Лунатик - Роберт Стайн

Майра пыталась понять, почему миссис Котлер берегла эти вещи. Трудно объяснить зачем надо хранить маленькое чучело набитой мыши на пианино рядом с маской поросёнка из папье-маше и бронзовой фигуркой однорукого мальчика.

— Какая удивительная коллекция! — воскликнула Майра, когда первый раз пришла к миссис Котлер.

Женщина покачала головой и негромко засмеялась.

— Ненужный мусор. — отмахнулась она. — Коллекция хлама старой женщины, на которое собирается пыль. — Когда Майра попыталась задать еще какие-то вопросы на эту тему, миссис Котлер сменила тему, сказав: — Нам пора на прогулку.

Каждый день после обеда они совершали короткую прогулку по берегу озера. Миссис Котлер одной рукой опиралась на трость, а другой держалась за руку Майры. Было видно, что старой женщине трудно преодолевать такое большое расстояние по болотистой местности. Но она каждый день настаивала на прогулке.

Из всего, что Майра делала и доме МИССИС Котлер, прогулка но какой-то необъяснимой причина нравились ей меньше всего. Она понимала, что ей надо бывать на свежем прохладном воздухе у озера, нужно выходить на яркое солнце, да и вообще при любой возможности выбираться из старого захламленного дома. Однако ежедневные прогулки вызывали ощущение смутной тревоги, напряженности и нервозности. От вида зелено голубой поверхности воды Майру знобило даже в самые жаркие дни.

Помогая миссис Котлер обойти заросли сорняка, наклонившегося к берегу, она заметила, что та отсутствующим взглядом уставилась куда-то вдаль.

— Миссис Котлер, вам плохо?

Не отрывая взгляда от поблёскивающего озера, миссис Котлер, похоже, не расслышала её.

— Вот здесь я потеряла Винсента, — тихо промолвила она.

— Винсента?

— Моего сына. Ему… было всего три года. Ему… не следовало убегать от меня. Он не умел плавать. — Миссис Котлер отвернулась от Майры и вздохнула. — Иногда мне кажется, что я его вижу здесь. Столько лет прошло, а я его вижу. — Она крепче сжала руку Майры.

— Когда это случилось? — спросила Maйpa.

Миссис Котлер не ответила. Она долго молчала яр наконец, повернулась в сторону дома.

— Пойдем, пора возвращаться. Нужно еще почитать.

Миссис Котлер пожелала, чтобы Майра начала читать «Николаса Никльби» Чарлза Диккенса. Это была книга размером с огромный кирпич. Майра но сомневалась, что на чтение этой книги уйдет все лето. В школе они проходили «Большие надежды». «Неплохая книга, — подумала она, — но сама я бы ее не выбрала». Сейчас же она с удивлением обнаружила, что «Николас Никльби» ей нравится. Книга на самом деле оказалась довольно забавной.

Во время чтения миссис Котлер сидела на кушетке очень прямо и поглаживала Хейзел, которая лежала рядом с открытыми глазами, словно слушая, что читает Майра. Иногда миссис Котлер закрывала глаза. Майра не знала, давала ли она им отдых или задремала, но продолжала читать. В доме было тихо. Тишину нарушали лишь мурлыканье черной кошки, голос Майры и тиканье часов над каминной полкой.

— Майра, мне немного холодно. — Девушка вздрогнула от голоса миссис Котлер. Ей показалось, что старая женщина спит. — Поднимись, пожалуйста, наверх и принеси мне свитер из комода. ' — Сейчас. — сказала Майра, и, закрыв книгу, быстро встала.

— Мне так трудно подниматься и спускаться по лестнице, — добавила миссис Котлер. В тот лень она повторила эту фразу три раза. — Вся беда в моих ногах. Если бы не они, то я была бы в хорошей форме.

«Да, ты в великолепной форме, — подумала Майра, торопливо поднимаясь по лестнице. — У тебя такая удивительная кожа. И лицо такое же гладкое, как мое. Как этого можно добиться?»

Майра прошла по темному коридору к спальне миссис Котлер, которая находилась в конце холла.

Войдя в комнату, она оглянулась. Стены были оклеены темно-голубыми обоями, усеянными звездочками, которые, казалось, мерцали. Напротив похожей на королевское ложе кровати вдоль дальней стены стояли два комода.

В котором из них свитер?

Майра выбрала комод справа и потянула к себе верхний ящик. Вот это да! Как странно. Ящик оказался заполнен черными свечами… десятками черных свеч.

Майра протянула руку и, взяв одну свечку, понюхала ее. Ее поразил кислый запах. Свеча отдавала древностью и плесенью. В руке Майры она казалась гладкой и твердой. Фитиль был таким же черным, как и воск.

«Какие странные свечи, — подумала Майра, взяв еще одну. — Почему у миссис Котлер свечи черные? И зачем она прячет их в ящике комода», Позади раздалось громкое шипение. Майра выронила свечи, сердце сильно забилось. Обернувшись, она увидела Хейзел — чёрную кошку, которая смотрела на неё зелёными сверкающими глазами.

— Хорошо, хорошо Хейзел. Не надо подымать такой шум. Я иду.

Майра положила обе черные свечи обратно в верхний ящик комода, нашла свитер в нижнем ящике и поспешила вниз к миссис Котлер. Всё это время Майра чувствовала на себе взгляд кошки, как бы коривший за то, что она заглянула не туда, куда следовало. Взгляд Хейзел обвинял и предупреждал её…

Глава 3

Майра попрощалась с миссис Котлер и, затворив за собой тяжелую парадную дверь, вышла на улицу. Она глубоко вдохнула свежий воздух и взглянула на небо. Тяжелые темные облака скрыли солнце. «Надо поскорее добраться до дома, пока не начался дождь», — подумала она. Майра настроила «Уокмен», нашла Q-100 — радиостанцию, передававшую самую лучшую музыку, и спустилась по выложенной каменными плитами лестнице к дороге. Черная кошка не выходила у нее из головы. Как она зашипела, когда увидела в ее руках черные свечи, как смотрела на нее. «Перестань, Майра. Ну, перестань же, — она корила себя. — Воображение заносит тебя слишком далеко». Она прибавила шаг, давая громкой музыке заглушить свои мысли.

«Только подумай, сколько у тебя будет денег в конце лета, — думала Майра. — Представь, сколько можно купить одежды еще до того, как ты пойдешь в школу, и при этом никто ничего тебе не скажет, ведь ты сама заработала эти деньги».

Майра скользила в такт с музыкой, стараясь ни о чем не думать. Настроение поднялось. Она шагала по улице, стараясь не сбиваться с ритма настойчивой барабанной дроби.

Неожиданно в сознании всплыло лицо отца. Сколько времени прошло с тех пор, как она видела его в последний раз? Больше года. Ей хотелось знать, изменился ли он? Почему от него нет никаких известий? «Потому что ему все равно, — твердила она себе. — Потому что мы все безразличны ему. Вот почему отец и ушел».

Майра еще раз отругала себя за то, что снова преувеличивает. Она заставила себя подумать о чем-нибудь приятном. Например, об Уокере. Майра почувствовала, что очень скучает по своему новому дружку. Уже две недели как его нет. Целых две недели. Она вспоминала вечер перед его отъездом. Эти долгие поцелуи…