Марион: история ведьмы (СИ) - Крыж Эллин

Компания подвыпивших студентов появилась на другой стороне улицы и свернула в переулок. Заметив Марион, они, развязно болтая, направились к ней. Часы на Самаритянке пробили час ночи. Четверка пьяных молодцов собралась увлечь одинокую молодую женщину в свою компанию и уговаривали ее пойти, погулять с ними, вместо того, чтобы грустить здесь одной. Ничего враждебного в их намерениях пока не было.

Марион не успела и слова вымолвить, как между ней и непрошеными ухажерами вырос мужской силуэт, и тот из студентов, который был ближе всех и уже протянул руку к Марион, с проклятьем отлетел в сторону. Оглянувшись, она увидела, что со стороны церкви Сен-Северен, появилась вторая компания, вряд ли более трезвая и более знатная. Пустынный до той минуты переулок огласился задорными приветственными криками. Две группы, распаляя друг друга меткими словечками, двинулись стенка на стенку с тем, чтобы после хорошей драки продолжить пирушку объединенными силами.

Спаситель Марион дернул ее за руку, и они отскочили в сторону, освобождая поле боя другим. Потом вместе побежали за угол, в сторону площади Вожирар.

Увлекая за собой женщину, незнакомец свернул в один переулок, другой и остановился на углу двухэтажного особняка.

— Не стоит мешать, красотка, сейчас им всё равно не до тебя, — услышала Марион веселый молодой голос с чуть заметными хриплыми нотками. Она забрала у спасителя свою руку.

— Эй, куда собралась? — удивился он. — Попроси, я тебя провожу. Ты где живешь?

— Далеко, — ответила она, недовольная его фамильярным обращением. — Благодарю вас, я дойду сама. Она отделилась от стены, собираясь уйти. Незнакомец поймал ее обеими руками за талию и удержал. Руки у него были сильные. Марион вырвалась.

— Чего ты?

— Не смейте говорить мне "ты", — отрезала она.

Парень насмешливо свистнул.

— Это что-то! Неужели мне повезло спасти знатную даму? А что это ваша милость одна бродит по улицам?

— Не ваше дело.

— Как не мое? Я ее спасаю, рискуя жизнью, и это благодарность?

— Моей жизни особая опасность не угрожала.

— Ну да? Возможно, красотка. Но настроение у тебя было бы испорчено на всю ночь, так что, скажи спасибо.

— Спасибо. А теперь дайте мне пройти.

Марион решительно отстранилась и пошла по улице к набережной. Ее спаситель, постояв секунду на месте, потащился следом. В темноте они не могли рассмотреть друг друга, и парень был заинтригован ее строгим тоном. Он видел, что ничего похожего на блестящий атлас или парчу платья на женщине нет. Рукой он чувствовал грубую саржу ее плаща, такого же, как его собственный. Не слыша в голосе визгливых надменных ноток, отличавших даже переодетых придворных дам, он не мог понять, кто перед ним и хотел последовать за незнакомкой хоть до ближайшего фонаря.

Фонари были на мосту. Туда как раз и шла странная женщина. Марион видела, что он идет за ней, но не ускоряла шаг. На площадке Нового Моста, где горел фонарь, освещая бронзовую статую Генриха IV сидящего верхом на коне, Марион услышала хмурый окрик:

— Эй, подожди. Дай хоть посмотреть на тебя.

Она обернулась. Встала, прислонясь к кованой ограде памятника. Перед ней стоял молодой человек в коричневом потрепанном плаще, какие носят студенты, и в широкополой шляпе сдвинутой на затылок. Лет двадцати с неизвестной длины хвостом. Двадцать четыре, двадцать восемь? Ей нет до этого никакого дела, в конце концов. Положим, ему столько же, сколько ей, или чуть меньше. Густые недлинные темные волосы, прямой нос, большой насмешливый рот, упрямый подбородок. Не ослепительный красавец, раз уж она его не разглядела в темноте, только глаза блестели и зубы, но ничего, симпатичный. Не особенно высокий, худой, плечи широкие, острые. Голова склонена набок, блестящие глаза оттененные остро изогнутыми бровями изучающе смотрят на неё.

— Где-то я тебя видел… Тебя как зовут?

— Не ваше дело. Я уверена, мы встречаемся впервые.

— Нет, клянусь честью, я тебя знаю. Только не помню откуда.

— Если это ваша манера знакомиться, сударь, то примите мои поздравления, она очень оригинальна. Оставайтесь здесь и вспоминайте, где мы встречались, а мне некогда, меня ждет дома муж.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она развернулась и пошла прочь. Через полминуты услышала топот позади, студент бегом догонял ее.

— Вспомнил, представь себе. Я тебя видел у мамаши Фарду в "Ликорне". Один раз, довольно давно, весной.

Марион приостановилась и посмотрела на него:

— А… Да, помню. Кажется, и я вас видела: пьянствовали с друзьями.

— Ага, — весело подтвердил он, продолжая идти рядом и целясь как бы поймать за руку свою спутницу.

3(4)

— И что же, случайная встреча так много значит? — сердито спросила она, чувствуя, что этот нахальный молодой человек уже приписал себе какие-то несуществующие права в отношении неё. Он усмехнулся:

— В Париже случайной бывает только одна встреча, второй раз — уже судьба. Трактир на Пляс Пигаль, это не то место, где запоминаются лица, а полгода — немалый срок. Раз запомнилось, давай знакомиться. И не дергай меня, всё равно на "вы" называть не буду.

Марион рассмеялась. Сейчас ей было совсем не холодно и идти домой в компании всё-таки лучше, чем одной. Она смирилась.

— Ну, и как же мне вас называть, господин невежа?

Он прикоснулся к полям своей шляпы, отдавая честь:

— Огюстен Жантильи. Бывший студент, ныне безработный с дипломом. А ты?

Она чуть не отрекомендовалась передразнивая его: "Марион Лантен. Ведьма". Но вовремя спохватилась:

— Меня зовут Марион.

— Отлично. Этого достаточно. Фамилия меня не интересует, у женщин это не есть величина постоянная. Замужем?

— Да!

— Врешь, — спокойно ответил он, не повышая голоса. — Тебя вообще дома кто-нибудь ждет?

Она снова хотела возмутиться и напомнить, что это не его дело, но потом мысленно махнула рукой. В конце концов она так давно ни с кем просто не разговаривала, что можно было и ответить.

— Меня ждет сын. Я вдова, была замужем, потом он умер. Теперь мы вдвоем.

— Печально. Работаешь где-нибудь?

— Да. А вы учились в университете?

— Была в моей жизни такая страница, — подтвердил Огюстен.

— А что изучали? Право? Медицину?

Он скорчил кислую мину:

— Филологию. Да какая разница что учить. Раз денежки заплачены, бери, что дают. Так где ты всё-таки живешь?

— Сейчас направо.

Возле церкви Сен-Мартен-де-Шан им под ноги кинулся какой-то нищий. Или ворюга, кто их разберет ночью. Огюстен схватился за эфес длинной рапиры висевшей у него на боку, под плащом, но уличная тень сама шарахнулась в сторону, узнав Марион.

— Ведьма! Спаси, Господи, мою душу! — с этим криком нищий нырнул в подворотню.

Студент молча с интересом разглядывал Марион. Она с не меньшим интересом ожидала его реакции, в первый раз не сожалея о приставшем к ней прозвище.

— Куда дальше? — после паузы спросил Огюстен, кивнув на развилку трех улиц.

— Прямо.

Дальше они шли молча. Марион искоса поглядывала на своего спутника.

"Ага, испугался! — мысленно злорадствовала она. — Так тебе и надо, нахалу такому". Жантильи тоже время от времени бросал косой взгляд на бледное лицо женщины, обрамленное черным капюшоном. Марион не выдержала.

— Что, месье, испугались? — спросила она вслух, не скрывая своего превосходства. Парень безразлично пожал плечами:

— С чего бы?

— Как видите, я достаточно защищена и не нуждаюсь в особых услугах вашей шпаги, чтобы ходить по ночам одной, где мне вздумается.

— Да, вижу. Далеко еще?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы пришли, — ответила Марион, останавливаясь перед аркой ведущей во внутренний двор ее дома. — Вернее, это я пришла, а вы можете отправляться своей дорогой, куда вам угодно. Благодарю за помощь, — саркастически добавила она. Огюстен так повел бровью и улыбнулся, что весь ее сарказм мигом растаял.