльники не нужны! – перебил я его, теряя терпение.

– Да заткнись ты! И дай мне сказать уже.

Я одобрительно кивнул.

– Я уволился с работы и уезжаю из этого мерзкого городишки, я долго думал говорить тебе или нет из-за чего, но решил, что ты должен это знать, не зависимо от последствий. Мы нашли того, кто сбил твоего брата, вернее я нашел, опросил свидетелей и один мужик мне не то, что машину описал, даже номер запомнил! Я все это запротоколировал и сдал Палычу. Это машина одного из друзей Шурупенко, он часто гостит в нашем городе и вычислить его не составило труда.

Я отрезвел от этих слов, хотел было что-то сказать, но Володя снова меня заткнул.

Это не все. Когда тебя отметелили, твой брат пришел к Палычу и, мы оба знаем, о чем ему рассказал. Старый козел слил все, наверняка, и они просто зассали, что уже молчать никто не будет, я если честно до сих пор не пойму почему тебя не грохнули, чего ждут. Но самое паршивое, протокол он мой выкинул и сказал молчать в тряпочку.

– Вот же мразь…

– Да, мразь, поэтому я и сваливаю отсюда куда подальше и своих забираю, я не хочу, чтобы однажды кого-то из моей семьи настигла такая судьба. В общем, что бы ты не сделал – судить тебя никто не будет. Это все что я тебе хотел сказать. Прощай, Семен, меня семья в машине ждет, я тут находиться ни на секунду дольше не хочу. Мерзко мне.       Он уже собрался уходить, но я остановил его.

– Стой, спасибо тебе за все.

– Я должен был тебе рассказать. Все, прощай.

– Удачи тебе.

Я закрыл за ним дверь и уселся на пороге, держась за голову. Какие же они мрази все, как живут на этом свете… они забрали у меня все, вообще все! И за что? За то, что сами наворотили. И тут у меня в голове созрел план. Я тут же позвонил Максиму, вспомнив, один момент из его биографии.

– Здорова, Макс.

– Семен? Как ты, брат?

– Не об этом, Макс, мне нужно с тобой поговорить, с глазу на глаз, где тебя найти?

– Понял, после работы встретимся у тебя во дворе.

Время тянулось жутко, в трезвевшую голову лезли мысли о матери и Юрке, но я выдержал, нельзя было больше пить.

Ближе к десяти вечера мы с Максимом встретились во дворе.

– Ну, рассказывай.

– Помнишь, когда Вы только переехали в наш город, я спалил тебя с ТТ, продай.

– Сбрендил что ли? Ты чего удумал?

И я рассказал ему всю историю, которую мне поведал Володя. Макс молча сел и закурил.

– Нет у меня ствола уже, то были дурные замашки, избавился я от него давно и не жалею… но я могу свести тебя с человеком, который мне его тогда подогнал, это мой бывший сослуживец, он тебе что хочешь достанет, но говорю сразу – готовь деньги, много денег.

– Я брату на учебу копил, откладывали вместе с матерью, теперь то они без надобности.

– Короче так, тоже ТТ нужен?

– Да, с двумя обоймами.

– Стрелять-то ты хоть умеешь?

– Да.

– Завтра в восемь утра автобус едет до Н., телефон заряди хорошо, в городе ты будешь где-то в десять утра, примерно же в это время тебе он позвонит и объяснит, как с вокзала добраться до нужного места. Сумму заказа я тебе через пару часов сброшу смс.

– Уговор, спасибо тебе.

– Я бы на твоем месте так же сделал. Давай, дружище, может свидимся еще когда.

В восемь утра следующего дня я уже трясся в автобусе. Макс, как и обещал, сбросил смс, почти 3 года я копил деньги и их еле хватило на покупку, но это уже было не важно, с собой их в землю не заберешь, а именно туда я сегодня отправлюсь, не зависимо от того, получится у меня осуществить все задуманное или нет. Не успел я выйти из автобуса, как мой телефон завибрировал – номер не определялся. «Как в шпионских боевиках прямо» – мелькнуло в голове.

– Да?

– День добрый, Семен. Сейчас выходишь через центральный вход и поворачиваешь направо, там через тридцать метров увидишь остановку. Тебе нужна 174А маршрутка, именно 174А, сядешь в нее и проедешь семь остановок – твоя называется «советский магазин». Чуть правее переход на другую сторону дороги, упрешься в обувной, зайдешь за него, я буду ждать тебя там, на мне красная майка. Все запомнил?

– Да, 174А, советский магазин, обувной, красная майка.

– Отлично, жду тебя ровно полтора часа,