После вечеринки - Джеки Браун

Чейз резко поставил стакан на столешницу и вытер губы тыльной стороной ладони. Дядя ни в чем не виноват, хоть и создается впечатление, будто он окончательно выжил из ума. Ирландские поминки, черт возьми. Да еще и в присутствии прессы. Но, к досаде Чейза, мысли об этом мероприятии вытесняли все остальные, даже о женщине, нанятой для организации «торжества».

Чейз рассеянно водил пальцем по ободку пустого стакана, вспоминая примечательные черты лица Эллы Сэнборн, пышные формы, будто с картинки пятидесятых годов, и потрясающе длинные ноги. Да, Элла красивая, сексуальная женщина, и оригинальности ей не занимать: никогда не знаешь, что скажет в следующий момент. Но достаточно ли Элла компетентна, чтобы справиться с задачей такого масштаба?

Чейз раздумывал, не налить ли еще виски, как вдруг зазвонил телефон. Взглянув на определитель номера, Чейз хотел было дождаться, когда включится автоответчик, но потом решил, что нет смысла оттягивать неизбежное.

— Что тебе, Оуэн? — спросил Чейз вместо приветствия.

— Чейз, мы двоюродные братья. Выросли под одной крышей. Разве близким нужен повод, чтобы созвониться?

Да, они с Оуэном и правда выросли вместе, но близкими людьми никогда не были.

— О нашем родстве ты вспоминаешь, только когда тебе что-то надо, — парировал Чейз. — Ну, что на этот раз?

На том конце провода ответили наигранным вздохом.

— Хотел поговорить с тобой с глазу на глаз после собрания.

— Это было не собрание, а натуральная травля. Как ты мог так поступить с родным отцом? Да ты его просто в грязь втоптал!

— Ничего подобного. Просто совет директоров захотел узнать мое мнение насчет папиной дееспособности. Согласись, ему давно пора на покой. И компания будет спасена.

— Что ты несешь? Это его компания!

— Была. А теперь она принадлежит акционерам. — С особым удовольствием Оуэн прибавил. — Между прочим, это ты уговорил папу сделать «Игрушки Трамбалл» открытым акционерным обществом.

Шесть лет назад такой ход казался разумным, но с тех пор у Чейза было более чем достаточно поводов горько о нем пожалеть.

— В таком случае нужно объяснить акционерам ситуацию.

— А им и объяснять не надо, они и так все видят. Графики продаж говорят сами за себя. Папа… потерял хватку.

— Ничего он не терял.

— Мы с тобой оба понимаем, что это, мягко говоря, неправда, — произнес Оуэн с намеком на печаль в голосе. — Половину времени папа проводит в собственном мире.

— Для креативного гения это нормальное рабочее состояние. Другой человек не смог бы придумать столько хороших новых игрушек…

— Зато был бы хорошим отцом, — выпалил Оуэн.

— Так вот в чем проблема! Детские обиды?

— Если бы только это!

— Да неужели?

— Слушай, с тех пор как мама умерла, у папы и с памятью беда, и соображение подводит. Ты, наверное, и сам замечал. Знаю, ты удивишься, но меня искренне беспокоит будущее «Игрушек Трамбалл». Папе пора отойти в сторону.

— Ему просто нужна… помощь и поддержка.

— Спору нет. Но согласись, что в данный момент папа не в состоянии управлять компанией.

— Эллиот создал ее из ничего. Без его видения и творческого таланта «Игрушек Трамбалл» попросту не было бы. А ты перешел на сторону акционеров и членов совета директоров, которые спят и видят, как бы избавиться от твоего отца!..

Чейзу даже думать об этом было противно, однако порой он невольно задавался вопросом: уж не Оуэн ли распустил слухи про старческое слабоумие, которые усугубляют и без того безнадежную ситуацию?

— Пойми, Чейз, это бизнес. Ничего личного. Нельзя закрывать глаза на факты. А факты таковы, что мы больше не в состоянии предложить ни одного нового продукта. Только и делаем, что повторяем за другими.

— Говорю тебе, у нас утечка. Кто-то сливает информацию конкурентам.

По этой причине Чейз и ужесточил правила, под корень изведя нежно любимую дядей свободную и непринужденную атмосферу. Чейз понимал, что из-за суровых мер его теперь считают тираном. Однако просто не знал, что еще можно сделать. Ради Эллиота он готов был на все, лишь бы защитить дядино драгоценное детище.

— Нет никакой утечки! — с неожиданным пылом заспорил Оуэн.

— Тогда как ты объяснишь тот факт, что «Келлерман» выпустил серию динозавров с дистанционным управлением всего за две недели до нас? — возразил Чейз.

Компания «Келлерман» была самым крупным их конкурентом. В свое время ее основатель, Рой Келлерман, не только работал в «Игрушках Трамбалл», но и был одним из лучших друзей Эллиота. Но уже несколько десятков лет они не общались. Оборвала дружеские отношения ссора, причиной которой, судя по тому, что было известно Чейзу, являлась тетя Изабелла. Только на ее похоронах они поговорили друг с другом в первый раз с тех пор, как стали конкурентами. Эллиот утверждал, что они зарыли топор войны. Однако у Чейза сложилось впечатление, что Келлерман всадил этот самый топор бывшему другу в спину. По крайней мере, примерно тогда у «Игрушек Трамбалл» и начались серьезные проблемы.

Оуэн парировал:

— Они провели исследования. Определили, какой товар будет пользоваться спросом у целевой аудитории — мальчиков от пяти до десяти лет.

— Исследования?! Они просто взяли и украли нашу идею!

— Твои подозрения ни на чем не основаны. Послушай, Чейз, я тоже люблю папу, но с тех пор, как умерла мама, он сильно сдал. С каждым днем ведет себя все страннее и страннее. Взять хотя бы эту бредовую затею с ирландскими поминками. Разве такому человеку можно доверять руководство компанией?

Чейз проигнорировал притворную усталость, звучащую в голосе Оуэна. Несмотря на все ужимки, Оуэн не мог скрыть, насколько ему не терпится занять отцовское место, хотя Эллиот ясно дал понять, что хочет видеть своим преемником Чейза. Но даже если Оуэну удастся добиться отставки Эллиота, то чтобы встать у руля, не обойтись без поддержки совета директоров. Впрочем, Оуэн делал в этом направлении большие успехи.

А задуманные Эллиотом поминки могут оказаться последним гвоздем в крышке гроба, где будет покоиться дядина карьера. И тот факт, что мероприятие организует девушка, верящая в счастливые пенни, отнюдь не помогал избавиться от дурных предчувствий.

В следующий вторник ради встречи со своим первым клиентом Элла раскошелилась на такси. Раз не придется топать через весь Манхэттен на своих двоих, можно надеть любимые туфли на каблуках. Черные, лакированные, на носах — серебристые узоры. В них Элла сразу становилась на десять сантиметров выше. Но, увы, если ходить в обожаемых туфлях слишком долго, начинаешь неэлегантно ковылять. Зато как же здорово они смотрятся с малиновыми обтягивающими джинсами и принтованной блузкой с баской, которая досталась Элле почти бесплатно на закрытой распродаже в Швейном квартале.