Лунатик - Роберт Стайн

— Немного. Мул не хотел спускаться в каньон, поэтому я проделал маленький фокус-покус.

— Ты шутишь.

— Конечно, — ответил он и рассмеялся.

«Его смех сводит меня с ума, — подумала она. — Уокер так редко улыбается. Он всегда такой серьезный, но когда радуется, становится очень милым».

Майра взяла его руку и с удивлением обнаружила, что та холодная, как лед. «Он очень волнуется», — подумала она. Ей почему-то стало хорошо.

— У тебя большие руки, — сказала Майра. Она прижала свою ладонь к его так, что их пальцы оказались друг против друга. — Смотри. — Пальцы Уокера были почти на два дюйма длиннее.

— Большие руки в магии помогают, — сказал он. — Я могу спрятать кролика. — Он отнял свою руку и залез в карман. — Покажу тебе новый фокус с картами. — В заднем кармане его джинсов всегда хранилась колода карт.

— В карточных фокусах нет ничего серьезного, сказала Майра. В этих словах не было ничего обидного, но она не первый раз так говорила.

— Да, я знаю. — Уокер широко улыбнулся и поднял руку с колодой карт. — Вытащи карту.

Он продемонстрировал ей три новых фокуса с картами. Майра старалась изо всех сил разгадать, как он их проделывает, но не смогла. «Уокер действительно хороший фокусник, — решила она. — У него есть настоящие способности».

Уокер вытащил из кармана монету в двадцать пять центов.

— Позволь мне показать тебе крупным планом один фокус, который я осваивал в машине.

Почему бы тебе вместо этого не показать немного пиццы? — спросила Майра, вставая и пытаясь поднять его с травы. — Он был такой длинный и долговязый, что ей казалось, будто она тянет за собой великана!

— Пиццу? Не знаю такого фокуса.

— Я голодна! — воскликнула Майра и еще раз потянула Уокера за руки. Он поднялся, а Майра потеряла равновесие и чуть не упала.

— О, извини. — На его бледных щеках появились два розовых кружочка.

Майра подняла вверх обе руки, притянула к себе голову Уокера и поцеловала его в губы.

— Рада видеть тебя, — сказала она, глядя в голубые как океан глаза.

Она была разочарована, видя, что это смущает его.

Уокер стал менее застенчивым в пиццерии Рея в торговом центре на улице Дивижн.

— Мне нравится твой сарафан, — рассуждал он, стирая бумажной салфеткой остатки сыра с подбородка. — Я раньше не видел твои плечи.

— У меня их два, — ответила Майра.

— Знаю. Я посчитал.

Официантка принесла кока-колу.

А где бусы? — спросил Уокер.

— Что?

Бусы, которые я подарил тебе.

Рука Майры машинально потянулась к шее, их там, разумеется, не было.

— Они у миссис Котлер. Кошка рассыпала бусы, а миссис Котлер собирается снова нанизать их на ниточку. «Может быть, она забыла о них. Надо будет напомнить ей», — подумала Майра.

— Я покажу тебе фокус с этой соломинкой, — Уокер сменил тему. Он легко вертел соломинку между пальцами пока та совсем не исчезла.

— Как ты это сделал? — спросила Майра.

Он протянул вторую руку, соломинка оказалась в ней.

— Как ты это сделал? — снова спросила она.

Уокер приложил длинный палец к губам.

— Тссс. Я не могу открыть этот секрет.

— Ну, тогда расскажи мне подробнее о том, как ты провел каникулы. — Майра откусила большой кусок пиццы, и томатный соус струей брызнул через стол.

— Как ты это сделала? — пошутил Уокер.

— Это волшебство, — с полным ртом ответила она.

— О каникулах больше нечего рассказывать. Я же был вместе с родителями, помнишь?

— Ты спорил со своим отцом из-за фокусов?

— Немного. Все же он вел себя нормально. Он до сих пор считает, что я должен стать юристом, а волшебными фокусами заниматься на досуге. Но он к этой теме возвращался не слишком часто, примерно через каждые две сотни миль.

— А твоя мама?

Она была занята тем, что пальцем показывала на каждую лошадь или на любой кактус. Все время приходилось напоминать, что мне не шесть лет, а шестнадцать!

Майра взяла его руки в свои.

— Я рада, что ты вернулся.

Когда они вышли из ресторана в ярко освещенный торговый центр, Уокер снова почувствовал себя неловко.

— Майра, знаешь, я действительно должен извиниться за прошлый раз.

— Что?

— За нашу последнюю встречу. Я все время хотел извиниться.

Майра очень смутилась. Она подняла глаза, пытаясь прочесть его мысли. Что тут извиняться? Она помнила лишь поцелуи, долгие, нежные поцелуи. «То была чудесная ночь», — подумала она. Они были в ту ночь на грани своих отношений. Майра даже сожалела о том, что Уокер вел себя так неуверенно и не решился ни на что серьезное.

Какие мысли…

— За что извиняться? — спросила она. — Была по-настоящему замечательная ночь.

Уокер очень обрадовался такому ответу.

— Тогда отлично. Дело в том, что я проводил тебя домой очень поздно. Я волновался, опасаясь, что у тебя могли быть неприятности. — Он положил руку ей на плечо, и Они с радостью пошли через почти пустой торговый центр.

— Мам, ты не спишь? — Майра вздрогнула, увидев мать на кожаном кресле в гостиной. В комнате было темно, если не считать света, падавшего из коридора.

— Ох… Привет! — миссис Барнс встрепенулась и быстро поднялась. На ней была белая форменная одежда медсестры. — Наверно, я уснула в кресле. Ведь я вернулась домой два часа назад.

— Почему же ты не легла в постель? — спросила Майра, зевая.

. — Я не думала, что так устала. — Она потянулась. — Теперь ясно, что силы мои на пределе. Ты хорошо провела время с Уокером?

— Да. Отлично. — Майра никогда много не рассказывала матери об Уокере. Она не знала, что та думает о нем. Мать всегда превозносила Линка до небес, говоря Майре, какой он «замечательный мальчик». Когда Майра перестала встречаться с Линком, мать, как ни старалась, не могла скрыть своего разочарования. Так что об Уокере она пока своего мнения не высказывала.

— Он хорошо провел каникулы на Западе?

— Думаю, что там было здорово. Они везде побывали. — Майра снова зевнула. — Во время поездки он много занимался своими фокусами.

Миссис Варне покачала головой.

— Он действительно увлекся этим?

Майра не знала, что именно мать имела в виду. Но она слишком устала, чтобы углубляться в эту тему.

— Наверно. Я пойду спать. Ты завтра работаешь?

— Да. Смена начинается рано утром. Хочешь верь, хочешь, нет, мне через несколько часов надо уходить. Поднимайся наверх. Я все закрою.

Мать вдруг показалась Майре гораздо старше. Может быть, из-за яркого света в коридоре. Майра пожелала матери спокойной ночи и начала подниматься по лестнице.