Грани реальности - Марина Андреева

— И вдруг я словно услышал зов. Не в силах противостоять, пошёл навстречу… хотя и знал, что возможно это ловушка. Это была она. Та, которую я видел во снах последние лет триста…

Сон как рукой сняло. Я резко подняла голову и, не веря, что не ослышалась, уставилась в глаза этому молодому с виду парню. Его рассредоточенный взгляд направлен куда‑то в одному ему ведомую точку за окном, и на мою реакцию он не обратил внимания. Фух… пронесло. Тихонько положила голову и слежу за ним из‑под ресничек.

— Не думал, что она существует… — на его губах проскользнула печальная улыбка. — Я легализовался в этой стране. Купил квартиру в её доме… часто, едва ли не каждый день сталкивался и как безусый юнец не решался заговорить, — вздыхает.

В этот момент я искренне завидовала той, о ком вздыхает этот… кто его знает, кто он? Но чувства его чисты, это видно, да и человечности более чем достаточно. Одно то, что меня не бросил на растерзание Тошке, уже о многом говорит.

— А недавно откровенно столкнулся с ней и даже заговорил. Пригласил на вечеринку, — по губам скользнула невесёлая ухмылка. — Думал, теперь всё будет хорошо. Дурак… — очередной тяжёлый, полный грусти вздох. — Она оказалась такой же как и все в этом испорченном мире.

До меня начало доходить, что та счастливица… это же — я! Красавчик с поляны возле озера с необычными глазами цвета стали как‑то ушёл на второй план. В душе рождалось что‑то новое, тёплое, светлое и… непривычное. Вот только почему я такая же, как все? Что я ему сделала? Стало жутко обидно, а этот болван как назло умолк, погрузившись в собственные мысли.

Возможно, обиделся из‑за того, что не пошла с ним на вечеринку? Так не могла я! И вообще всё это время находилась ближе некуда. Вот только ему‑то о том не ведомо, с грустью осознала я. И так себя жалко вдруг стало. Захотелось плакать…

— Мя–я-я–а, — не удержавшись, жалобно выдавила я и мысленно обругала себя на чём свет стоит.

Мой герой встрепенулся, сбрасывая задумчивость. Взглянул на меня грустными глазами. Не более весело улыбнулся и тут же спохватился:

— Ой, малышка, ты же, наверное, кушать хочешь? — воскликнул он.

В животике тут же заурчало. Я непроизвольно взглянула ему в глаза и кивнула. Не знаю, понял ли он что‑то или посчитал это совпадением, но тут же метнулся на кухню.

Хлопнула дверца холодильника. Звякнула посуда. Щёлкнула дверца микроволновки. Пара мгновений, и таймер пискнул, возвещая о готовности «блюда». Послышались тихие шаги, и моего носа коснулся умопомрачительный аромат тёплого молока… я тут же подскочила и в ожидании уставилась на осторожно идущего ко мне кормильца, который в попытке не пролить полную чашку напоминал эквилибриста.

Желудок сжали голодные спазмы, ротик наполнился слюной. На грани терпения дождалась, когда вожделенное блюдо опустят в зону досягаемости, и тут же ткнулась мордочкой, желая попить. Коварная жидкость в то же мгновение попала в нос. Отскочив и фыркая в попытке выдуть молоко из носа, отчаянно замотала головой. Попробовала ещё раз. Теперь уже аккуратнее. Не выходит. А хочется–я-я!

Попыталась сложить губки уточкой. Не тут‑то было. Опустила подбородочек в молоко и поняла, что сейчас захлебнусь.

— Хе–е-е… — выдавила я вместе с попавшим «не в то горло» молоком.

Опять отскочила, из всех сил тряся головой. Только капли белые по сторонам летят. Желудок уже сворачивается и начинает переваривать сам себя, а внутрь так ни капельки и не попало. Лапы и хвост ощутимо дрожат в нетерпении. А как — есть‑то?

И тут вспоминаю: лакать! Осторожно приближаюсь к чашке. Опускаю туда язычок… вкусно–о-о… возвращаю в ротик, размазываю вожделенную влагу по нёбу. Балдёж… но теперь я окончательно схожу с ума от того, что не просто есть хочу, я хочу ЖРАТЬ!

Начинаю часто — часто опускать в молоко язычок. Вот уж в ротике и на целый глоточек жидкости набралось. Глотаю… желудок счастлив и требует ещё, а у меня челюсть и язык от усталости свело уже. Обидно. Хоть плачь! И есть по–прежнему хочется.

— Мя–я-я–а… — выдавливаю из себя и жалобно смотрю на недоумевающего «Рембо».

— Может тебе с ложечки покапать в ротик? — предлагает тот, и я, вновь забыв, что являюсь тварью глупой и бессловесной, киваю в ответ.

В итоге у нас‑таки получилось! Лежу довольна–а-а–я-я… пузико того гляди лопнет, и глазки закрываются…

…Проснулась с улыбкой на губах. Из‑за шторок виднеется залитая солнечным светом листва. Ура!!! Сессия позади! Впереди два месяца свободы!

Блаженно потянувшись и ощутив бьющую через край энергию, буквально взлетаю с кровати. Раздвинув шторы, впускаю в комнату солнечных зайчиков, те тут же начинают весело прыгать по лакированному паркету.

За окном… красота! Взгляд падает на дальний берег довольно живописного озера… на некогда полюбившееся мне дерево… и… шаг за шагом в голове всплывают воспоминания из минувшего сна…

А ведь в квартире и вправду тихо. Прямо как было во сне. Родители явно уже на работе. В задумчивости привычно бреду на кухню, щёлкаю кнопочкой на электрочайнике. Войдя в ванную комнату, смотрю в зеркало.

— Приснится же такое? — с улыбкой подмигиваю отражению этакой ведьмочки–обольстительницы, и наскоро приведя себя в порядок, понимаю, что как и во сне не могу устоять перед «зовом природы».

То есть в парк тянет так, что сил противиться этому желанию нет. Одеваюсь, подхватываю стопочку бумаги, карандаш, ключи от квартиры, выхожу на улицу.

…Из‑за угла выскакивает гонимая соседским псом кошка и, едва не угодив мне под ноги, запрыгивает на ближайшее деревце, спугивая стайку сидевших там птиц.

Появляется ощущение «дежавю». Опять вспомнился сон и как‑то не по себе стало…

И вот я сижу на своём любимом дереве, в задумчивости смотря на водную гладь, и видятся мне врата… карандаш в моей руке живёт своей жизнью, нанося штрих за штрихом. Смотрю на получающуюся картинку и вновь вспоминаю сон. Руки вытягивают новый лист и начинают рисовать мрачный зал замка, украшенного гобеленами, редкие факелы в каменной кладке стен, добротный стол с обилием склянок… и стоило на листке проявиться двум персонажам, как из‑за спины раздалось какое‑то, удивлённое что ли, покашливание.

— Где вы это видели, девушка, — произносит стоящий вне поля зрения мужчина, и от звуков его голоса у меня одновременно начинают подниматься дыбом волосы и замирать дыхание.

В этот миг я понимаю, что от избытка чувств мне начинает не хватать воздуха. Мир подёргивается пеленой тумана…

… — Ты совсем сдурел? — донеслось откуда‑то приглушённое шипение, говорила явно женщина. — Зачем притащил сюда? Да и как тебе вообще удалось протащить сюда эту… и если отец узнает…