Туманность Ориона - Андрей Ливадный

Покровский кивнул.

— Мои ребята уже «прокачали» сервер станции и выяснили, что должность инженера там относится к категории вечных вакансий. Кстати, знаешь, чем забиты их ангары? — с нехорошим юмором поинтересовался Покровский и, не дождавшись ответа, сказал: — Старыми штурмовиками «Гепард» со снятым вооружением.

Эта модель была абсолютно незнакома Вадиму.

— Они в рабочем состоянии?

— Откуда… — махнул рукой генерал. — Говорю же, — путевого инженера на станцию не могут заманить уже много лет.

Полуэктов покачал головой, выражая сомнение по поводу такой схемы внедрения.

— Я не специалист по старой гиперсферной технике. Водил современные «Тайфуны», но генератор низкой частоты знаю чисто теоретически.

— Не волнуйся. Моя контора на что? — опять криво усмехнулся генерал. — У тебя будет несколько дней про запас, а пока суд да дело, соберем тебе карманный тестер.

— Диагностический компьютер?

— Ну да. Ты мнемоническую обработку проходил?

— Естественно. Навыки рукопашного боя, теория информационной войны…

— Пройдешь еще раз, — перебил его Покровский. — По теории ремонта штурмовиков «Гепард», — сухо добавил он. — Пусть о технических деталях у тебя голова не болит, ладно?

— Я понял.

— Вот и славно. Произведешь мелкий ремонт наиболее «живой» из пяти имеющихся на борту «Гаммы» машин, — продолжал развивать свой план Покровский. — Соответственно потребуются испытания. Когда погрузишься в гиперсферу, вставишь полученный микрочип на место стандартного. Если я не ошибся и маяк действительно был сброшен в том районе, то у тебя появятся координаты для прыжка.

— А чем занимается «Гамма»?

— Научный центр, — скупо ответил Покровский. — Филиал института исследований космоса, базирующегося на Элио. Станция, как я уже сказал, старая, дохлая, отдана на откуп ученым за полной практической ненадобностью. Единственную ценность представляет ГЧ-генератор, из-за него орбитальный комплекс и не законсервировали, как другие поселения сектора.

Вадим мысленно кивнул, соглашаясь. Станции Гиперсферной Частоты являлись слишком ценными конструкциями, чтобы попросту бросать их или допускать простой в работе.

— Что я должен буду искать, попав на место?

— Я хочу, чтобы ты детально осмотрел этот корабль. — Палец Покровского выразительно прижал стопку снимков.

— Как должен выглядеть прыжок? — Вадим уже начал мысленно свыкаться с заданием, и его вопросы отличались лаконичной скупостью. — Я должен буду вернуть «Гепард»?

— Желательно. Трудно предугадать, какой оборот примут события. Возможно, твое пребывание на «Гамме» потребуется и дальше. Два световых года — невелико расстояние, оттуда выйдешь на связь по аварийному каналу ГЧ, доложишь, что обнаружил очередную поломку в приводе. Помочь они тебе не смогут, предложат ремонтировать на месте. На этом этапе главное — обеспечить полную секретность. Любое слово, действие — все должно выглядеть естественно и не вызывать подозрений. Понял?

Вадим кивнул. Ему в свою очередь стало любопытно: что это Покровский так плохо владеет собой? Генерал явно волнуется. Бросив косой взгляд на снимки, Полуэктов спросил:

— Какого рода информация должна быть извлечена из «Альфы»?

Андрей Георгиевич понял подоплеку его вопроса. Он сам только что напирал на секретность, а она подразумевает быстроту, короткий срок проведения акции — если Полуэктов станет болтаться там неделю, то на «Гамме» обеспокоятся за своего сотрудника, начнут искать способы, как ему помочь.

«Двое суток… а то и меньше, — прикинул про себя генерал. — За этот срок много не накопаешь, учитывая размер корабля…»

— Бортовой компьютер, — произнес он, обдумав вопрос. — Снять с его носителей всю доступную информацию по системам «Альфы». Целостность обшивки, наличие энергии, критические разрушения…

— А экипаж? Возможные пассажиры?

— Это меня пока не интересует, — отрезал Покровский. — Те, кто летел на нем, либо мертвы, либо сумели решить собственные проблемы много веков назад. Меня интересует исключительно корабль. Ты понял, Вадим?

— Да. Я могу запросить оперативный отдел о дополнительных деталях?

— Нет. — Покровский отрицательно покачал головой. — Оперативный отдел тебе не поможет. Детали операции разрабатываю я сам. Сейчас потихоньку выберемся отсюда, я отвезу тебя на квартиру, там у меня установлен защищенный от любопытных глаз и ушей терминал. Я тебе дам всю доступную информацию по «Гамме». Познакомься, набросай список необходимого оборудования… — Покровский помолчал, обдумывая, не упустил ли чего.

— Да, вот еще… Дела незаконченные остались? Свидания, там, подружки?

Вадим кивнул.

— Женщина?

— Нет, товарищ. Собирались вместе…

— Несущественно, — перебил его Покровский. — Дай координаты, ему сообщат.

Вадим знал, что спорить в данном случае бесполезно. Вытащил из внутреннего кармана электронный блокнот, набросал несколько строк записки и протянул Покровскому. Тот пробежал глазами по строкам, кивнул.

— На, забирай кристалл, капитан, и начнем работать. — Он извлек из специальной коробочки информационный носитель. — Здесь все: подробный, поэтажный план станции «Гамма», досье на всех сотрудников, список и технические характеристики их оборудования, отдельным файлом я отметил все, относящееся к «Гепардам». В общем, вживайся.

Вполне естественно, что, разговаривая с Вадимом, Покровский не раскрыл ему и десятой части истины. С точки зрения генерала, Полуэктов был не более чем хорошим исполнителем.

Он завез капитана на конспиративную квартиру и, возвращаясь назад, к зданию полицейского управления, под «крышей» которого работала его «контора», Покровский думал о перспективах, забрезживших на горизонте с момента, когда он понял, что на снимках изображена легендарная «Альфа».

Он вдруг поймал себя на мысли, что совершенно непростительно волнуется, словно юноша-кадет перед первым свиданием с женщиной.

«Слишком многое брошено на кон, а как мало средств и возможностей для четкого исполнения операции…» — подумал он, выворачивая из теснины боковых улиц на главную магистраль города, где уже началось редкое движение машин.

Через несколько минут, поднимаясь по истертым мраморным ступеням управления полиции, он вдруг остановился, обернулся и глянул в окно на унылое, отливающее нездоровой коричневой дымкой небо.

В глазах старого генерала вспыхнул азарт игрока, который предвкушает, как двинет по доске первую фигуру начинающейся партии.

Глава 2

Орбитальный комплекс сооружений, носящий непритязательное название «Гамма-4», вращался по орбите вокруг мертвого, лишенного атмосферы планетоида. Внизу, на поверхности безвоздушного космического тела, в мощные усилители станции можно было рассмотреть руины древних рудников, о которых напоминали узкие, обвалившиеся внутрь выходы шахт, куполообразные постройки подле них да еще старая, отжившая свое и брошенная за ненадобностью горнопроходческая техника.

Комплекс издревле принадлежал военным. Во время первой и второй Галактических войн тут располагалась одна из ремонтных баз военно-космических сил Земного Альянса. Позже, уже после поражения Земли в ее историческом противостоянии с колониями, объект «Гамма-4» перешел во владение Совета Безопасности Миров, который некоторое время использовал орбитальный комплекс как контрольную точку.

Прошло еще несколько столетий, в течение которых Земля окончательно утратила свое былое политическое значение, и необходимость строгого контроля древних, ведущих к прародине гиперсферных трасс отпала. Военное присутствие в данном секторе пространства уже не требовалось, и тогда система орбитальных сооружений была передана в распоряжение института изучения космоса, базирующегося на далекой планете Элио.

Теперь на бывшем военном объекте «Гамма-4» располагалась вполне мирная научная станция.

…Джонатан Беркли, ведущий специалист научного центра «Гамма», стоял в окружении группы людей посреди обширного полусферического зала.

Раньше тут располагался главный командный пост орбитального комплекса — об этом свидетельствовали старые, так и не демонтированные терминалы боевых служб. Древние компьютеры высились по периметру помещения, застыв угрюмыми колоннами мертвого пластика, — их экраны оставались темны уже не одну сотню лет. С терминалов стирали пыль, обитатели станции привыкли к ним и воспринимали уже лишь как часть интерьера, тем паче что связанные с компьютерами системы противокосмической обороны давно канули в лету, а на месте бывших орудийных башен ученые смонтировали прозрачные, напичканные приборами купола, через которые велось непосредственное наблюдение за распухшим, тускло-красным шаром стареющего светила.