Потерять и обрести - Сандра Паретти

Вот и ступеньки, ведущие к главному входу. В ногах и спине была такая слабость, словно она только что проделала длительный путь верхом. Люди же, однако, видели только гордо поднятую голову, руку, грациозно подобравшую юбку, непобедимый огонь в глазах под густыми ресницами – и вдруг они почувствовали себя обманутыми…

Со вздохом облегчения Каролина вошла в замок. Прошло несколько секунд, прежде чем ослепленные ярким солнечным светом глаза привыкли к полумраку. Чтобы вновь обрести хладнокровие, она подошла к Длинному столу, уставленному холодными закусками. Это не были обычные, искусно сервированные роскошные блюда. Антуан Карем, некоронованный король французской кухни, которого герцог пригласил в Сен-Мало, не довольствовался чем-то повседневным. Из омаров, семги, угрей, форелей, ветчины из медвежатины, огузков косули, утиных грудок, страусиных яиц, белых и черных трюфелей, из всех фруктов и зелени, какие только существуют в мире, он построил фантастический ландшафт.

С отсутствующим выражением на лице Каролина стояла перед этим великолепием. На один миг она даже забыла свою боль. Но когда она обернулась и увидела месье Карема, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы отдать короткое распоряжение.

– Пожалуйста, месье Карем, прикажите все убрать…

Уставившись на нее, Антуан Карем не двигался с места.

– Я четыре дня и четыре ночи без перерыва работал над этим. Я превзошел самого себя. Нет-нет, не может быть, чтобы все это было впустую… – Он умоляюще поднял руки. – Во дворе полно гостей! Вы не лишите их этих деликатесов!

Терпение Каролины лопнуло. Этот человек был так наивен или так нечуток?

– Месье Карем, вы слышали мое распоряжение. Вы можете раздать блюда беднякам Сен-Мало.

– Нет! – Он театрально закатил глаза и как безумный забегал вдоль стола. – Лучше уж я разрушу все собственными руками.

Каролина стояла у лестницы. Она охотно посмеялась бы над забавной сценой. Но ей было жутко.

2

Отзвучали пять ударов часов на угловой башне. С близлежащего, поросшего камышом берега донесся крик водяной курочки. Каролина стояла в дверях и смотрела во двор. Смеркалось. Гости разъехались. Последними из Мортемера несколько минут назад уехали Филипп и Элиэтт. Ей было нелегко убедить брата, что, будучи в Париже рядом с королем, он сможет больше сделать для герцога, чем сопровождая ее в Англию. Двое слуг выкатили во двор ее дорожный экипаж. Из конюшни вывели четырех гнедых рысаков, крепких и сильных. С ее дорожным кофром на плече Бату вспрыгнул на козлы и положил его на крышу кареты. Потом начал тщательно привязывать багаж.

Прошли сутки, двадцать четыре бесконечных часа, и теперь ее душа рвалась отсюда… Каролина пересекла холл и, поплутав по полутемным коридорам, едва нашла дорогу в кабинет. Стены огромного помещения от пола до потолка были заставлены шкафами с архивами, на которых висели тяжелые замки. Наклонившись вперед, за письменным столом на стуле с высокой спинкой сидел Лебланк. Перо, поскрипывал, бегало по лежащему перед ним листу бумаги.

– Господин Лебланк, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы через каждые двадцать миль были наготове свежие лошади, – нарушила тишину Каролина. Глубокая морщина между его бровей залегла еще глубже.

– Я надеялся, что вы все же передумаете, графиня. – Управляющий отложил в сторону перо и открыл ящик красного дерева, в котором хранил печать и сургуч. Такая женщина ему еще никогда не встречалась. Любая другая на ее месте сделала бы из этого трагедию, а эту никто не видел плачущей. Она недолго оставалась в своих | комнатах. Тут же позвонила служанке, приказала приготовить себе ванну и подать свежую семгу, картофель с маслом и белое вино. Графиня была не такой, как все, она была сильной женщиной. Ее смело можно было отпускать одну в Англию. Под напором подобных чувств у Лебланка даже на миг мелькнула мысль сделать ее своей союзницей. Однако он тут же отказался от этой идеи и попытался образумить ее: – Не ездите в Англию, графиня, прошу вас.

Взгляд Каролины упал на предметы, лежавшие на столе перед Лебланком: листки, испещренные странными знаками, циркуль и транспортир, звездный маятник, астролябия. Этот человек вызывал у нее удивление.

– Как я вижу, – сказала она с улыбкой, – вы занимаетесь астрологией, месье Лебланк. Надеюсь, вы не потому стараетесь отговорить меня от моей затеи, что этому не благоприятствуют звезды?

Он посмотрел на нее, и юношеский огонь в его глазах заставил забыть и седины, и морщины, которыми время и заботы избороздили его лицо.

– Это всего лишь способ убить время мужчины, которому достаточно спать несколько часов в сутки, – заметил он.

– И что, сбываются… эти ваши расчеты. В вашей жизни происходили события, предсказанные звездами?

– Мне посчастливилось не составлять собственный гороскоп.

– А мой гороскоп? И герцога? Их вы составляли? Что вам удалось выяснить? – Заинтригованная, Каролина даже забыла, зачем пришла.

– Орбиты его звезд неразрывно связаны с вашими, графиня. – Голос управляющего звучал сдержанно, почти неприязненно.

– Я хочу это увидеть, – решительно заявила она. – Покажите мне!

Она подошла к столу, однако он закрыл листки руками.

– У нас есть пословица, – произнес Лебланк, – очень мудрая: «Если смотреть на собственные ноги, непременно споткнешься».

Сначала Каролина была обескуражена его отказом, но потом рассмеялась.

– Я послушаюсь этого совета, – сказала она. – Я не буду смотреть себе на ноги, а помчусь на всех парах в Лондон.

Управляющий опять смерил ее внимательным взглядом.

– Я сомневаюсь, графиня, что это лучший способ помочь герцогу.

– Назовите мне лучший, и я охотно последую вашему совету. Если у вас есть какие-то подозрения, говорите прямо!

– Подозрения? – Лебланк зажег свечу и поднес ее к сургучу. Красные капли закапали на бумагу. Он прижал печать к сургучу. – У человека столь богатого, как герцог, всегда есть враги, – произнес он. – Быть богатым мечтателем – ничего хуже нельзя приду мать! Мир еще никому не прощал отсутствия слабостей. – Не глядя на нее, Лебланк убрал со стола письменные принадлежности. Разумеется, у него были свои предположения. Ему всегда было ясно, что рано или поздно придет черный день. Какой бы густой ни была конспиративная сеть, как бы хорошо ни были спрятаны бумаги и незаметно раскиданы деньги по самым разным банкам, однажды одной ячейке этой сети будет суждено порваться. Но пока это было не более чем предположение. Лебланк был слишком дальновидным и прагматически мыслящим человеком, чтобы строить свои решения на догадках. Он поднялся и протянул ей открытый конверт. – Это доверенность для лондонского банка «Барринг». Предъявив ее, вы получите любую сумму, графиня. Сумма поручительства при определенных обстоятельствах может быть очень высока.