Вкус победы - Кэрол Хови

– Поздравляю, мисс Кэмерон, – настиг ее другой голос, который она слышала перед гонками. От этого глубокого, звучного и твердого голоса у нее невольно по спине побежали мурашки. – Трудную гонку пришлось выдержать вам сегодня.

Даже не оглядываясь, она знала, что этот интригующий голос принадлежал человеку, который обращался к ней перед стартом. Его манера называть ее имя сердила Эллин, хотя в то же время она чувствовала какую-то признательность к нему. В конце концов, сам мэр – этот глуповатый человек – поверил незнакомцу и объявил о победе Шейка. Могла ли она, как наездница Шейка, тоже поверить в его добрые намерения?

Эллин повернулась, чтобы обратиться к нему вежливо и радушно, но, к своему разочарованию, увидела, что он стоит всего лишь в трех шагах от нее, беззастенчиво оглядывая ее с ног до головы своими кофейного цвета глазами. Болезненно осознавая, что облезлое одеяло едва скрывает мокрый костюм, волосы и сапоги, она могла только тупо посмотреть на его безупречный с иголочки костюм в полоску и серый шелковый галстук. Он вежливо приподнял свою черную фетровую шляпу, из-под которой показались иссиня-черные волосы, которые не были уложены в обычную прическу, а свободно спадали до плеч и не были залакированы. Ей захотелось поправить его волосы. Он улыбнулся раздражающей ее улыбкой, как будто догадался об этом скрытом желании.

– Меня зовут Джошуа Мэннерс, мисс Кэмерон, – любезно сказал он, без сомнения, пытаясь очаровать ее, что ему, надо сказать, удалось.

Джошуа Мэннерс, как почувствовала Эллин, производил впечатление на всех, с кем он знакомился, и это впечатление зависело от того, какую пользу он собирался извлечь. Ей казалось, что мужчины относились к нему с уважением и осторожностью. Он не был человеком огромных размеров, но был, однако, выше многих, и его широкие плечи и красивое телосложение выдавали силу, скрывающуюся под безупречно сшитым костюмов, Она была уверена, что он твердо и решительно пожимал руку при приветствии, а его темные, глубоко посаженные, пытливые глаза могли легко оценить, что представлял из себя стоящий перед ним человек.

С другой стороны, в нем было что-то нежное, перед чем не могли устоять женщины. У него был большой чувственный рот и выступающие скулы, переходившие в подбородок с ямочкой, который сочетался с небольшим вздернутым носом. Густые темные брови подчеркивали его лоб и аккуратно уложенные, но постоянно выбивающиеся пряди черных волос, а покрывавшая и сверху черная фетровая шляпа с великолепным эффектом завершала ансамбль.

– Я представитель губернатора Артура Меллетта, – продолжал он приятным и даже почтительным тоном. – Я ищу подающих надежды жеребцов для его конюшен.

Так вот в чем дело. Эллин слегка расслабилась. Но только слегка. Этот человек, очевидно, увидел, что Шейк превосходит других посредственных жеребцов, и это возвысило незнакомца в ее глазах. Но в то же время, он был слишком обворожительным, чтобы ему полностью можно было доверять. Спасибо уроку, который преподнес ей Райф. Она сделала свое лицо непроницаемым под его пытливым внимательным взглядом и ответила:

– Мы рады, что наш губернатор интересуется местными событиями, – заметила Эллин ничего не выражающим тоном, похожим на его собственный. – И как мы рады, что у его посла такой наметанный глаз.

«И властные начальственные манеры», – подумала она, но вслух не произнесла.

– Я был рад вмешаться… – сказал он. Напомнив ей специально, решила Эллин, чтобы она его еще раз поблагодарила. Ее лицо покраснело, и девушка впервые обрадовалась тому, что у нее грязные щеки. Эллин, натянув одеяло, поняла, что плечи ее были голыми под этим одеялом. Голыми. И беззащитными.

– Мы, – промямлила она, по какой-то причине не смея встретиться глазами с его пытливым взглядом, – мы у вас в долгу, мистер Мэннерс. Извините, пожалуйста…

– От имени губернатора я хотел бы поговорить о покупке животного, – продолжал он, как будто не замечая ее попытки уйти от него. – Конечно, я уверен, что сейчас не самое лучшее время для таких разговоров, но мы могли позднее встретиться у вас на ранчо.

Эллин не удержалась и уставилась на него. Джошуа Мэннерс, по ее мнению, становился опасным. Он близок к нарушению границ обычной вежливости. Нужно было обладать достаточной наглостью, чтобы предложить ей и Мисси развлекать его на собственном ранчо, даже если он и был представителем губернатора. Его нахальство напомнило ей другого приезжего, которого она слишком надолго запомнила.

– Шейк, – отчетливо произнесла она, посмотрев ему в глаза, – не для продажи.

Ее разъярило то, что он осклабился и покачал головой.

– Самоуверенное и оригинальное заявление, мисс Кэмерон, – сказал он, подходя поближе к ней. – Валюта, как нам обоим известно, редкий и дорогостоящий товар в этих местах, чтобы от него отказываться без веской на то причины. И, как показывает мой опыт, все продается, если цена достаточно высока, особенно в этих забытых богом местах.

Ей отчаянно захотелось убежать от него, но она продолжала отстаивать свою позицию. Из всех самоуверенных, нахальных типов, которых ей удавалось встречать в Рэпид-Сити, этот превосходил всех в своей наглости. Конечно, может быть, в большинстве случаев Мэннерс был прав. Но, по ее мнению, это не мешало тому факту, что вел он себя как грубый политический сутенер. Потом он начнет угрожать ей!

– Боюсь, – начала она, героически пытаясь сдержать гнев и страх, – что вы напрасно теряете время, свое и вашего губернатора. Шейк не продается.

Мэннерс на секунду склонил голову, задумчиво приложив палец к губам и скрестив на груди руки.

«Теперь иди!» – подстегнул ее внутренний голос. Но по какой-то причине она осталась, плененная неотразимым и сильным очарованием Джошуа Мэннерса, назло себе.

– Ваша гордость мешает вам трезво мыслить, мисс Кэмерон, – сказал он тихим голосом. И у нее на мгновение сердце ушло в пятки. Мэннерс бросил на нее недружелюбный взгляд своих карих глаз.

– А ваше тщеславие мешает вашему благородству!

Она попыталась закрыть рот рукой, когда увидела, что у него оскорбленно распахнулись глаза. Растерянная, она думала о том, как извиниться за слова, что сорвались с языка.

– Мое тще… Извините, мисс Кэмерон, – мягкий баритон Мэннерса стал холодным, как дакотская зима. – Но я преклоняюсь перед вами. Я никогда не видел, чтобы скромная женщина когда-либо осмелилась принять участие в стипль-чезе.

Его слова больно обожгли ее, но Эллин выше подняла голову.

– В таком случае, мне очень жаль, что у вас такой ограниченный опыт, – сказала она, сжав кулаки, стараясь унять дрожь в руках. – И даже, если бы мой жеребенок продавался, я не думаю, что стала бы иметь дело с таким подхалимом, как вы.