Абхазия и итальянские города-государства (XIII–XV вв.). Очерки взаимоотношений - Вячеслав Андреевич Чирикба

заимствование указывает и буква и в адә-крин вместо ожидаемой ы (см. Ихақәиҭу сс. 17, 220), что подтверждает использование переводчиками греческой (krinon) или церковнославянской (кр1нъ) формы названия цветка при переводе данного фрагмента Евангелия. Кстати, из греческого заимствованно также церковнославянское кр1нъ ‘лилия’ (см. Фасмер 1986: 377).

Со второй половины XIV до конца XV века Анакопия/Никофа оставалась пограничным городом между территорией к юго-востоку от нее, включая Савастополи, контролируемой мегрельскими князьями Дадиани и остальной частью Абхазского княжества под контролем княжеского дома Чачба. Тем не менее, такая пограничность, по-видимому, не очень мешала экономической деятельности генуэзцев, умевших хорошо ладить и договариваться с местными правителями, весьма заинтересованными в материальных выгодах от подарков и пошлин с бизнеса итальянцев, и от сбыта им своих товаров, включая рабов.

Экспансия Мегрельского княжества

В первой половине XIV века усилившийся правитель Одиши (Мегрелии) Георгий I Дадиани, с помощью картлийского царя Георгия, присоединил к Мегрелии часть территории Абхазии вплоть до Анакопии.[71] Правившие Абхазским княжеством князья Чачба вынуждены были перенести резиденцию из Акуа (Сухума) на запад страны. Таким образом, мегрельские правители, называемые итальянцами Бендианами (Bendiano, principe della Mingrelia «Бендиано, князь Мегрелии»[72]), от названия их резиденции в с. Бедиа и производного от него титула Бедиели, т. е. «бедийские», установили временный контроль над юго-восточной частью Абхазии, включая главный и экономически важнейший абхазский порт Савастополи.

Как полагают, княжество Бедиано, включающее Мегрелию и часть Абхазии до Анакопии, окончательно сложилось в отдельную политическую единицу к концу XIV века.[73] В итальянских документах того периода говорится о правителе Бендиано, который правил также в Савастополи: domino bendiano domino sauastopolis ‘правитель Бендиано, правитель Савастополи’,[74] ср. также Bendiano, signore di Savastopoli ‘Бендиано, синьор Савастополи’.[75] Грузинские послы в Риме именовали Бедиани «царем Мегрелии и Абазии» (Bendas Mengrelia et Abasiae rex).[76]

К этому периоду оккупации части Абхазии соседней Мегрелией относится практика именовать на итальянских картах порт в Сухумской бухте у устья реки Кяласур как Porto Mingrello ‘Мегрельский порт’ (см. также ниже).

Несмотря на мегрельский контроль над Савастополи, итальянцы хорошо знали, что Дадиани являлись правителями соседней с Абхазией страны, что явствует из упоминания в источнике 1464 года Бендиано как «главы татарского племени соседней Мегрелии» (Bendiano capo di una tribù tartara della vicina Mingrelia).[77]

Помимо «Бендиано», документы упоминают также местного правителя города, называя его «князьком Савастополи» (principotto di Savastopoli).[78] Местом его проживания была, по всей вероятности, крепость на холме, возвышающемся над Сухумом, именуемая ныне «Замком Баграта» (по имени царя Абхазии и Грузии Баграта III). Неясно, принадлежал ли этот правитель к абхазской династии Чачба (Шервашидзе), либо к ветви мегрельских Дадианов.

Другая часть Абхазии – от Анакопии до западных пределов провинции Садзны (т. е. до реки Мацесты), продолжала оставаться под властью князей Чачба. В письме к Филиппу Бургундскому от 29 апреля 1459 года император Трапезундской империи Давид сообщает о формировании антиосманской коалиции, называя в числе участников этого планируемого военного союза князя Мегрелии Липарита Дадиани, Георгия VIII Грузинского, а также князя Абхазии Рабия с его братом и баронами и 30 000 воинами.[79] В письме турецкого султана Мехмеда II (Завоевателя) Московскому царю Ивану III султан упоминает о покорности ему «Великого царя абхазов и черкесов – бана Шервашидзе», т. е. Чачба.[80]

Все это подтверждает, что Абхазия оставалась отдельной политической единицей, хотя и с урезанной территорией (на карте Весконте де Маджоло 1519 г. она названа auogaxia prouincia ‘провинция Абхазия’), а владетельные князья Чачба сохраняли суверенитет над всей Абхазией к северо-западу от Анакопии. Правители Чачба предпринимали неоднократные попытки вернуть контроль над захваченными мегрелами территориями, в особенности над Акуа-Савастополи, что вызывало ответные мегрельские карательные экспедиции. В 1414 году князья Чачба вновь выступили против захватчиков, в ответ на что правитель Бедиано Мамия II вторгся со своими вооруженными силами на территории центральной и западной Абхазии. Кампания завершилась для Бедиано катастрофически – мегрельское войско было разбито, а сам Мамия убит. Однако вооруженное вмешательство поддерживавшего Бедиели западногрузинского царя Александра I не позволило владетельному дому Чачба закрепить военную победу возвращением контроля над оккупированной частью территории страны.[81]

Тем не менее, по-видимому, к концу XV века в результате упорной борьбы владетельные князья Чачба восстановили свой контроль над столицей абхазского княжества Акуа (Савастополи), отодвинув границу между Абхазией и Мегрелией за р. Кодор.[82] Отражением этого события стало появление на картах ряда западноевропейских картографов XVI–XVII веков абхазского обозначения Сухума – Акуа (Aqua, Acua, см. ниже). Полное же освобождение всей территории Абхазии от власти мегрельских Дадиани было осуществлено во второй половине XVII века, когда князю Швараху Чачба, вместе с двоюродным братом Квапу, удалось восстановить абхазский контроль над юго-восточной частью территории Абхазского княжества и установить границу по р. Ингур, которая с тех пор неизменно остается юго-восточной границей Абхазии.

Глава 3

Католическая церковь в Средневековой Абхазии

Начало прямого взаимодействия католической церкви с Абхазией относится к первой четверти XIII века, в тот период, когда папский престол переместился из беспокойного Рима в город Авиньон в Бургундском королевстве (ныне Франция). В течение 67 лет Авиньон был местом пребывания папской резиденции, и все папы были французами. Второй по счету авиньонский папа, Иоанн XXII (в миру Жак д’Юэз, Jacques d’Euse), правил долго, с 1316 по 1334 год (см. илл. 6). Будучи отличным администратором, он был весьма озабочен идеей продвижения христианского учения на Восток. Именно при нем началась активная миссионерская деятельность на Ближнем Востоке двух орденов католической церкви – францисканского и доминиканского. В 1333 году он учредил в Каффе миссионерский учебный монастырь для изучения монахами восточных языков.[83]

Своей буллой Redemptor noster от 1 апреля 1318 года Иоанн XXII учредил Архиепархию Римско-Католической церкви в Сольтание (Archidioecesis Soltaniensis), просуществовавшую с 1318 по 1425 год. Сольтание (Soltania/Soltaniyeh) был названием города и района в северо-западном Иране в провинции Зенджан к югу от Каспийского моря. Сольтание стал столицей монгольских правителей Ирана Иль-Ханов из династии Хулагидов (по имени внука Чингисхана Хулагу), перенесших в этот город свою резиденцию из Табриза. Город располагался на перекрестке важных караванных путей, куда стекались купцы со всего света; среди них было немало генуэзцев и венецианцев. В католическую митрополию Сольтание, первым архиепископом которой стал доминиканец Франческо из Перуджи, вошли епархии Нахичевани, Тебриза, Тифлиса, Мараги, Квилона, Самарканда, а также архиепархия Себастополиса Абасгийского. Себастопольская архиепархия в Абасгии, т. е. Абхазии (Archidioecesis Sebastopolitana in Abasgia) подчинялась непосредственно Херсонесу Понтийскому (в Крыму) в составе католической митрополии Сольтании.

В том же 1318 году папа Иоанн XXII послал на