Феномен - Никита Андреев

Девушка с дредами попросила апельсиновый сок. Катарина налила ей сверх нормы. Высоколобый мужчина попросил два стакана воды без газа, при этом, проигнорировав просьбу сына лет семи о газировке. Он протянул за стаканами огромные клешнеподобные кисти. Катарина испугалась, что он прольет воду и сама поставила каждый стаканчик на столик перед ним.

Если кто – то смел сказать, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, Катарина готова была бросить в этого человека тухлый помидор. Миша познакомился с ее дочкой Вероничкой, они быстро поладили. Он признался, что любит детей и мечтает иметь не меньше трех.

На Вероничкином трехлетии они крепко выпили, Миша впервые откровенно рассказал о своем прошлом. Он вырос в семье кадрового военного. Все его деды и прадеды были военными, жесткими и принципиальными людьми. Таким же отец хотел видеть сына. Его мягкотелость он пытался воспитывать жестким словцом, а когда это не получалось в ход шел ремень, кулаки или ножка от табурета. Когда двенадцатилетний мальчик отказался ехать в военно – патриотический казакский лагерь, а вместо этого проявил желание заниматься в кружке по моделированию самолетов, отец вспылил и сломал ребенку челюсть. Отец принял единоличное решение – сын пойдет учиться в военное училище. Когда же Миша заявил, что решил стать пилотом гражданской авиации отец пообещал закрыть ему дверь в родительский дом. Он не мог позволить, чтобы сослуживцы осмеяли его за непутевого мягкотелого сына. Миша ушел сам. Чтобы заработать на учебу и приблизиться к своей мечте он пошел в бортпроводники.

Мужчина с бородой смиреной внешности в длинной мешковатой одежде заказал воду без газа и поблагодарил Катарину и бога.

История Миши потрясла Катарину. В тот же вечер это случилось. Наутро она чувствовала себя отвратительно, ведь он был для нее как брат. Они договорились забыть об этой ночи навсегда. Отношения между ними заметно охладели. Чувствовалось, что каждый хотел что – то сказать и боялся, был скован стеснениями, как школьник пишущий записку любимой девочке. Катарина не могла воспринимать Мишу как мужчину, ведь он знал все ее секреты даже лучше чем она сама. Она хотела извиниться и надеялась, что Миша скажет то же самое. Этот разговор состоялся накануне. Неожиданно Миша признался в любви и поставил ее перед жестоким выбором: либо они будут вместе и поженятся, либо они больше не друзья. Катарина не могла выбрать среди невозможных вариантов. Да разве можно так поступать? Миша прочитал ответ в ее глаза и ушел.

Миша подал женщине с мальчиком лет десяти два стакана воды без газа. Мальчик протянул руку, но мама перехватила оба стакана. Мальчик в ответ надул щеки и громко произнес что – то невнятное, затем швырнул книгу Гарри Поттера в спинку кресла. Книга отскочила матери в руку и та пролила воду на себя.

– Прекрати ты, ошибка природы!

Пассажиры обернулись и осудили женщину взглядами.

Мальчик снова заговорил невнятно. Он замотал головой из стороны в сторону, как маятник часов с кукушкой.

У Катарины защемило в сердце. Как может мать так о сыне? Ей хотелось вмешаться, выказать ей недовольство как мать матери, но вместо этого она просто спросила:

– Может вам что – нибудь еще принести?

Женщина не отреагировала на ее вопрос, она дёргано вытирала платком воду с блузки.

Катарина толкнула тележку, чтобы быстрее убраться подальше. Женщина схватила ее за руку, сильно, но не для того чтобы сделать больно, а остановить.

– Я прошу прощения, – она говорила тихо, чтобы слышала только Катарина. – Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, я просто устала.

Мальчик все вертелся и жужжал, имитируя гул двигателей.

– Мой сын страдает аутизмом, – виновато продолжила она.

Воображение нарисовало в голове ужасные картины, как будто то же самое происходило и с дочкой Катарины.

– У него бывают приступы. Я не оправдываю себя, просто хочу сказать, что не хотела этого. Мне так стыдно.

Катарина положила ладонь на ее руку, такую теплую, настоящую, материнскую.

– Может, я могу как – то помочь?

Женщина вытащила из сумки упаковку таблеток. В уже распакованном ранее отделении лежала заготовленная половинка.

– Мы сейчас проходим курс лечения, – она раздавила таблетку в порошок и бросила в стакан воды, поднесла мальчику ко рту.

Все еще покачиваясь, он откинул голову назад и выпил, частично вода пролилась через кончики губ.

– Он сейчас успокоится и уснет. Следующий прием через четыре часа. Вы не могли бы…

– Разбудить вас? – предположила Катарина.

– Если можно. С Владивостока летим. Я на ногах больше суток, нервы не выдерживают.

– Конечно, я вас разбужу, и обещаю, вас никто не потревожит.

– Вы не могли бы сохранить это у себя? – Женщина протянула ей упаковку таблеток, – Он тащит в рот все, что найдет. Боюсь, проснется раньше меня, а я не почувствую как в сумку залезет.

Катарина убрала таблетки в карман пиджака. Одно их название – «Нейротазин» пугало не на шутку.

– Не волнуйтесь об этом и засыпайте. Можете на меня положиться.

– Спасибо вам огромное.

Когда Катарина отвлеклась от женщины, Мишин силуэт исчез за шторками кухни. Он же прекрасно знает, что тележка тяжелая и ей не под силу толкать ее в одиночестве. Он специально бросил ее, чтобы наказать, отомстить.

Как же она могла так ошибиться в человеке?

Преисполненная негодованием, она докатила тележку до последнего оставшегося пассажира на заднем ряду. Спросила мужчину, не желает ли он прохладительных напитков. Мужчина не ответил, только равнодушно смотрел перед собой и даже не моргал. Наверное, спит, бывает, что люди спят с открытыми глазами. На лице у него наклеена бинтовая повязку на всю щеку, один конец пластыря отклеился и висел аккуратно напротив ноздрей. И не шевелился.

Катарина нагнулась.

– С вами все хорошо?

Голова мужчины свесилась в ее сторону, глаза у него мертвые, пустые.

– Боже мой, – Катарина закрыла рот, чтобы не вскрикнуть и отпрыгнула.

Она осмотрелась, не видит ли кто. Миша уже погасил свет, и большинство пассажиров засыпало. Стало тихо даже за шторкой бизнес – класса.

Катарина со всей силы навалилась на тележку и буквально влетела в кухню.

– Быстро, бери аптечку! – она подняла трубку терминала.

Вера ответила на другом конце:

– Слушаю.

– У нас пассажиру плохо. Возможно, умер.

Миша застыл на месте, разинув рот.

– Ждите меня.

Катарина решила положить мужчина вдоль сидений. Со своим небольшим ростом она без труда протиснулась к иллюминатору. Наклонив мужчину за плечи, она с удивлением обнаружила, что Миша, вместо того, чтобы помочь ей и придержать ноги, исчез. Аптечка, аккуратно лежала на сидении, как плевок ей в лицо.

Да как совесть позволила ему так поступить? Сколько еще он собирается доказывать, что ненавидит ее?

Катарина уложила мужчину. Он весил целый центнер, не меньше.

Вера быстрым шагом прошла через салон.

– Ну что?

Катарина проверила пульс, отрицательно покачала головой.

Вера подошла к терминалу и настроилась на передачу данных на громкоговоритель:

– Уважаемые пассажиры, прошу вашего внимания.

Вера включила свет в салоне. Десятки сонных любопытных глаз высунулись из – за спинок.

– Если на борту присутствует врач, прошу вас подойти к бортпроводникам.

Она повторила несколько раз.

Подошел мужчина, тот самый с огромными кистями, летевший с мальчиком.

– Я врач. Костоправов.

Он сказал это так утвердительно, будто они могли сомневаться.

– Этот мужчина. Он не дышит, и пульса не могу прощупать, – Катарина еще держала пальцы на холодеющей шее, в надежде, что его сердце вот – вот забьется.

Врач жестко выпихнул Катарину в коридор, вытащил плед, который она уложила под головой и швырнул в нее.

– Теплый еще, – он проверил пульс и дыхание.

Костоправов зажал мужчине нос, сложил пальцы кольцом на его губах и выдохнул в них.

Далее произошло то, что Катарина вот уже несколько минут пыталась осмыслить.

Мертвец лежал на креслах с широко разинутым ртом, набитым изорванной бумагой и мусором. В кармане переднего сидения лежал журнал с правилами безопасности, от которого мужчина и отрывал куски и запихивал их в себя, пока в тесноте бумага не начала резать десны и ротовую полость, перекрыв доступ воздуха в гортань. На щеке было сквозное отверстие размером с монету, скрытое ранее повязкой. Края кожи обуглены, как у запеченной курицы. Из этого «отверстия» под действием воздуха и вылетела накопленная во рту слизь и кровь. Поток попал Костоправову на лицо и одежду.

Вера убежала к пилотам, кожа на ее лице стала белее волос.

Катарина, заглотив побольше воздуха, и прищурившись, накрыла пледом труп. Пассажиры снимали происходящее на камеры мобильных телефонов. Если Катарина в действе и мечтала быть моделью, но не при таких обстоятельствах.