Зона сдвига (СИ) - Нежин Макс

* * *

Пока же я большую часть дня проводил с Танго. Он был что-то вроде технического эксперта — следил за работой разных служб. Иногда участвовал в вылазках на правах «техномозга». Мне так вообще казалось, что работа у него не пыльная и не сложная, но когда я ему об этом говорил, он злился.

Или улыбался.

Видимо это зависело от настроения…или биоритмов.

Мы как-то быстро сдружились с ним. Возможно, нас объединяла история нашего с ним появления в этом мире, хотя саму эту тему, как и нашу жизнь до пробуждения мы с ним обсуждали крайне редко. Почему — непонятно. Может быть, потому что и я, и он своё «прошлую» жизнь подсознательно оценивали как прекрасную, светлую и в глубине души не могли смириться с её потерей. Разговоры об этом могли доставить нам негативные переживания, отсюда и наше с ним избегание подобных тем.

Хотя это была лишь версия, на основе моих собственных эмоций, а чужая душа, как говорила Пат, — темные потемки.

Кстати о Пат: после пробуждения, когда на мой мозг перестали воздействовать электронными и химическими стимуляторами, перестали подчищать память от неудобных и вредных воспоминаний, я стал все чаще вспоминать её. Нет, «вспоминать» это не совсем верное слово. Я стал почти постоянно думать о ней. Каждый день моя память беспощадно возвращала мне подавленные воспоминания, и значительная часть из них была именно о ней. Я вспоминал кучу эпизодов, больших и малых из нашей с ней совместной жизни. Я, она и Бруно — как оказалось это было что такое, до стиснутых зубов и комка в горле, важное и дорогое для меня.

И иногда мне хотелось убить Лукаса, за то, что он создал эти виртуальные персонажи такими… живыми.

По непонятой для меня причине сам Лукас избегал разговоров о моей виртуальной прошлой жизни. Ну, то есть, он не полностью их блокировал и бывало с удовольствием погружался в какие-то подробности, шутил и иронизировал. Но иногда он как будто опускал непроницаемую дверь прямо посреди нашей беседы и ни какие мои попытки разговорить его не приносили результата.

Например, однажды он, явно веселясь, рассказал мне о том, что гномов придумал парень который управлял Залами Сна до него. Взял этот образ с нас — людей, живущих глубоко под землей, в огромных пещерах искусственно сооруженных в теле горы.

Иногда мне с трудом удавалось переваривать столь невероятные для моего сложившегося миропонимания вещи. Случалось что все выглядело как удар дубиной по голове.

— Толькиена тоже не было? — спросил я, с недоверием глядя на него.

— Нет, — он растянул свой большой рот в улыбке.

— Но ведь я читал его книги. И другие тоже читал. Обо всем. О разном. Кто писал все эти книги?

— ИИ, искусственный интеллект. Даешь компьютеру вводные, задаешь стилистику, а дальше он выдает готовую книгу. Можно оценить результат, и тут же добавить что-то. Или поправить. И он мгновенно пересчитает — перепишет и выдаст новую версию. Это легко. А иначе как бы мы могли поддерживать такие сложные интерактивные виртуальные миры для каждого. Конечно, это дико звучит, но стать писателем или режиссером сейчас может стать любой. Придумываешь идею, описываешь её, задаешь стилистику и антураж и сразу получаешь на выходе готовое произведение искусства. Разве это не здорово?

Здорово? Не знаю. Мысль о том что любимая книга или понравившееся картина — это плод генерации искусственного интеллекта — не слишком приятна. Вроде бы каждая буква в книге осталась на месте, а текст будто… умер.

— Как ты… как ты придумал мою жизнь?

Так странно — Лука ведь для меня что-то вроде Бога. Он нарисовал мой мир и поселил туда крохотного человечка. Меня.

Он ответил не сразу.

— Это не сложно. Из памяти удаляются фрагменты которые могут помешать, и добавляется новая информация — добавляется через обучение нейронов. То есть, тебе кажется что ты проживаешь жизнь, тратишь на это годы, а на сам деле процесс идёт очень быстро. Несколько суток обучения мозга и вот уже тебе кажется что позади целая жизнь. Если что-то пошло не так — опасный участок мозга переобучается заново — стирается память, и запускается новый цикл обучения. Процесс очень давно и хорошо отработан и действует почти без ошибок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почти?

— Да. Иногда они случаются.

— Разве это не жестоко?

— Жестоко? О чём ты?

— Лишать человека настоящей жизни.

Он разводит руки в стороны:

— Этой жизни? Ты правда считаешь это настоящей жизнью? Вечные прятки, лишения, весь мир — тесные комнатки и коридоры?

— Допустим, — я киваю, — но разве человек не имеет право на выбор?

— Нет. Это совсем необязательно, если учесть в каких условиях мы выживаем. Если каждому предоставлять право выбора — ртов может стать слишком много.

Я не сводил с него глаз, понимая что вот сейчас хочу задать ему самый важный для меня вопрос:

— Скажи мне…

— Что ты хочешь знать? — Лукас напрягся, уловив что-то в моей интонации.

— Скажи мне…, — снова повторил я, — Пат придумал ты или компьютер?

Улыбка покинула его лицо, он на секунду замер, потом встал и двинулся к своему столу.

— Лукас, — я не собирался сдаваться, — ты услышал мой вопрос?

— Слышал, — та самая дверь опустилась. — Я не помню, Макс. Я не могу помнить все подробности. Ты же понимаешь. Извини.

И почему-то мне показалось, что он лжет.

Глава 4

Я проснулся.

Непонятно сколько сейчас было времени и вообще — какое время суток. В помещениях находящих под землей не было окон и не было солнечного света, который мог бы помочь с временной ориентацией. Огромный, размером в четверть стены, аквариум, заполняющий мою комнату уютным волшебны светом круглые сутки никак не мог помочь. Я чуть приоткрыл глаза и увидел, что на огромном экране напротив постели тактично безмолвно висит надпись — сообщение от Танго.

«Когда выспишься, поешь (не спеша) и приходи. Нас ждет экскурсия» — гласила зеленая неоновая надпись на экране. Похоже, на надписи в Фоллауте — вдруг подумал я. Неужели и Фоллаута никогда не было. — Я хихикнул себе под нос — в это трудно было поверить.

Не сомневаюсь, что идею великой игры Лукас придумал сам (а не компьютер) и так же как и гномов взял с нас, людей живущих, по сути, в убежищах.

Я потянулся, расправляя затекшие от нахождения в одной позе конечности. Вставай уже… Избранный.

Вылез из под одеяла и добрался до «мамы». Так тут в шутку называли кормящую машину. У каждого в комнате, на кухне, за большой прозрачной дверцей находился отсек, в который, чем-то вроде встроенных мини транспортеров доставлялись обеды, завтраки и ужины. Все было свежим, теплым и… всегда вкусным. Впрочем, если вдруг возникала тяга к большей социальности всегда можно было посетить столовую. Единственное, ненавязчиво рекомендовалось, по возможности сообщать «маме» о планах на кормление, чтобы она не доставляла блюда в те моменты, когда ты не планируешь их употреблять. Это было сделано в целях экономии и казалось довольно разумной мерой.

От завтраков и ужинов я никогда не отказывался, а вот обеды время от времени отменял, потому как нередко приходилось обедать совместно с Лукасом или Танго, в столовой.

Кстати, благодаря хорошему полноценному питанию после пробуждения, тренировкам в собственном мини зале оснащенном всем необходимым, а также стимулирующим добавкам к пище, а с нереальной скоростью набирал превосходную физическую форму. Я бы даже сказал, что моё реальное тело становилось намного более сильным чем то виртуальное, к которому я привык. Я не очень понимал зачем мне это нужно, но ощущать себя таким было очень приятно. Тренировкам посвящалось не более часа в день и почему то мне казалось, что и меньшее количество благодаря стимуляторам принесло бы такой же хороший результат. Впрочем, делал я это скорее из удовольствия: зал с десяткам самых разных диковинных тренажеров вполне мотивировал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Апартаменты Танго находились в соседнем крыле и путь к нему занимал около пяти минут по длинному сводчатому коридору. Вообще нужно сказать, что архитектура подземного города была необычной.