Потерять и обрести - Сандра Паретти

Низко прильнув к шее коня, скакавшего крупной рысью, Каролина узнала то место, где ее совсем недавно встречал эскорт из двадцати четырех всадников. Увлекшись своими мыслями, она полетела туда, как вдруг заметила, что не слышит цокота Копыт другой лошади, эхом вторившей ее скакуну. Она резко натянула поводья и обернулась. Рамон Стерн отстал. Его лошадь шла неровной рысью. Каролина развернула своего вороного и поскакала ему навстречу.

– Подкову потеряли?

– Сразу две, на задних ногах. Так я не смогу поспевать за вами.

Каролина вытащила из кармашка маленькие часы. Было уже за полночь.

– Моя карета поехала вперед. Я не знаю, когда мы ее догоним. Вдвоем на одной лошади мы далеко не уедем. Я же обязательно должна поспеть к девяти утра в Кале, на почтовый пароход в Англию.

– Скачите одна! Я найду в ближайшей деревне кузнеца. Мы намного их обогнали. Я завтра сяду на корабль…

Каролина посмотрела ему в глаза, но, как и раньше, едва выдержала его взгляд. В нем была пугающая мощь. Его внешность была олицетворением силы и решительности. Она помедлила и все же не смогла не сказать ему правду.

– Герцог арестован. За его свободу потребовали вашу. Я была готова выдать вас.

По лицу Рам она промелькнула улыбка.

– Нет преступления, на которое бы не пошли Санти.

– Санти? – Опять прозвучала эта ничего не говорившая ей фамилия.

Рамон покачал головой. Нет, сейчас он не может говорить об этом. Вот уже больше года они преследуют его, устранили всех его друзей, одного за другим; медленно сужается круг вокруг него, все мельче становится сеть. У него не оставалось ничего, кроме жизни и знаний, когда люди Лебланка привезли его в Мортемер. Но дни, проведенные там, он не воспринимал как плен. Он испытал даже своего рода облегчение, потому что скоро всему должен был прийти конец. Приподнявшись в седле, он наклонился вперед, расстегнул седельную сумку и вынул оттуда Библию, которую взял из шкафа.

– Вы очень много для меня сделали, – проговорил Рамон Стерн, – можно попросить вас еще об одной услуге? Возьмите ее с собой в Лондон. – Он протянул ей кожаный томик и не спускал глаз с ее рук, пока она не убрала его в свою седельную сумку. – Берегите ее, – попросил он. – А как только окажетесь в Лондоне, отнесите ее д'Арлинкуру – Рамон на секунду замешкался. – Адрес найдете в книге. – В его голосе послышалась мольба. – Но только ему, прошу вас, отдайте ему лично!

Каролина кивнула. Ей показалось излишним подтверждать словами свое обещание. Она молча протянула ему кошелек с деньгами и, прежде чем Рамон успел отказаться или поблагодарить, рывком повернула коня и понеслась прочь…

4

Каролина стояла перед открытым камином, но огненным змейкам, лизавшим обуглившиеся поленья, было явно так же зябко, как и ей. Сейчас потухнет и этот огонь, и в салоне станет так же холодно, как и в остальных трех комнатах. Она попросила дров и дополнительные чаши с древесным углем, однако ее пожелание явно смутило сестер Шорт и вызвало беспокойство в доме.

Этот адрес в Лондоне дал ей Филипп: дом на углу кладбища Святого Павла. Как он ей описал, так все и оказалось – двухэтажный кирпичный дом, крыша, утыканная бесконечным множеством труб; сестры Эмма и Лилибет Шорт, седовласые, изящные, в неизменных черных платьях и кружевных чепчиках, трогательно робкие, как многие старые девы, и в то же время экзальтированные; их комнаты, представляющие собой гротескную смесь изысканной элегантности и мещанской безвкусицы.

Сразу же после прибытия в Англию Каролина отправила Бату, повсюду преданно сопровождавшего ее, с запиской к французскому посланнику в Лондоне, маркизу д'Ос-мону. Она намеренно выбрала для визита на Портленд-Плейс атласное платье. Тяжелая вечерняя накидка лежала наготове рядом на стуле. Понемногу ее начало обуревать беспокойство. И куда запропастился Бату с экипажем?

В дверь постучали, она нетерпеливо распахнула ее. Держа в каждой руке по корзине с дровами, на пороге стоял Тимоти, главный помощник сестер Шорт по дому.

– Простите, графиня. Дрова еще надо было наколоть.

Он поставил корзины возле камина. Каролина сунула ему в руку монету.

– Пожалуйста, проследите, чтобы во всех каминах всегда горел огонь. Даже когда меня нет, пусть огонь никогда не затухает.

Она подошла к одному из окон, украшенных железным балкончиком с завитушками. Мягкие голубые сумерки отодвигали близко стоящие дома и кладбище со старыми раскидистыми ивами, а над всем свободно парил в дымке, выступая подобно горному массиву из облаков, купол собора Святого Павла. Внизу, в неверном свете газовых фонарей, лежала безлюдная улица. Она уже хотела отойти от окна, когда увидела въезжающий на улицу элегантный экипаж.

Каролина схватила вечернюю накидку и набросила ее на плечи, но тут двери в салон распахнулись. Это был Бату.

– Извините, графиня, что я врываюсь таким образом. Но маркиз д'Осмон… Он хотел бы с вами поговорить.

Посланник приехал к ней? Что бы это значило? Каролина терялась в догадках, когда маркиз уже появился в дверях. Она бросила быстрый взгляд на преданного слугу, и Бату бесшумно притворил за собой дверь.

Несколько мгновений был слышен лишь треск вновь разгоревшегося огня. Короткими энергичными шажками, которыми мужчины маленького роста пытаются компенсировать недостающие сантиметры, маркиз подошел к Каролине.

– Как видите, графиня, вам стоит только позвать…

– Я благодарю вас, маркиз. – Каролина все еще не была уверена, что приход маркиза – добрый знак.

Маркиз д'Осмон сбросил на спинку стула свою тяжелую черную пелерину. Потирая одну о другую озябшие руки, он подошел к камину.

– Я рад, что вы так хорошо устроились. Он отвернулся от огня и посмотрел на нее, с удовлетворением истинного патриота отметив про себя: хорошо, что такая писаная красавица – француженка.

– Какое на вас очаровательное платье! Это наполняет меня гордостью. Вы лишний раз подтверждаете славу, которую снискали в этой стране француженки, – что в любви и в моде они понимают больше, чем женщины других национальностей. Вы надолго в Лондон?

– Надеюсь, лишь на несколько дней, – ответила Каролина. – Пока не прояснится недоразумение с герцогом Беломером.

Она увидела, как маркиз нервно поправил свой белый батистовый галстук, и улыбка вдруг исчезла с его лица.

– Все это крайне неприятно… Весьма Деликатный вопрос. – Он закусил губу. – Сегодня утром с корреспонденцией из Парижа пришло предписание по этому поводу.

– От короля?

– Да, ваш брат ходатайствовал перед королем.

– Говорите же! Что собирается предпринять король против несправедливого ареста герцога Франции?