Вкус победы - Кэрол Хови
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 2
Звук воды, плещущейся в тазу, разбудил Джошуа Мэннерса, видевшего приятные сны. Он потянулся и открыл глаза. Ему понадобилось лишь одно мгновение, чтобы понять, где он. Джошуа проделал довольно большой путь, и этот городок – как там его, Рэпид-Сити? – да, так именно он назывался – был третьим на его пути за эту неделю. Он снова закрыл глаза, надеясь досмотреть сон и еще немного вздремнуть. Но прикосновение теплой, влажной мочалки ко лбу лишило его этих удовольствий.
– Уже поздно, Джошуа, – сказали ему низким слащавым альтом. – Ты опоздаешь на скачки.
Джошуа лениво улыбнулся, вспоминая прошедшую ночь. Как ее звали? Лотти? Нет, Летти. Именно так. Он, не открывая глаз, потянулся к умывающей его руке. Рука была теплой и полной. Он с глухим стоном сжал ее.
– Принеси мне, пожалуйста, завтрак, дорогая, – растягивая слова, попросил он. – Я бы мог съесть слона.
Она засмеялась, как будто никогда не слышала ничего более остроумного.
– Вряд ли у меня найдется кусок мяса, – ответила она, и Джошуа услышал, что девушка пошла к двери. – Но я постараюсь сделать все возможное.
– Это все может сделать любой из нас, – сказал он вслух больше самому себе, чем ей. Девушка закрыла за собой дверь.
Когда Джошуа убедился, что остался один, он встал с уютной постели, мягкой и чистой, лучшей чем в большинстве гостиниц, где ему доводилось останавливаться, и быстро оделся.
Джошуа повязал шарф, выглядывая из окна комнаты на оживленную улицу, вновь сосредоточившись на деле, которое привело его в этот старинный горный городок. Джошуа был послан губернатором столь же отдаленной местности Дакота в городке Пиерре.
Такие путешествия, как это, частенько преподносили пару сюрпризов, которые, как это было в прошлом, приводили к получению премий от губернатора, который рад был поставить в свою конюшню еще одного лучшего скакуна в округе, если не в стране.
Приехав в город прошлым вечером, Джошуа услышал об одном таком потенциальном сокровище: обычно ходившие в столь маленьком городишке сплетни подтвердили несколько развязанных вином в ближайшей пивной языков, назвавших имя Шейка. Кажется, мнения по поводу жеребца разделялись на два противоположных лагеря, но единодушно сходились в неодобрительных отзывах об его жокее, Эллин Кэмерон, владелице пивной. Не желая оказаться предвзятым в своих оценках, Мэннерс покинул это заведение, не навлекая на себя враждебности и предпочитая найти успокоение в женщине, не имеющей твердого мнения по поводу предстоящей гонки.
Летти Осборн оказалась именно такой женщиной, управляющей весьма представительным борделем под маской пансиона. Она была таким же хорошим поваром, как и партнершей в постели, и его ночь завершилась великолепным завтраком. Когда Мэннерс вышел из ее дома, он был удовлетворен во всех отношениях и с интересом ожидал начала скачек.
Рэпид-Сити лихорадило в предвкушении крупнейшего события, которое ежегодно праздновал город. Это был типичный муниципальный город с населением около пятисот человек, но его численность увеличивалась вдвое с приближением скачек. Утопающая в грязи главная улица, по которой проходило большое число зрителей, была украшена протянувшимся с одной стороны улицы от здания коммерческого банка на другую сторону до здания почты плакатом, объявлявшем о том, что «Городская гонка с препятствиями состоится 1 апреля 1898 г.». Последняя цифра года неоднократно исправлялась на другую, и ткань на этом месте была потрепанной и изношенной. Граждане, облаченные в свои лучшие пасхальные убранства, толпились в конце улицы, они несли флаги, хлопушки и кричащих детей.
Наметанным глазом Мэннерс оценивал прибывших на стипль-чез людей, которые проходили мимо него, пока он стоял на переднем крыльце дома Летти. Там были скотники, молодые и старые, на крепких, надежных лошадях, не желавших разделять мнение своих хозяев по поводу скорости езды. Были также и молодые будущие денди на недавно объезженных жеребцах и меринах, чей пыл и возбудимость соответствовали извилистому треку гонок.
Мэннерс хотел бы знать, кто из них, если только они здесь присутствовали, были Эллин Кэмерон и Шейк.
– Ты вернешься к ужину? – с надеждой в голосе спросила появившаяся за его спиной Летти.
Он извлек солидные золотые часы из жилетного кармана, взглянул на них и, положив обратно, не оглядываясь, покачал головой.
– Нет, если, мое дело пойдет хорошо. Может быть, в следующий раз.
– Я буду здесь, – уверила она его заискивающим голосом.
Даже не попрощавшись, он сошел по оставшимся ступенькам на обочину и неторопливо побрел по направлению к толпе. Через несколько минут он уже протискивался сквозь толпу к веревке, которую натянули, чтобы предотвратить несчастный случай – людей могли затоптать насмерть копыта двадцати неукротимых лошадей. Толпа взволнованно напирала на Мэннерс. «Отличное место для воров-корманников», – отметил он и с радостью подумал о том, что все его ценные вещи в безопасности лежали в нагрудном кармане. Мэннерс удивленно осмотрелся вокруг. Все эти люди, в лучшем случае, лишь несколько секунд увидят гонку, а будут думать, что они получили большое удовлетворение. Он про себя усмехнулся над особенностями человеческой природы и устремил взгляд на поле.
Двадцать наездников толпились кучкой, по-видимому, они тащили жребий перед стартом. Наездники друг за другом появлялись на поле, приветственно махая регистрационными номерами своим болельщикам в толпе.
Мэннерс вздрогнул и поднял руку, чтобы защитить глаза от солнца – он не хотел верить – это не могла быть женщина! Он был настолько ошеломлен, что не заметил, как произнес эти слова вслух, а стоявший рядом с ним парень, с толстым, как у свиньи, лицом, сказал ему низким дискантом:
– Может. Так оно и есть. Это Эллин Кэмерон, – потом, перейдя на шепот, чтобы не оскорбить присутствующих женщин, он добавил: – Сука. Надеюсь, что она разобьется.
Мэннерс пропустил мимо ушей оскорбительное и гадкое замечание этого низкорослого человека, очарованный видом женщины с копной золотисто-каштановых волос, завязанных узлом на затылке. Для женщины она была высокого роста, но ее движения были настолько отточены и изысканны, как будто она была хозяйкой на светском приеме, а не жокеем на стипль-чезе. Глаза были подобны сверкающим изумрудам в обрамлении камеи и выделялись на фоне белой кожи. Ее утонченная красота говорила об аристократическом происхождении и воспитании, и казалось, что этими качествами она обладала с величественным пренебрежением.
Одетая в укороченный ковбойский костюм, женщина и в самом деле собиралась участвовать в гонке, а не наблюдать за ней. Она рассматривала полученную регистрационную карточку, потом подняла голову и какое-то мгновение смотрела прямо на Мэннерса. Дрожь, пробежавшая по его телу, когда она перевела взгляд на неизвестный третий объект, ошеломила Мэннерса.