Калуга - Маргарита Васильевна Фехнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иностранец доктор Гун, посетивший Калугу в 1805 г., заметил, что из домов «некоторые в самом деле столь хороши, что и в Петербурге могли бы занимать место не между последними».
И все же особенно восхитили Гуна и его спутников местоположение и силуэт города: «Но что всего более поразило нас изумлением, то был вид города с другой стороны его. Ежели смотреть отсюда на город, то имеет он прямо величественный вид по своему на высокой горе положению и по протяжению вниз по горе или по косогору…».
С конца 30-х годов XIX в. в связи с образованием новых торговых центров и возникновением железнодорожных путей сообщения начинается очень быстрый упадок экономической жизни города. Обмеление Оки вместе с открытием в 1874 г. участка Сызрано-Вяземской железной дороги, соединившей Калугу с Тулой, были причинами почти полного прекращения перевоза товаров по воде. Город утратил прежнее свое значение крупного транзитного пункта. Заглохла оптовая торговля хлебом и лесом, прекратился прогон крупного рогатого скота из восточных и южных губерний. Изделия местного производства не могли конкурировать с продукцией других промышленных центров.
В результате к концу прошлого столетия калужская обрабатывающая промышленность почти прекратила свое существование. Только некоторые художественные ремесла, приспосабливаясь к изменившимся условиям, не утратили полностью самобытного характера. Уже к 60-м годам XIX в. Калуга стала тихим провинциальным городом. При проведении в 1899 г. Московско-Брянской железной дороги Калуга была соединена с ней лишь веткой и осталась в стороне от магистрали. Только близость Москвы помешала городу до Великой Октябрьской революции окончательно превратиться в захолустье. Строительства почти не велось. Отдельные здания, возведенные в эти годы, не представляли ничего ценного с художественной точки зрения. Из-за своей малочисленности они не могли существенно изменить архитектурный облик города.
2. АРХИТЕКТУРА конца XVII - середины XVIII в.
Единственным известным в Калуге памятником гражданского зодчества конца XVII в. до сих пор считался дом купца Коробова (ул. Плеханова, 88).
Два других калужских дома того времени впервые упомянуты в работе А. А. Тица («Русское каменное жилое зодчество XVII века». М., 1966 г.). Но за годы, прошедшие после исследования этих домов, однопалатный домик с позднее надстроенным вторым этажом в глубине двора № 29 по улице Софьи Перовской полностью переделан. Нет даже следов сомкнутого свода палаты и фрагментов архитектурного убранства, близкого обработке фасадов Коробовского дома, о которых пишет А. А. Тиц.
Построенный же на рубеже XVII и XVIII в. дом № 3 по переулку Достоевского существует. Сводчатая высокая одностолпная палата подклета, в настоящее время перегороженная кирпичными стенками, когда-то была очень внушительна. Здесь, по-видимому, был склад товаров, скупо освещаемый небольшими окошками с арочными перемычками, из которых одно сохранилось. Наверх, где четыре жилые палаты перекрыты сомкнутыми сводами, попадали, очевидно, по наружной лестнице или устроенной в деревянной пристройке. Очень сильно растесанные окна верхнего этажа не позволяют судить об изначальных размерах и обработке их на фасаде.
В несравненно лучшей сохранности дошел до нас дом старосты земской избы Кирилла Ивановича Коробова. Старый купец, торговавший солью, хлебом и пенькой не только в Калуге, но и ряде городов средней полосы России, умер в 1691 г. «Палаты каменные, жилые» в его дворе упоминаются в документе 1697 г., составленном при разделе его имущества между наследниками. По исследованиям Н. Н. Померанцева, подтверждаемым А. А. Тицом, дом Коробова построен в два периода. Во второй половине XVII в. существовал только каменный подклет; верх же был деревянным. К концу столетия возвели нарядный каменный второй этаж. Дом стоял в глубине участка, как в XVII в. всегда ставили жилые хоромы. К «уличной дороге» глухой стеной был обращен «анбар соляной» с навесом, а по другую сторону ворот к забору примыкал дубовый погреб с сушилом. За домом тянулся огород, где росли также яблони, и стояли «сенник» и «клеть хлебная».
По своему плану дом мало отличается от деревянных хором «в два сруба», разделенных сенями. Верхний и нижний этажи, как обычно в жилых домах того времени, не сообщались. В неотапливаемый подклет вел «под крыльцом проход в погребы». Но был там и. «тайник», - помещение, куда можно было попасть лишь из небольшой комнаты верхнего этажа. В «тайнике» хранились развешенные на жердях ценные меха и одежда. Палаты наверху топились «по белому» из сеней. Перекрытые сомкнутыми сводами, они дают представление о характере жилых помещений XVII в. Но не сохранился главный декоративный элемент палат - старинные печи, облицованные полихромными изразцами. Большая, лучше освещенная палата служила столовой. В «красном» углу стояли иконы, а вдоль его стен - наглухо закрепленные в полу скамьи и стол перед ними. В праздники пол столовой устилался разноцветными коврами, на лавки укладывали богатые «полавошники», на стол - расшитый «подскатерник».
14. Палаты Коробовых. Главный фасад
15. Палаты Коробовых. План верхнего этажа
На функциональное назначение этажей - верхнего
