Плохая компания - Алексей Макеев

— Петр.

Мария моментально нахмурилась.

— Не бери! — немного резковато отреагировала она.

— Лучше ответить. Наверняка ничего серьезного, — успокоил ее муж, нажимая кнопку соединения.

— Лев? — Голос генерал-лейтенанта звучал совершенно обычно, и все-таки Гуров интуитивно уловил, что Орлов беспокоит его в одиннадцатом часу вечера не для того, чтобы поинтересоваться самочувствием.

— Слушаю, — ответил Гуров. — Только, если можно, побыстрее — я культурно отдыхаю с супругой.

— Сожалею, Лева, но мне придется прервать твой отдых, — непреклонным тоном произнес Орлов.

— Петр, хотя бы раз ты позвонил во внеурочное время, чтобы сообщить мне что-нибудь приятное! — воскликнул полковник.

— Такое уже бывало, и не раз, — заметил генерал-лейтенант. — Например, когда я поздравлял тебя с получением нового звания.

— Неужели ты хочешь сообщить, что мне дали генерала? — усмехнулся Гуров.

— Всему свое время, Лева, всему свое время, — со вздохом произнес Орлов. — А пока дела рабочие. Убийство у нас, Лева.

— Петр, у нас каждый день убийства, — попытался откреститься Гуров, все еще надеясь, что вечер удастся спасти.

— И что, я каждое из них тебе поручаю? — строго спросил Орлов. — Не ершись, Лева, дело действительно серьезное. Звонили из пансионата «Голубое озеро», там человек разбился. Выпал из окна…

— А при чем тут я? — спросил Гуров. — Если он сам выпал?

— А вот это еще неизвестно. Пансионат этот, Лева, непростой. Предназначен он в основном для администрации города и прочей чиновничьей элиты. Сегодня эта элита там культурно отдыхала — прямо не хуже тебя. Только отдых закончился плачевно…

— Тоже прямо как у меня, — не в силах скрыть раздражения, сказал Гуров. — Ладно, кто преставился-то?

— Некто Гладких Вячеслав Андреевич, — сообщил Орлов. — Незнакома тебе такая фамилия?

— Нет, — отрезал Гуров. — Я не вхож в элитарные круги.

— Не скромничай, Лева… Словом, лясы точить некогда, нужно отправляться в этот самый пансионат. Группа уже выехала, отправляйся своим ходом. Прямо сейчас. Больше тебе ничего сказать не могу, потому что сам ничего толком не знаю. На месте разберешься. — Орлов помолчал и заговорил доверительно: — Лева, если ты определишь, что труп не криминальный, тут же рапортуй мне, и можешь с полным основанием возвращаться домой, к дражайшей супруге, которой мои самые теплые приветствия!

— И вас туда же… — мрачно бросила Мария, которой было хорошо слышно, что говорит Орлов.

— Она тебя тоже приветствует, Петр, — сдержав улыбку, сказал Гуров.

— Слышу, слышу, — засмеялся Орлов. — Можешь передать ей трубку — я готов принести ей самые искренние извинения.

— Лучше не стоит, — предусмотрительно сказал Гуров. — Иначе ты можешь услышать не совсем те слова, к которым привык.

— Лева, за годы работы я привык ко всему, — хмыкнул Орлов. — И поверь, мне совсем не улыбается срывать тебя с места ближе к ночи. Но сам понимаешь, будь дело пустяковым, я бы тебя не потревожил.

— Да все я понимаю, — отозвался Гуров. — Где находится-то этот пансионат?

— На Клязьминском водохранилище.

Орлов продиктовал координаты, Гуров запомнил их, после чего спросил:

— Крячко брать?

— Возьми на всякий случай, — решил Орлов. — В принципе, до выяснения можно было и одному справиться, но, если выяснится, что это все-таки убийство, тебе придется нелегко. Там полно народа из числа отдыхающих, каждого нужно опросить… А кто у нас, как не Крячко, умеет душевно разговорить свидетеля? Так что с ним тебе будет сподручнее.

Гуров кивнул самому себе, попрощался с Орловым, сказав, что свяжется с ним, когда осмотрит место преступления и будет готов сделать какие-то предварительные выводы. Убрав трубку в карман, он посмотрел на Марию. Та сидела с отсутствующим видом и расстроенно барабанила пальцами по столу.

— Маша, мне, собственно, нечего тебе объяснять, потому что ты сама все слышала, — начал Гуров. — Могу добавить только, что мне самому ужасно жаль.

— Твоя проклятая работа постоянно стоит между нами! — наконец проговорила Мария.

— Так же, как и твоя, — мягко заметил Гуров. — И мы оба понимаем, что так будет всегда… По крайней мере до того момента, пока мы не станем совсем старенькими и дряхлыми и нас не попрут наконец на пенсию, потому что сами мы не уйдем.

— Я не доживу, — бросила Мария и поднялась. — Пошли.

В это время принесли заказ.

Глава вторая

До пансионата «Голубое озеро» Гуров добрался меньше чем за час. Пробки уже схлынули — можно было смело заключить пари с Крячко. Мария, несмотря на внешнее недовольство, и на этот раз проявила свойственные ей мудрость и великодушие. Она не стала капризничать и настаивать, чтобы муж отвез ее домой. Наоборот, сказала, чтобы он спокойно отправлялся, а она отлично доберется до дома на такси. Гуров благодарно поцеловал ее, посадил в машину и отправился по Дмитровскому шоссе. Попутно он позвонил Крячко, кратко изложил ему ситуацию и договорился встретиться с ним на пересечении с Большой Академической, чтобы подхватить там его и отправиться в пансионат вместе на гуровской машине.

Нельзя сказать, что Станислав был счастлив, однако Гуров проговорил:

— Единственное, что для меня есть приятного во всей ситуации, — так это то, что ты тоже едешь.

— Тебя так радует предстоящая встреча со мной, Лева? Ты меня растрогал прямо до слез! — произнес Крячко.

— Да ничуть она меня не радует, ты мне в кабинете надоел. Просто доволен, что не мне одному испортили вечер. Вот прямо представляю, как ты сейчас как раз, набив живот холодцом, возлежишь на диване перед телевизором и смотришь какой-нибудь пошлый футбол. Да еще, поди, с пивком холодненьким… А тут я: «Подъем, Станислав, боевая тревога!»

— У тебя всегда были садистские наклонности. Поэтому тебе хорошо удается ловить особо жестоких преступников — ты их задницей чуешь, — отрезал Крячко и положил трубку.

Гуров убрал телефон и направил машину дальше по шоссе. Когда он подъехал на Большую Академическую, Крячко уже стоял на улице, и вид у него был такой, словно он только что повстречал своего злейшего врага, на которого точит зубы уже много лет, но, как назло, забыл дома оружие.

— Признавайся, задействовать меня — твоя идея? — резко рванув ручку дверцы и плюхаясь на сиденье рядом с Гуровым, грозно прорычал он.

— Тебе известно, Станислав, что я лицо подневольное, — развел руками Гуров. — Всем у нас Петр Николаевич ведает.

— Ага, рассказывай! — огрызнулся Крячко, принципиально не накидывая ремень безопасности на свое выпирающее пузо. — Вот пусть тебя оштрафуют, тогда настанет мой черед радоваться.

Гуров, посмеиваясь, повернул руль, съехал с шоссе и направил машину на проселочную дорогу. Все время Станислав делал вид, что дуется, постоянно ворчал и демонстрировал, что едет только для галочки, исполняя прихоть Гурова, а сам и пальцем не пошевелит, чтобы разбираться со смертью «какого-то там бумагомарателя!».

— Как, говоришь, пансионат называется? — спросил он Гурова.

— «Голубое озеро», — спокойно ответил Лев.

Крячко презрительно хмыкнул:

— Вот-вот! И название-то стремное… Приличное заведение так не назовут.

— Ну, вообще-то, это пансионат для чиновничьей элиты, — повторил Гуров слова Орлова. — И потом, каждый мыслит в меру своей испорченности, как известно.

— Вот я и мыслю как типичный опер. Меня испортила наша правоохранительная система.

— Подай протест в ООН, — посоветовал Гуров, которого уже утомили пустые пререкания с Крячко, который явно был не в духе и придирался к чему попало.

Однако, едва они прибыли на место и Крячко нехотя вылез из машины, Гуров заметил, что его друг внимательно скользит вокруг своими цепкими глазами и наверняка замечает нужные детали. Гуров и сам при беглом ознакомительном осмотре, пока шел от машины к зданию, отметил следующее: здание пансионата имело четыре этажа, двор вокруг него был квадратной формы, фонари горели по всей территории, но свет их был довольно тусклым, и разглядеть, что происходит, скажем, метрах в десяти, было уже проблематично.

— Фонари у нас снабжены двумя лампами, — объяснил Гурову администратор пансионата Алексей Михайлович Шишкин — невысокий, щупленький человек с густыми черными усами, которые резко контрастировали с его обликом. Усы эти были, пожалуй, самой выдающейся деталью его лица. — Одни — яркие, для отличного освещения. Те, что горят сейчас, — для создания, так сказать, уютной приватной атмосферы.

Гуров кивнул, слушая администратора, и внимательно посмотрел на него.

Шишкин первым вышел навстречу Гурову и Крячко, услышав шум подъехавшего автомобиля. Даже не то что вышел, а буквально выбежал. Он изо всех сил старался держаться спокойно, но было заметно, что он сильно нервничает. Периодически он доставал из кармана легкого светлого пиджака платок и промокал им начинающую лысеть голову.