Космический вальс - Николай Бондаренко

Включился экран. Это Элла.

– Товарищ Рану, вы еще не ушли?

– Как видите.

– Час отдыха. Вы нарушаете режим.

– Я никому не давал полномочий опекать меня! – рассердился я. – У вас есть прямые обязанности, выполняйте их.

– Забота о товарищах – наша прямая обязанность. Юрий Акимович, прогоните его. Он ведь не спит ночами…

Экран погас, и Юрий улыбнулся.

– Придется прогнать.

– Вернусь – задам ей трепку, – пообещал я.

– Ну, – нахмурился Юрий. – За это нельзя ругать.

– Много вы знаете, – проворчал я. – За что можно ругать, а за что нельзя… В общем, Юра, разговор о «снегурочке» предварительный. Я старался предусмотреть все. Но, разумеется, буду думать и думать. Пока ты и Жанна должны освоить идею… Остальное покажет жизнь!

Юра проводил меня до калитки. Он все усмехался, очевидно, сомневаясь в реальности моей затеи. Что ж, поживем – увидим.

Вернувшись, я подключил через специальное устройство имя «Юлия» к общей схеме, проверил действенность вводки. Чувствовал я себя и тревожно и радостно. как, наверное, космонавт перед дальним полетом, – можно, черт побери, стартовать… Для себя я решил, что Эллу стоит ввести в курс дела, она окажется хорошей помощницей. Все равно к чьей-то помощи нужно будет прибегнуть.

Я вызвал Эллу.

– Садитесь, – показал я на мягкое кресло. – Вы, вероятно, чувствовали, что у меня идут какие-то приготовления. И даже по моей просьбе вами получена такая пластическая масса, какую во всем мировом пространстве еще не знают. Теперь настало время все объяснить. Без вашей помощи то, что я задумал, не осуществить. Надеюсь, вы не откажетесь?

Все это я произносил, глядя в окно, дабы не смущать себя созерцанием молодости, красоты и убийственной женственности. Вдруг Элла подлетела ко мне и поцеловала в щеку.

– Вот еще номер, – нахмурился я. – Если вы будете так себя вести – придется пренебречь вашими услугами.

Краешком глаза я скользнул по лицу Эллы и увидел, что мои слова не произвели должного действия: она хоть и вернулась в кресло, радости скрыть не могла – глаза так лучились, будто внутри нее взошло солнце.

– Итак, слушайте…

Я рассказал историю трагической гибели Германа и сказку о снегурочке. Элла все поняла и воскликнула:

– Вы чародей!

– Это вы чародейка. Приготовить такую пластическую массу дано не каждому. Честно говоря, я думал о вас хуже. Ну, хватит сентиментов, – я решил перейти к делу. – У меня все готово. Теперь слово вам. Вашему умению, вашей сообразительности, точности. Сегодня мы боги. Мы создаем человека. Искусственного – но все же…

Элла не скрывала своей радости. Я попросил девушку зайти вечером и подумал: да, лучшего помощника не найти. Что же касается ее навязчивого внимания, наверное, придется демонтировать и пустить в ход аппарат нейтрализации чувств…

Кто бы мог подумать, что эта девушка за короткое время так изменится! И пяти лет не прошло, как она переступила порог нашего Института, а человека не узнать… Странно. Ведь именно за самостоятельный характер, независимость суждений и, я бы ска­зал, за некоторую строптивость я и принял ее в свой отдел. Творческая личность, обладающая таким характером, более всего способна к неутомимому поиску, добивается оптимальных результатов и ошеломляющих открытий. Мне понравилось – Элла в первый же день потребовала исследовательской работы и не расставалась с научными трудами по различным отраслям знаний. На меня и остальных сотрудников института – ноль внимания. Я уловил даже пренебрежение – «Нужны вы мне очень! Мне хорошо и без вас!» О себе-то я меньше всего думал. Посмеиваясь, наблюдал за нашими молодыми учеными: они всячески старались оказать знаки внимания новой, неотразимой сотруднице, но бесполезно.

После рабочего дня я обычно оставался в кабинете – читал, размышлял, приводил в исполнение многочисленные замыслы. В своей холостяцкой квартире бывал редко. Если и делал вылазку, то к Петровым или на кратковременную прогулку.

Однажды, около девяти вечера, в кабинет кто-то постучал.

Я открыл дверь и удивился: Элла! Она посмотрела на меня в упор и спросила:

– Почему вы никогда не отдыхаете?

– А в чем дело?

– Я обратила внимание: у вас ночами горит свет.

– Очень ценные наблюдения. Что у вас еще?

– Я не совсем понимаю соотношение двух, казалось бы, простых теорий в применении к практике… Вот. – Она открыла одну книгу, вторую, третью. Чувствую, что-то здесь есть, а что – не пойму.

– Милая девочка, – сказал я. – На то мы и ученые, чтобы постигать неизвестное. Поймите меня правильно. Я не против помощи вообще, но против помощи таким, как вы. Вы сами до всего дойдете и, может быть, по пути увидите что-то такое, что никто из нас не увидел. Будет ли толк, если я объясню непонятное вам явление? Думаю, не будет. Вместо того, чтобы работать напряженно, творчески искать, вы успокоитесь, потеряете инициативу, перечеркнете по­иск. Таким образом, следует вывод: объяснять я ничего не буду. А вы потом мне скажете спасибо. Что у вас еще?

– Извините, профессор… – Элла явно растерялась. – Можно, я посмотрю, как вы работаете?

– Видите ли, милая девочка, – как можно мягче старался говорить я. – Вы достаточно проницательны и, вероятно, успели обратить внимание на то, что я довольно старый человек. Из этого следует, что у меня давно сложились привычки, нарушать которые я вовсе не намерен. К одной из таких относится привычка работать ночью. И заметьте – не просто работать, а в полном одиночестве.

– Жаль… – обиженно протянула Элла.

– В порядке исключения, – вдруг во мне заговорила непонятная доброта, – я могу позволить вам немного побыть у меня, посмотреть библиотеку. Может быть, что-то понадобится. Книги можете брать. Но, конечно, с возвратом.

– Спасибо. – Элла благодарно взглянула на меня и вошла в кабинет. – Я посижу там, – указала она в соседнюю комнату, уставленную книжными полками. Там же, за стеллажами, стояла простенькая кровать, столько лет служившая мне прибежищем для двух–трехчасового сна в сутки.

Элла стала рассматривать собранную со всего мира научную литературу и не смогла сдержать восторга.

– О! Даже Эдвард есть!

Через некоторое время опять возглас:

– Подумать только – все отцы кибернетики! Возьму…

Я вынужден был сказать:

– Давайте без шумовых эффектов. Я привык к тишине. И вообще нам пора расстаться.

– Можно, я приду еще? – спросила Элла, обиженно поджав губы. Впрочем, у нее хватило самообладания набрать десяток книг.

– Только не так часто. Все вопросы можно решать в рабочем порядке.

Дней через десять опять раздался стук. Да, это была Элла. Она вернула книги и набрала еще целую стопку. Все происходило без слов и только уходя она сказала: